Дворцовый переполох - Боуэн Риз - Страница 55

ГЛАВА 27

Фарлоуз

Суббота, 7 мая 1932 года

Мне, наконец, удалось уснуть — но лишь после того, как я приставила к двери стул и подперла им дверную ручку. А проснулась я оттого, что кто-то ее отчаянно тряс и громко стучал. Отворив, я обнаружила на пороге горничную с моим утренним чаем. Погода чудесная, сообщила она, и джентльмены отправились играть в гольф. Американские леди ушли вместе с ними. Если я тоже хочу поиграть в гольф, мне придется поторопиться.

Мне совсем не хотелось бродить где-то без мамы, леди Маунтджой и Марисы — с ними я чувствовала себя в безопасности. Я поспешно оделась и спустилась к завтраку. За столом сидела Белинда и уписывала почки.

— Отменная кормежка, — заметила она. — И обстановка. Так вот побудешь вдали от всего этого и забываешь, чего тебе не хватает.

Я улыбнулась ей и направилась к буфету.

— Ты что-то притихла, — сказала Белинда. — Беспокоишься о брате?

— Нет, о себе.

Я взглянула ей прямо в глаза.

— Кто-то пытается меня убить.

— О, Джорджи, да у тебя просто-напросто разыгралось воображение. Ты же у нас тридцать три несчастья, сама знаешь.

— Несколько несчастных случаев за неделю? Я, конечно, неуклюжа, но не настолько.

— Согласна, ужасно, но все равно это были случайности.

— Только не вчера вечером, — продолжала я. — Кто-то натянул черную нитку поперек лестницы. Я нашла обрывок у себя на подоле.

— И гвозди в стене?

— Нет, но дырки от гвоздей остались. Должно быть, мой враг успел их выдернуть. Он явно очень хитер. Или она.

— Так он или она? Кого ты подозреваешь?

— Понятия не имею, — не сводя с нее глаз, ответила я. — Этот человек имеет отношение и к смерти де Мовиля. Скажи-ка, был ли Тристан Обуа на яхте в ту субботу?

— Тристан? Нет.

— Что ж, значит, моя теория рассыпается.

Белинда встала.

— Я действительно думаю, что у тебя разыгралось воображение, а ты ему потакаешь, — сказала она. — Мы все тут — твои друзья. Мы сто лет знакомы…

— Но далеко не всегда говорите мне правду.

— Ты о чем?

— Ты не сказала, что часто бываешь в «Крокфордсе». А тамошняя прислуга, оказывается, тебя отлично знает.

Белинда посмотрела на меня и рассмеялась.

— Ты не спрашивала. Хорошо, хорошо, сознаюсь — я обожаю азартные игры. Собственно говоря, я играю очень неплохо. Отчасти это и помогает мне держаться на плаву. К тому же я редко сама делаю ставку. Мужчины постарше обожают брать под крыло беспомощных и очаровательных молодых леди. — Она промокнула губы салфеткой. — Ты что-нибудь еще там выяснила?

— Только то, что несколько моих знакомых играют чаще, чем следовало бы.

— Но в жизни нужны приятные волнения, верно? — сказала Белинда.

Она вышла, и я осталась одна за столом, так и не решив, подозревать мне Белинду или нет.

Я еще завтракала, когда появилась мама, и я в нее так и вцепилась, чтобы не оставаться одной. Макс отправился играть в гольф, поэтому мама была не прочь уделить внимание дочери. Она увлекла меня к себе в комнату — для «дамских разговоров», как она это называла, — и заставила на пробу намазаться бесчисленными кремами и побрызгаться бесчисленными духами. Я изо всех сил изображала интерес, прикидывая, как бы половчее сообщить маме, что моя жизнь в опасности. С нее станется посоветовать мне не глупить и вести себя так, будто ничего не случилось.

— Чем ты теперь занимаешься? — поинтересовалась мама. — Надеюсь, уже не стоишь за прилавком «Хэрродса» в жутком розовом халатике?

— Нет, из-за тебя меня оттуда уволили.

— Из-за меня? Такой милой и безобидной меня?

— Сказали, что я вела себя грубо с покупательницей, а я, конечно, не могла им признаться, что ты моя мать.

Мама мелодично рассмеялась.

— Боже, душенька, до чего смешно!

— Нет, не смешно, когда денег на еду не хватает. Бинки мне ничего не дает, между прочим.

