Меткий стрелок (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 15

— Джейсон Хоул не сломался, — начал он, и в его голосе зазвенела сталь. — Мы похороним мертвых. Но не будем хоронить себя. Слышите⁈

Он указал на запад, где стояла сожженное целиком здание почты…

— Они забрали наших. Но мы заберем у них больше. Каждый камень этого города будет полит кровью тех, кто посмеет поднять на нас руку!

Толпа загудела. Кто-то крикнул: «Верно!», женщина всхлипнула. Толман поднял руку:

— Завтра начнем восстанавливать почту и банк. Штат дает денег, я уже вызвал бригады строителей.

Люди зашушукались. Что за скорость такая? Военные еще не до конца подавили восстание, через город то и дело скачут вестовые, даже прошла в сторону резервации пехотная часть. А мэр гонит со стройкой… Впрочем, это не мое дело. Мне надо думать, как аккуратно, не вызывая подозрений, вырыть золото судьи и дальше… тут у меня в голове царил полный сумбур. Ехать в Шайен за Эмми? Или заняться спасением Маргарет Корбетт? А может с судейским золотом, я и вовсе могу махнуть в Россию? Вопрос на миллион.

Глава 8

Жители поставили столы прямо на полу ратуши, испещренном следами сапог и со следами не до конца отмытой крови. Пахло тушеным мясом, свежим хлебом… Ну и виски. Куда без него. Я сидел в углу, спиной к стене, наблюдая, как Мейбл разливает суп по жестяным мискам. Ее волосы были собраны в тугой узел — на лице застыла вселенская скорбь. На поминки идти я тоже не хотел, но… опять меня взял в оборот мэр. Дескать, награда найдет героя, раз дрался за город, то получи и распишись.

— Итон Уайт! — Голос мэра пробился сквозь гул. — Подойди!

Все обернулись. Мой сосед по столу, старик Харрис, поднял кружку:

— За того, кто прикончил вождя!

— Брата вождя — поправил Харриса доктор. Тот самый, что оперировал в подвале — Младшего. Старшего застрелил Джесси. Думаю, это и стало последней каплей для банноков.

В таком ключе я об этом конфликте не думал.

— Ничего, скоро войска поймают Текумсеха — произнес кузнец — И войне конец

Это утверждение вызвало споры. Часть жителей была уверена, что по местным горам индейцев можно ловить до морковкиного заговенья.

Я наконец, добрался до мэра, встал рядом:

— Вот он! Человек, который доказал, что один его Кольт стоит целого гатлинга!

Народ одобрительно на меня посматривал. Я чувствовал себя… неуютно что ли. Ну да, атаку банноков на ратушу я сорвал. Но были и те, кто сделал для Джексон Хоула сильно больше. Тот же шериф. А его уже даже не вспоминают. Ну что это за поминки, когда горожане наливаются виски, да трепятся о том, о сем?

— Держи, заслужил!

Мэр протянул мне луковицу золотых часов. С цепочкой из желтого металла. Я щелкнул крышкой, посмотрел марку. Уолхэм. Солидно.

— Скажи речь! — крикнул кто-то сзади.

— У меня патроны лучше слов, — ответил я, и зал засмеялся.

Когда я вернулся на свое место, Мейбл поставила передо мной миску с мясом и кашей, положила пару кусков хлеба.

— Ешь. А то подумают, что ты святым духом питаешься.

Каша была пересолена, мясо жесткое. Но я ел, слушая разговоры:

— Восстановим лавку Рэдмонда первым делом

— Нет, школу! Дети…

— Дети подождут! Сначала нужен шериф. Эй, Абрахам, объявляй выборы! Заодно и судью изберем.

Пастор Элиас сел напротив, его тарелка пустустовала.

— Не хочешь исповедаться и причаститься? — спросил он тихо — Кровь на руках просто так водой не смоешь. Надо очиститься душой.

— А я просил лезть мне в душу⁇ — резко ответил я и тут же пожалел. В чем-то пастор прав. Всю ночь мне снились мертвые. Я снимал и снимал скальп с судьи…

— Извините за резкость. Просто устал.

— Какой же ты веры, Итон? Католик, протестант? Может мормон?

— Собственной веры. Представьте, что вся наша жизнь — это огромная игра в покер. Кому-то везет, кому-то не очень. Опытные игроки побеждают даже при слабых картах. Трусы и дохляки проигрывают при сильных. Вот моя вера. Я хочу стать сильным!

