Дворцовый переполох - Боуэн Риз - Страница 38

— Верно-верно. Я уже уложил вещи и готов был ехать, и тут мне внезапно позвонили и попросили о срочной встрече в клубе. Естественно, я прямиком поспешил в клуб, а там обнаружил, что никто мне ничего не передавал. Я немного поболтал с приятелями, а потом вернулся в Раннох-хаус — как раз успел забрать багаж и взять такси до вокзала. — Бинки барабанил как заученную роль в школьной пьесе.

— Как все удачно складывается, сэр.

— Не сэр, а «ваша светлость».

— Как скажете, сэр.

Инспектор повернулся ко мне.

— Знаете, что я думаю? Что вы оба в этом замешаны. С чего бы герцогской дочке приезжать в Лондон одной, без прислуги, если не для противозаконных действий?

— Я уже сказала вам, что оставила служанку в Шотландии и не успела нанять новую на месте, — напомнила я, — а брат приехал всего лишь на день-другой по делу. Он обедал в клубе.

— Но кто его одевал? — Теперь инспектор откровенно ухмылялся. — Разве вам, аристократам, не нужны горничные и камердинеры, без которых вам ни одеться, ни раздеться?

— Когда поживешь в школе вроде Гэйрлахан, поневоле научишься обходиться сам, — ледяным тоном ответил Бинки.

— Кроме того, — добавила я, — какие у нас с герцогом могли быть мотивы, чтобы убить незнакомого француза?

— О, мотивов на ум приходит просто уйма, ваша светлость, — саркастически проговорил инспектор. — Покойник был картежником. На этой неделе его видели в одном из самых известных игорных домов. Может, у вашего брата образовались какие-то карточные долги, которые он не сумел выплатить…

— Вот что, уважаемый, — с этими словами Бинки встал. — Я с трудом свожу концы с концами в своем шотландском имении. Каждый пенс моего скромного дохода уходит на прокорм скота и оплату прислуги. В замке нет отопления. Мы живем очень скромно. Уверяю вас, я в жизни не играл в карты.

— Пусть так, сэр. Покамест вас никто ни в чем не обвиняет. Мы лишь стараемся составить картину из тех кусочков, что у нас есть. На сегодня у меня все. Но, полагаю, нам еще понадобится с вами потолковать. Где вы остановитесь — у себя в доме без прислуги?

— Я переночую в клубе, — ответил Бинки, — а леди Джорджиана, насколько мне известно, у друзей.

— Мы вас найдем, когда потребуется, сэр, — инспектор поднялся. — Благодарю вас обоих за то, что согласились прийти.

На том допрос и кончился.

— На мой взгляд, прошло хорошо, как тебе? — спросил Бинки, когда мы вышли из Скотланд-Ярда.

Хорошо? Это было бы все равно что наш предок, Красавчик принц Чарли, сказал бы, что, на его взгляд, сражение при Каллодене закончилось хорошо[17]. Я сказала про себя: вот интересно, мужчины в нашем роду неисправимые оптимисты или непроходимые глупцы?

На следующее утро я проснулась с затекшей шеей на неудобном диване и увидела, как Белинда на цыпочках пересекает гостиную.

— Рано ты сегодня встала, — сонно заметила я.

— Душечка, я сегодня еще не ложилась в постель — точнее сказать, в свою постель.

— Насколько я понимаю, на этот раз выбор кавалеров был получше, чем вчера?

— Не то слово, душечка.

— Подробности расскажешь?

— Это было бы неосмотрительно. Достаточно сказать, что все прошло божественно.

— Ты с ним еще встретишься?

— Кто знает. — Она мечтательно улыбнулась и направилась к лестнице. — Все, я иду спать. Умоляю, не буди меня, даже если в моей ванне будет плавать труп.

На лестнице Белинда оглянулась.

— Вечером будет чудный прием. На настоящей моторной яхте. Мы спустимся по Темзе до Гринвича и устроим пикник, и ты, конечно, тоже приглашена.

— О, даже не знаю, — начала было я, но Белинда меня перебила:

— Джорджи, ты такое перенесла, тебе просто необходимо развлечься. И развеяться. Кроме того, кое-кто из присутствующих будет очень разочарован, если ты не появишься.

— Кто же?

Белинда одарила меня улыбкой и приложила к губам наманикюренный пальчик с красным ноготком.

