"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 6

Так что к тому моменту, как мелкий протянул руку, чтобы схватить 15-летнего наглеца за отворот лёгкой куртки, я уже просчитал цепочку своих действий на ближайшие несколько секунд. Короткий хук слева – и костяшки пальцев приходят в соприкосновение с челюстью оппонента, у которого тут же подгибаются ноги. Любопытно, кстати, что я правша, а коронным ударом у меня был именно боковой слева. Выступая по юниорам и юношам, в нокаут я никого не отправил, но нокдауны случались. Так я, между прочим, с помощью двух нокдаунов и отказа секундантов противника победил в первенстве учащихся ВУЗОВ и ССУЗОВ Пензенской области. Но это должно случиться ещё через полтора года. Возможно, таким действенным удар получался потому, что соперники на ринге не ожидали, что работающий в правосторонней стойке боксёр акцентированно пробьёт слева.

Сейчас передо мной были отнюдь не боксёры, и это ещё более облегчило задачу. Пока первый оседал на асфальт, я переключил своё внимание на второго. Громила в это мгновение пребывал в лёгком трансе, у меня имелась секунда-другая, которые я должен был использовать по максимум. Да и имя обязывало, хе-хе… В общем, понимая, что челюсть у бугая крепкая, а я в теле всё-таки подростка с не такой уж и большой мышечной массой, я выбрал единственно верное решение. А именно удар носком кондового демисезонного полуботинка производства Кузнецкой обувной фабрики туда, где у моего противника по идее должны были располагаться детородные органы. Во всяком случае, на евнуха тот походил мало, и я в своих предположениях не ошибся.

– Бля-я-я… – зарычал тот, согнувшись пополам и засунув ладони между запоздало стиснутыми ляжками.

Ах как удачно он подставил свой подбородок! Тут уж я не удержался, со всей дури носком того же полуботинка зарядил по челюсти, и мне даже показалось, что я расслышал её хруст. Почему-то мелькнула совершенно не к месту мысль, что ботинки надо почистить с вечера, а то утром могу забыть. Здоровяк тем временем кулем свалился на асфальт, теперь я смог вновь переключиться на мелкого, который уже стоял на четвереньках, одной рукой опираясь на земную твердь, а второй шаря в кармане брюк. Спустя пару секунд он извлёк из кармана какой-то предмет, раздался щелчок, и в свете фонаря тускло блеснуло лезвие.

– Ну всё, хана тебе, шкет! Порежу на лоскуты…

Учитывая состояние грогги, в котором наверняка всё ещё пребывал вражина, я не рассчитывал на резкость его движений. А вот моя никуда не делась, так что сначала я вновь пустил в ход ногу, выбив нож из руки мелкого, а затем уже с правой зарядил в переносицу. И вновь я услышал хруст, на этот раз более явственный. Похоже, парню остаток жизни придётся провести с кривым носом.

Он стоял на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону и прижав ладони к лицу, а у меня после выброса адреналина начался отходняк, сопровождаемый, в частности, лёгким тремором рук. Я сделал несколько глубоких вдохов, сосчитал про себя до десяти и, немного вернувшись в норму, решил, что более задерживаться здесь не стоит. Тем более что снизу по Карла Маркса двигалось транспортное средства, в котором я без труда опознал патрульный УАЗик. Ну как же, моя милиция меня бережёт! Как всегда вовремя, подоспели к шапочному разбору. И мне тут оставаться совершенно ни к чему. Чтобы потом на меня повесили членовредительство с последующей постановкой на учёт в ИДН[3], или вообще отправили в колонию для малолетних преступников? Нет уж, увольте, меня здесь не было!

До типографии можно было добраться и дворами, для начала нырнув в ту же подворотню, из которой появились неудачливые любители подымить за чужой счёт. Далее проходными дворами я за десять минут дошёл до типографии. На «вертушке» сидел пожилой вахтёр, лицо и имя которого у меня напрочь стёрлись из памяти, хотя я и помнил, что «привратник» имел место быть на входе в здание типографии. Поэтому я обезличенно сказал:

– Здрасьте! Моя мама ещё не выходила?

– А, Максим, здравствуй! – проскрипел старичок. – Нет, не выходила ещё. А ты чего это, встречать её пришёл?

– Ага, решил вот проводить, мало ли, время тёмное, а так мне и ей спокойнее.