Нес какую-то чушь, лишь бы не молчать. Но вроде подействовало. Пастор в огорчении покачала головой, но отстал — принялся утешать вдову Редмонда.

Несколько дней после поминок я банально отсыпался и отдыхал. Атмосфера в городе была напряженной. Приехали какие-то крупные военные чины, заседали в ратуше с мэром. Потом отбыли в сторону индейской резервации. Совместный набег кроу и шошонов не подтвердился, но от этого легче не стало. Все были на нервах, ходили до зубов вооруженные. В город прибыли артиллеристы с двумя гаубицами. Впрочем они тоже долго не задержались и почти сразу вместе с пехотным охранением отправились на запад. Похоже вояки собрались кого-то откуда-то выкуривать. Благо в горах полно мест, где можно укрепиться. Но вот никакой канонады мы так и не услышали.

Первого августа я закончил лениться, сначала, купив в лавке вторую кобуру под Ле Ма, поупражнялся с двумя револьверами. Получалось не ахти. Вес у оружия был разный, длина ствола тоже. Ле Ма я сразу поставил на картечный выстрел. Так сказать оружие последнего шанса. Или первого — если надо ошеломить многочисленного противника. А добивать его уже решил Кольтом. После утомительных тренировок, я оседлал Звездочку и скатался в ранчо Беллов. Выгулять лошадь и узнать не вернулись ли Эмми с отцом. Увы, ранчо было пусто,свежих следов возле ворот не наблюдалось. Даже военные сюда не заглядывали. Решил, что сразу как откроют почту — отправлю телеграмму в Шайен. Благо адрес я знал. Наконец, ход дошел и до судейского золота.

Луна пряталась за облаками, словно стыдилась светить на то, что осталось от Джексон Хоула. Воздух в городе все еще вонял гарью и смертью. Я шел по Торговой улице, прижимаясь к стенам, на которых еще оставались следы томагавков.

Мимо меня промаршировал патруль — сапоги военных громко стучали по обугленным доскам тротуара. Двое солдат тащили службу, как положено. Не курили, не болтали. Я прижался к стене сарая, позволил теням поглотить себя.

Дом судьи тоже вонял горелым. Я сначала долго вслушивался в окружающую ночь. Но все было тихо. Нашел нужный угол, начал копать лопатой, позаимствованной в конюшне салуна. Сначала шла галька или гравий, потом копать стало легче — лопата вонзилась в рыхлую землю.

И почти сразу раздался глухой стук. Потыкал там-сям, металл звякнул о железо.

Дальше откинул лопату и действовал руками. Нащупал углы небольшого деревянного ящика, обитого железными полосами. Раскачав, вытащил его наружу. Тяжелый!

Разумеется, во дворе ничего вскрывать не стал — потащил находку в дом. По небольшой лесенке спустился в подвал без окон, запалил масляный фонарь. Закрыв дверь и подпер ее досками, начал сбивать лопатой небольшой замок. Ключей то мне судья не оставил. А обыскивать его после снятия скальпа было выше моих сил.

Наконец, замок слетел, крышка заскрипела, открываясь с трудом. Внутри, завернутые в промасленную кожу, лежали они. Тяжелые, как грехи, золотые монеты. На аверсе — солнце с лучами-пиками, на реверсе — орёл, впивающийся когтями в горную гряду. Каждая монета клеймом «EB». Номинала и веса на изделиях не было. Кроме того, в ящике, в отдельном отсеке лежали 20-ти долларовые монеты. Тоже из золота. Только вместе солнца, на реверсе была голова женщины и надпись «Либерти». То бишь свобода. Всего монет с клеймом «EB» оказалось сорок три. И ровно сто двадцать 20-ти долларовых монет. Бесило то, что ни на одной монете не был указан вес. Пробы я тоже не нашел — по ощущением в обеих монетах была примесь меди. Слишком сильно они отливали красноватым оттенком.

В итоге, если «солнечные монеты» по весу и номиналу приравнять к Свободе, я стал обладателем состояния в размере около трех тысяч долларов. Это существенные деньги, но цена клада может быть и больше. Если стоимость золота в монетах выше их номинала. А это мне могут сказать только банкиры.

Я закрыл ящик, задумался. Надо ехать в Шайен. В Джексон Хоуле было отделение Тихоокеанского банка и до него даже не добрались краснокожие, но светить такой суммой в маленьком городке? Конторщик тут же растрепет все мэру, а мне лишние вопросы совсем не нужны. Решено, еду в столицу штата. А заодно увижусь с Эмми.