— Бедняга Бинки. Пожалуй, больше он уже ничего никому не сможет дать. Какая кошмарная история. Но прежде всего, расскажи мне почему этот отвратительный де Мовиль вообще оказался у вас в доме?

— Так ты с ним знакома?

— Конечно. Его на Ривьере все знают. Отпетый негодяй. Тот, кто его утопил, оказал миру большую услугу.

— Только вот Бинки могут повесить за преступление, которого он не совершал, если только я не успею найти настоящего убийцу.

— Душенька, дела такого рода оставь полиции. Уверена, они все уладят. Не тревожься. Я хочу, чтобы ты наконец порадовалась жизни, выбралась из своей раковины, побольше флиртовала. Тебе пора найти мужа.

— Мама, я найду мужа, когда придет время. А как насчет вчерашнего принца-студента?[18] То есть князя. Где еще найдешь жениха, увешанного орденами и медалями чуть не с головы до пят?

— Да, и с рыбьим ртом и рыбьими глазами, — добавила я. — Мама, он же вылитая треска.

Мама рассмеялась.

— Похож, похож. Думаю, еще и первостатейный зануда. Однако фыркать в адрес будущей королевы никто себе не позволит.

— Ты попробовала побыть герцогиней и долго не вытерпела.

— Ты права. — Мама окинула меня критическим взором. — Теперь, когда ты вращаешься в свете, тебе надо приодеться, это яснее ясного. Постараюсь выманить у Макса некоторую сумму. Какая жалость, что у нас с тобой разный размер! Я все время выкидываю уйму потрясающих нарядов, но носить их дальше не могу, потому что они выходят из моды. Конечно, если бедняга Хьюби и вправду умрет, ты сможешь обзавестись приличным гардеробом, да еще и домом.

Я воззрилась на нее в изумлении.

— Да, ты говорила, что я упомянута в его завещании, но…

— Хьюби богат как Крёз, душенька, и кому еще ему оставить свое состояние? Бедный Тристанчик, возможно, и получит свою долю, но мне показалось, что Хьюби хотел как следует обеспечить именно тебя.

— В самом деле?

— Он тебя обожал. Наверно, мне стоило остаться с ним ради твоего блага, но, видишь ли, я не могла вытерпеть долгие месяцы воздержания, когда он то сплавлялся по Амазонке, то лазал на очередную гору. — Мама потянула меня за руку. — Пойдем прогуляемся? Я не успела осмотреть парк и окрестности.

— Пойдем, — согласилась я. Вот на прогулке и расскажу о своих «случайностях».

Мы рука об руку спустились по лестнице. В доме царила удивительная тишина. Судя по всему, большая часть гостей отправилась играть в гольф. Погода была ветреная, и мама решила вернуться за шарфом, повязать волосы. «Иначе растреплются», — сказала она. Я ждала ее снаружи, погрузившись в свои мысли. Мне было над чем поломать голову. Если мне предстоит получить наследство по завещанию сэра Хьюберта, тогда у Тристана есть основания звать меня замуж. Но убивать? Не складывается. Он ведь получит свою долю наследства. Кроме того, Тристана не было в тот день на яхте, да и на платформе в метро я его, помнится, не видела. Более того, он, кажется, из тех, кто при виде крови хлопается в обморок. Во всяком случае, когда та дама в кафе поперхнулась до смерти, Тристан сам готов был упасть без чувств.

Над головой у меня что-то скрежетнуло. В тот же миг я услышала мамин крик: «Берегись!» Я успела отскочить, и рядом со мной на землю с балюстрады грохнулась одна из мраморных статуй. Мама стремительно сбежала по ступеням. Она была смертельно бледна.

— Ты цела? Господи, какой ужас. Конечно, сегодня так ветрено! Наверно, эта штуковина давным-давно расшаталась. Хвала небу, ты цела! Хорошо, что я не стояла рядом — меня бы зашибло.

Из дома выбежали слуги. Все наперебой старались меня успокоить и утешить. Но я вырвалась и ринулась в дом. Мне надоело быть загнанной добычей. Хватит. Я неслась вверх по лестнице со всех ног. И столкнулась с Уиффи Физерстонхоу, который спешил вниз.

— Ты! — я преградила ему путь. — Мне следовало догадаться еще на яхте, когда ты не прыгнул в воду спасать меня. Хорошо, понимаю, за что ты убил де Мовиля, но что мы с Бинки тебе сделали? Живо выкладывай!