Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт" - Страница 4

В окно влетела важная сова, ухнула и нагло нагло плюхнулась на стол, разметав бумаги. К её лапке было привязано послание из Министерства магии. Местный способ связи до сих пор вызывал у Палпатина кривую улыбку. Он даже иногда представлял себе зал заседаний сената с тысячами делегаций разных планет, между которыми то и дело снуют крылатые почтальоны.

«Да уж, если бы Йода в последнюю нашу встречу упал не на гладкий пол зала заседаний, а в многометровую кучу совиного помёта, — усмехнулся бывший император, — то и продолжения повстанческого движения не случилось бы вовсе. Достойный финал для джедайского лидера — захлебнуться в птичьем дерьме, хе-хе».

Сова сердито ущипнула его за предплечье, вырывая Палпатина из сладких воспоминаний. Он недовольно взглянул на птицу, приложил свой перстень лорда к сообщению, давая понять, что придёт на встречу, и вернул приглашение в тубус. Птица возмущенно заклекотала, с намёком глядя на тарелочку с совиным печеньем, которая стояла рядом с клеткой домашней совы Лонгботтомов. Но Палпатин на это только ухмыльнулся и, пренебрежительно взмахнув рукой, отправил птицу-почтальона телекинезом за окно. Баловать чиновничью братию он не любил. Этим только дай повод. Сначала всё печенье сожрут, а потом и бюджеты растащат.

Через два часа Палпатин, упакованный в лучшую одежду Лонгботтома, вошёл в приёмную нынешнего министра магии и вежливо улыбнулся.

— Подождите, мистер, — чопорный секретарь пренебрежительно повертел карточку Палпатина в руке и сверил фамилию визитёра со списком на столе. — Хм, ладно. Я сейчас доложу о вашем приходе, мистер Лонгботтом. Палпатин в душе недовольно скривился, но виду не показал. На его пальце сверкало фамильное кольцо. Любой чистокровный волшебник сразу бы понял, что перед ним лорд из древнейшего и благороднейшего рода, входящего в число священных двадцати восьми фамилий. Однако секретарь явно был из магглорождённых, и, возможно, ему было приятно унижать того, кто выше его по положению.

Конечно, такое отношение — мелочь, однако Шив никому не прощал даже малейшего неуважения.

— Проходите, — вернулся секретарь, когда Палпатин уже начал терять терпение. — Господин министр готов вас принять.

Вежливо кивнув, Шив наконец-то вошёл в просторный кабинет. Корнелиус Фадж важно сидел за столом и делал вид, что занят изучением бумаг.

— Здравствуйте, господин министр, — доброжелательно проговорил Палпатин, пытаясь осторожно прикоснуться к разуму сидящего за столом человека. К его удивлению, ментальная сфера чиновника была кое-как защищена простейшим артефактом.

«Ха! Да в эти двери ходят все кому не лень», — ухмыльнулся про себя Палпатин, разглядывая на разуме министра установленные кем-то закладки. Авторов у дополнений в голове Фаджа было явно больше одного.

«Значит, этот фигляр — просто удобная для всех фигура. Он находится у власти только потому, что устраивает всех», — подумал Палпатин, мысленно потирая руки. Повлиять на решение руководителя страны в случае такой необходимости не составит труда.

Между тем Фадж, явно прочитавший досье Фрэнка Лонгботтома, разглагольствовал о героических подвигах Аврората и ДМП, сетовал на недостаток кадров и в мыслях был готов зачислить Палпатина в штат мракоборцев. Через минуту он наконец высказал эту идею, не забыв объяснить, что это против правил. Заметив на лице Палпатина лишь вежливое внимание, он с многозначительным видом сообщил, что в качестве исключения и проявления уважения к героическому прошлому Лонгботтома он готов пойти на небольшое нарушение установленных процедур.

— Спасибо, Корнелиус. Я ведь могу вас так называть? — Палпатин постучал пальцами по столу, в очередной раз демонстрируя родовой перстень лорда. — Я планирую занять полагающееся моей семье место в Визенгамоте. Работа в Аврорате — это горячий порыв молодости и желание быть полезным своей стране в непростое время. Сейчас же, когда я восстановился после тяжёлой болезни, мои устремления лежат немного в другой плоскости. Политика кажется мне гораздо более интересной, чем патрулирование улиц.

— Эмм, — замычал Фадж, не зная, как реагировать на слова визитёра. — А что вы тогда хотели от нашей встречи?