– Ишь ты, молодец! – удостоился я похвалы вахтёра. – А вот и она идёт!

Точно, в глубине коридора показалась знакомая фигура, спустилась по небольшому лестничному пролёту и встревоженно-удивлённо замерла.

– Макс! Ты что здесь делаешь? Что-то случилось?

– Нет, мам, всё нормально, – улыбнулся я, забирая у неё тяжёлую полотняную сумку, и повторил озвученную чуть раньше вахтёру версию. – Просто решил тебя встретить, ночь же практически на дворе, мало ли…

– Ой, ну какой же ты у меня молодец! – она тоже непроизвольно повторила выражение старичка, приобняла и взъерошила волосы на моей голове. – Мой мужчина! Но вообще ты зря так переживаешь, я за тебя куда больше буду переживать, если ты возьмёшь за правило встречать меня со второй смены. Ведь по дороге тебе могут и какие-нибудь пьяные встретиться, и хулиганы…

Ага, просто пьяные хулиганы, с парочкой таких только что имел удовольствие познакомиться. И это знакомство для них закончилось весьма плачевно.

– Мам, я боксом занимаюсь, уж как-нибудь сумею за себя постоять… Что это у тебя в сумке такое тяжёлое?

– Молоко сегодня давали, пять пакетов, надеюсь, не успело прокиснуть, сейчас домой придём – и сразу кипятить буду. Если б знала, что буду давать, не посылала бы тебя в молочный. По идее нам 3-го и 17-го числа «вредное молоко» дают, а тут что-то решили пораньше.

Ага, есть такое, молоко за вредность называется, мама его переименовала во «вредное молоко». Дают его по рекомендации врачей, якобы молочка выводил из организма свинец. Ну не знаю, насколько это реально помогает, вон наборщику (весьма кстати вспомнил, как его зовут – дядя Юра Воробьёв) оно не помогло сохранить желудок. Да и практически всё молоко мама отдаёт мне, так как я могу его пить литрами, особенно в охлаждённом виде. И эта любовь к молочным продуктам сохранилась у меня на всю жизнь, хоть диетологи и утверждают, что лактоза полезна только в юном возрасте.

Когда мы приближались к месту битвы с пьяными отморозками, я слегка напрягся. Но там уже никого не было, видно, парней забрала подъехавшая милиция. Лишь несколько тёмных пятнышек на асфальте свидетельствовали о моём недавнем триумфе. Возможно, где-то тут лежат и выбитые зубы, если таковые имелись, но в полусумраке утруждать себя поисками я не собирался.

Глава 2

На следующее утро я сам вскочил в половине седьмого утра. Будильник был заведён на семь, но я собирался заняться собственным здоровьем, начав с пробежек по аллеям Лермонтовского сквера, который в будущем должен малость ужаться после возведения Спасского кафедрального собора. Его возведут на месте прежнего, взорванного в 1937 году, известный ещё и тем, что его посещал ещё император Николай II. Кеды и трико имелись, так что будем их использовать по прямому назначению.

– Ты куда в такую рань? – сонным голосом поинтересовалась проснувшаяся мама, когда я натягивал трико после гигиенических процедур.

– Бегать, – коротко ответил я.

– Бегать? С чего вдруг?

– Для здоровья полезно.

Кстати, я ведь всё ещё хожу в «Ринг», вроде бы тренировки были вечером по вторникам, средам и пятницам. Значит, вчера была? Или ввиду начала учебного года её отменили? Надо бы провентилировать этот вопрос. Занятия боксом лишним точно не будут, несмотря на отсутствие в эти годы защиты в виде шлемов моя голова сильно не пострадала, в отличие от головы Кассиуса Клея, он же Мохаммед Али. Помнится, на втором этаже за рингом висели плакаты с изображениями двух негров – Али и Теофило Стивенсона, причем плакат с Мохаммедом Храбскову привезли из-за границы чуть ли не контрабандой. Позже вычитал в сети, что после канадской Олимпиады 1976 года американский промоутер Дон Кинг предложил Стивенсону два миллиона долларов за переход в профессионалы и бой с Мохаммедом Али. Однако Теофило отказался, ответив буквально следующее: «Двум миллионам долларов я предпочитаю любовь восьми миллионов кубинцев!» И выиграл спустя четыре года московскую Олимпиаду.