Дворцовый переполох - Боуэн Риз - Страница 30

— Да, верно. Формально нас не представили, — я вздохнула.

Белинда потрепала меня по колену.

— У тебя ведь есть надежное алиби?

— У меня? Такое, что раскрыть его полиции я не могу. Я убирала в очередном доме. Нельзя же, чтобы об этом узнали.

— Разумеется. Значит, нам надо обеспечить тебе алиби. Так, давай подумаем… Утром мы с тобой ходили за покупками в «Хэрродс», а потом вместе обедали у меня дома и затем вместе отправились в Раннох-хаус. Ты поднялась наверх переодеться и обнаружила труп, после чего мы сразу же вызвали полицию.

Я воззрилась на нее в восторге.

— Белинда! Ты… ты пойдешь на это ради меня?

— Разумеется. Только вспомни, что мы пережили вместе в пансионе. Никогда не забуду, сколько раз ты прикрывала меня, когда я вляпывалась в передряги. Помнишь, я как-то не успела вернуться в пансион, и мне пришлось карабкаться по плющу?

Я улыбнулась.

— О да, такое не забывается.

— Ну вот. А теперь выпьем чаю, я переоденусь, и мы храбро встретим неприятности лицом к лицу.

ГЛАВА 14

Раннох-хаус

В тот же день, позже

— Вот он.

Я толкнула дверь ванной и драматическим жестом указала на тело, которое все так же плавало на прежнем месте.

Белинда подошла поближе и критически поглядела на мертвеца.

— Какой мерзкий. Он и живой был такой же противный?

— Еще хуже.

— В таком случае ты определенно оказала обществу услугу. Одним негодяем в мире меньше.

— Белинда, я к его смерти не имею отношения, и Бинки, уверена, тоже ни при чем. Наша тут только ванная.

Белинда внимательно изучала покойника — казалось, малоприятное зрелище не внушает ей ни отвращения, ни ужаса.

— Как, по-твоему, он попал в вашу ванную?

— Понятия не имею. Я отправилась на очередную уборку, Бинки остался дома. Возвращаюсь — парадная дверь отперта, повсюду разлита вода, а в ванне плавает вот этот.

— И что на это все сказал Бинки?

— Увы, он меня не дождался и улепетнул назад в Шотландию.

— Фу, как это не по-рыцарски — оставил тебя один на один с неприятностями. Ты ведь не думаешь, что это его рук дело?

Я задумалась и, поразмыслив, ответила:

— Сомневаюсь. Просто не могу себе представить, как Бинки топит кого-нибудь в ванне. Прежде всего, братец ужасно неуклюжий. Он бы поскользнулся на обмылке, или что-нибудь в этом духе. А если бы он и решил разделаться с де Мовилем, вряд ли оставил бы покойника у нас в ванне, верно?

— Да уж, это ход не из самых умных, — согласилась Белинда, — хотя твой брат умом, кажется, никогда не блистал?

— Уверяю тебя, даже Бинки не способен сотворить такую глупость, — ответила я, но голос мой прозвучал неуверенно. — В любом случае, подозреваю, сейчас он уже катит в поезде на север. Я жду не дождусь, когда он вернется домой в Шотландию, чтобы позвонить ему и узнать правду. Но пока — что мне делать? Нельзя же оставить француза лежать в нашей ванне.

Белинда пожала плечами.

— Раз ты не хочешь даже попытаться похоронить его в саду — хотя по мне, так это был бы наилучший выход, — придется вызвать полицию.

— Похоже, чему быть, того не миновать, — согласилась я. — В конце концов, чего мне бояться? Я невиновна. Скрывать мне нечего…

— Если не считать того пикантного факта, что ты переодеваешься служанкой и ходишь мыть чужие уборные, — напомнила мне Белинда.

— Да, но это и все.

— Не тревожься. Я тебя не выдам, — сказала Белинда. — Чтобы справиться с нами, нужен очень грозный полицейский.

Я с трудом улыбнулась.

— Хорошо. Звоню в полицию.

Я спустилась на первый этаж к телефону, позвонила, и мы с Белиндой бок о бок уселись прямо на лестничные ступени — ждать. Мы смотрели на парадную дверь и слушали, как где-то в пустом доме громко тикают часы.

— Кто, по-твоему, его убил? — наконец спросила Белинда. — И как он вообще тут оказался?

— Полагаю, пришел к Бинки.

— Но если его убил не Бинки, то кто?