— Я рассчитывал познакомиться с выдающимся политиком, лидером великой страны, — тепло и даже немного восхищённо улыбнулся собеседнику бывший ситх. — И мне это, к слову, удалось. Наша встреча, министр, превзошла все мои ожидания. Я рад, что у руля магической Великобритании находится столь выдающийся человек.

«Главное, не переборщить с елеем, — сплюнул про себя Палпатин, посматривая, как важно надулся Фадж от его слов. — А то этот индюк того и гляди лопнет. Ну-ка, добавим-ка в его пустую голову ещё немного полезных установок».

— Я тоже рад познакомиться с вами, лорд Лонгботтом, — проводил его Фадж до двери кабинета и вышел следом. — Присылайте мне сову, если вам что-то понадобится, дорогой друг.

— Конечно, Корнелиус, — произнёс Палпатин, излучая дружелюбие и уважение к собеседнику. Однако в какой-то момент он притворно нахмурился и сказал:

— Я бы посоветовал вам поменять человека в приёмной. Мне кажется, что его надменность портит впечатление о вас. Создаётся ощущение, что вы бесконечно далеки от простых людей. Лучше отправьте его в отдел ассенизации, возможно, это его призвание.

Приобняв Палпатина за плечи, Фадж проводил его до выхода из приёмной. Затем строго посмотрел на вытянувшегося секретаря и сурово произнёс:

— С сегодняшнего дня лорд Лонгботтом имеет право посещать меня без предварительной записи. И пришлите ко мне начальника отдела секретариата. Мне следует обсудить с ним ваше недостойное поведение.

Шив вышел из кабинета со злобной улыбкой на лице, довольный хорошо проделанной работой. Стоявшие в коридоре люди взглянули на него без интереса, вероятно, обратив внимание на его простую одежду, которая выдавала в нём бывшего аврора.

«Как появятся деньги, надо будет обновить гардероб», — сделал мысленную пометку бывший ситх, двигаясь по коридорам министерства.

Переместившись камином в лондонский центр общественной жизни под названием «Косая Аллея», он прошёлся пешком по действительно кривой улице до перекрёстка, на котором находился единственный банк волшебников. В воспоминаниях Фрэнка удалось найти лишь немного сведений о магической финансовой системе. Однако, к счастью, дневники Альфанга Лонгботтома содержали подробные инструкции для потомков, которые могли бы помочь разобраться в устройстве этого мира. Поэтому Палпатин без интереса посмотрел на вывеску «Гринготтс», выбитую в мраморе, на фасаде здания, которое было таким же кривым, как и все остальные постройки. Затем он легко взбежал по ступеням и вошёл внутрь.

В отличие от шумной и душной улицы, здесь царила прохлада и тишина. Слышалось негромкое шелестение золота, которое пересчитывали и раскладывали по мешочкам местные банковские служащие. Голоса посетителей, которые общались со своими поверенными, были специально приглушены магией, так чтобы обеспечить конфиденциальность разговоров. Только возле обменных касс слышалась речь в небольшой очереди, вероятно, магглорожденных волшебников, меняющих маггловскую валюту на магическую.

— Чем могу быть полезен, сэр? — обратился к нему гоблин, одетый в традиционный костюм банковского работника.

— Я хочу увидеть поверенного рода Лонгботтом, — продемонстрировал перстень Палпатин.

— Хорошо, лорд, — проскрипел служащий. — Подождите на диванчике для посетителей. Мастер Радикс скоро подойдёт. Шив последовал совету гоблина и с удобством разместился на кожаном диване возле стены зала. Он хотел выяснить у поверенного немаловажную составляющую своего будущего плана. Куда пропали деньги некогда богатого рода гербологов.

Дело в том, что дед Фрэнка основал в разных уголках Англии множество ферм, садов и теплиц, где до сих пор выращивают магические растения. Даже во время последней войны, в которой погиб Фрэнк Лонгботтом, фермы и теплицы не пострадали. Чистокровные волшебники лучше многих понимали необходимость здорового магического питания, а потребность в качественных ингредиентах была у каждой из противоборствующих сторон. Фрэнку даже пеняли друзья из «Ордена Феникса», что его отец торгует не только со светлыми, но и с тёмными семьями. Дело было поставлено на широкую ногу. Род Лонгботтомов не мог сравниться по богатству с такими семьями, как Блэки или Малфои, но, безусловно, входил в десятку самых состоятельных семей Великобритании. По крайней мере, так продолжалось до смерти отца Фрэнка. Это случилось, когда тот осознал, что его сын и наследник уже никогда не придёт в сознание.