— Не скажу, это секрет. Такси за нами приедет к пяти. Будь готова. А теперь я — баиньки.

Она ушла, а я все гадала, кто же это надеется меня увидеть. Наверно, любители сенсаций, которые жаждут выпытать кровавые подробности убийства, сердито подумала я. Но приглашение прокатиться на яхте по Темзе и отправиться на пикник в парке звучало заманчиво. Давненько я не развлекалась по-настоящему.

К вечеру я уже успела решить, что предпринять: обращусь к единственному, кто сумеет мне помочь — к дедушке. К нему я и поехала днем — прекрасным, солнечным майским днем. Кругом цвели плодовые деревья, оглушительно чирикали птицы, стаями кружили голуби. В такой день радуешься просто потому, что живешь на свете. Я доехала поездом до Апминстер-бридж, откуда дошла до дедушкиного дома пешком. Увидев меня на пороге, он и обрадовался, и удивился.

— Провалиться мне на этом самом месте, — сказал дедушка. — Кого я вижу, малютка. Ужасно о тебе волновался. Прочел утренние газеты. Уже думал дошлепать до телефонной будки и позвонить тебе.

— Вышло бы только хуже. Я сейчас живу у подруги. В Раннох-хаусе только полиция и репортеры.

— Немудрено, — сказал дедушка. — Ну, не стой, заходи, заходи. Ужасная история. Что же у вас случилось? Он спьяну потонул?

— Нет, боюсь, его убили, — ответила я. — Но ни Бинки, ни я понятия не имеем, кто мог это сделать. Потому-то я и примчалась к тебе. Ты ведь служил в полиции.

— Служить-то я служил, мышка, но всего-навсего уличным патрульным. Ходил ночью по улицам да колотил в колотушку.

— Но ты ведь имел отношение к расследованию преступлений. Тебе известно, как это делается.

Дедушка пожал плечами.

— Не знаю, чем тебе помочь, сердечко мое. Чашку чаю от печалей? — истый кокни, дедушка любил рифмованные прибаутки.

— Да, пожалуйста. — Я уселась за кухонный стол. — Дедуля, я волнуюсь за Бинки. Он у полиции первый на подозрении, а раз он, когда обнаружил труп, сбежал в Шотландию, его подозревают еще сильнее.

— Твой брат был близко знаком с убитым?

— К сожалению, да, — и я рассказала дедушке о письме.

— Господи ты боже мой. Плохо дело, — сказал дедушка. — Ты уверена, что братец тебе не врет?

— Абсолютно. Я хорошо знаю Бинки. Когда он врет, у него уши краснеют.

Дедушка снял с огня засвистевший чайник и налил кипяток в заварочник.

— Сдается мне, вам надо найти кого-нибудь еще, кто знал, что этот ваш мусье приедет в Лондон. Кого-то, с кем он тоже собирался встретиться.

— Как же мы это выясним?

— Где он остановился?

— В «Кларидже».

— В отеле такое разузнать легче, чем в частном доме. Хорошая прислуга о постояльцах знает все — и кто к ним приходил, и куда они ездили на такси. Можем наведаться в отель и расспросить портье. И на номер мусье поглядим.

— Но зачем? Неужели полиция его еще не перерыла?

— Кабы ты знала, какие вещи полиция упускает, принимая их за пустяки, ты сильно бы удивилась, мышка.

— Но убийство произошло целых два дня назад. В отеле наверняка уже убрали в номере и уничтожили все улики.

— Может, и так, но по опыту скажу обычно с такой уборкой не торопятся, особенно в выходные. Полицейские перероют номер еще не раз. А когда полиция вернет его вещички, их будут хранить до тех пор, пока не получат приказ переслать ближайшей родне покойника.

Я затрясла головой. Мне показалось, будто я должна сдать какой-то страшный экзамен.

— Даже если вещи все еще в номере, кто нас туда впустит? Если я попрошусь осмотреть номер, они заподозрят неладное.

Дедушка склонил голову набок и лукаво подмигнул.

— А кто сказал, что мы будем спрашивать разрешения?

— Ты что, дедушка! Взломать замок?

— Или проникнуть в номер как-нибудь еще.

— Я могу нарядиться горничной, — осторожно начала я. — Прислугу никто никогда не замечает, верно?

— Ай да умница. В самую точку.