Я пожала плечами.

— Кто-то другой. Думаю, что чужой.

Белинда покачала головой.

— Ты считаешь, полиция поверит, будто к вам в дом вломился посторонний человек и, пока вас не было, утопил кого-то у вас в ванне? Для таких подвигов требуется огромная выдержка и четкий план, Джорджиана, а кроме того, большое везение.

— Знаю. Звучит крайне неправдоподобно. Ну кто мог знать, что де Мовиль сюда придет? Почти никто не знает даже, что мы с Бинки в Лондоне. А у де Мовиля вряд ли здесь много знакомых.

Белинда задумчиво разглядывала канделябр.

— Этот француз был нашего круга или категорически не нашего? — спросила она.

— Не берусь сказать. Держался он очень грубо, но я знаю множество грубиянов среди аристократов, и ты, думаю, тоже.

— Тебе известно, где он остановился?

— В «Кларидже».

— Значит, деньги у него водились, но ни в каком клубе он не состоял.

— Он француз, Белинда. Разве француз мог бы состоять в лондонском клубе?

— Если у него в Лондоне были знакомства и он часто приезжал сюда с континента, то мог. Следовательно, «Кларидж» говорит нам о том, что знакомств у него тут нет и ездил он сюда редко.

— Не очень-то нам это поможет.

— Тебе надо разузнать о нем все. Раз он показался тебе неприятным, значит, вполне мог взбесить и других, и эти другие только и мечтали, как бы утопить его где-нибудь в ванне. Поэтому выясни, чем он занимался, когда приезжал в Англию, то есть когда не охотился на ваш замок.

— Мысль хорошая, но как это выяснить?

— У меня уйма знакомых, — сказала Белинда. — И среди них много таких, кто по полгода проводит на континенте. Завсегдатаи казино в Ницце и Монте-Карло. Я их расспрошу.

— Белинда, правда? Ради меня? Ты просто золото.

— Да я буду развлекаться от души, что ты! Белинда Уорбертон-Стоук — леди-детектив.

Несмотря на напряженность положения, я рассмеялась и повторила за ней:

— Леди-детектив.

— Уверена, расследовать у меня получится куда лучше, чем у унылых трудяг-полицейских, которых нам неизбежно пришлют заниматься этим делом.

В этот самый миг в дверь яростно забарабанили. Мы с Белиндой переглянулись, и я пошла отворять. На крыльце стояли несколько синих мундиров под командованием желтоватого плаща в фетровой шляпетрильби. Из-под шляпы на меня смотрело усталое лицо, тоже желтоватое и какое-то поблекшее. На лице было написано, что жизнь ужасна. Украшали его желтоватые усы в цвет плаща. Сыщик неохотно приподнял шляпу.

— Добрый вечер, мисс. Инспектор Гарри Сагг. Насколько я понимаю, по этому адресу обнаружен труп.

— Верно. Входите, прошу вас, инспектор.

Инспектор подозрительно изучал меня.

— У вас, в самом деле, в доме труп? Это не розыгрыш? Знаю я вас, золотую молодежь, любите повеселиться, шлем там у полицейского стянуть и все прочее.

— Уверяю вас, в доме действительно труп, и мне совершенно не до шуток, — отчеканила я.

Повернувшись, я повела полицию в дом. Белинда ждала меня на лестнице. Инспектор вновь приподнял шляпу.

— Добрый вечер, мадам. Вы хозяйка дома?

— Нет, — отрезала я. — Раннох-хаус — дом герцога.

— И какого же герцога, мисс? — спросил инспектор, извлекая блокнот и карандаш.

— Герцога Гленгаррийского и Раннохского, — ответила я. — Это мой брат. А я — леди Джорджиана Раннох, праправнучка покойной королевы Виктории, кузина ее величества. А это моя подруга Белинда Уорбертон-Стоук.

Инспектора это не впечатлило. Он даже не поклонился и продолжал строчить в своем блокноте. Унылый трудяга, как и предсказала Белинда. Потом он все же кивнул Белинде:

— Добрый день, мисс. Что ж, покажите мне этот труп.

— Прошу сюда, — сказала я, чувствуя, как меня охватывает совершенно необъяснимая неприязнь к инспектору.

Я повела его по лестнице — один марш, лестничная площадка, второй марш… Когда мы добрались до ванной, инспектор уже пыхтел. То ли дело мы с Бинки, привыкшие гулять по шотландским горам.