Дворцовый переполох - Боуэн Риз - Страница 27

— Я вовсе не стремлюсь изображать смелость или современность, — сообщила я. — Дело в финансовых затруднениях. Мне придется самой искать заработок.

— В таком случае мы товарищи по несчастью, — Тристан снова просиял наивной и очаровательной улыбкой. — Одиночки, которые сражаются со всем жестоким миром.

— Не до такой степени, — поправила я. — Бедолагам, которые стоят в очереди за хлебом, куда хуже, чем нам с тобой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, конечно, — согласился Тристан.

— A y тебя, по крайней мере, есть доходное место. Поработаешь у солиситора — обзаведешься профессией. А я могу рассчитывать только на замужество, да и то исключительно по причине знатного происхождения. Мое семейство решительно настроено выдать меня замуж за какого-нибудь кошмарного иностранного принца, которого неминуемо вскорости убьют.

— Ты всегда можешь выйти замуж за меня, — заявил Тристан.

Я рассмеялась.

— Как, и променять этот холодный пустой особняк на меблирашки в Бромли? Щедрое предложение, Тристан, но я очень сомневаюсь, что у тебя сейчас хватит средств содержать жену. Как и в ближайшем будущем.

— Может, они и появятся, — предположил Тристан. — Если я унаследую состояние своего опекуна…

— Что ты такое говоришь! — возмутилась я. Нервы мои были уже на пределе. — Это ужасно жестоко. Можно подумать, ты надеешься, что сэр Хьюберт не выживет.

— Ничего подобного, господи, конечно же нет, — заикаясь, выдавил из себя пристыженный Тристан. — Я обожаю старика. Он был ко мне беспведельно добр. Просто повторяю слова эскулапов, а они говорят, что на благоприятный исход рассчитывать не стоит. Там, видишь ли, тяжелые травмы головы. Старик в беспамятстве.

— Печально, — сказала я. — Если так, лучше умереть, по-моему. Для такого жизнелюба остаться калекой до конца дней своих просто невыносимо.

— Ты читаешь мои мысли, — согласился Тристан. — Так что я надеюсь на лучшее, но готов к худшему.

Внезапно я почувствовала, что еще секунда-другая светской болтовни, и я просто взорвусь.

— Послушай, Тристан, я и правда очень рада тебя видеть, но сейчас мне пора. Я… У меня назначена встреча, и мне нужно переодеться.

— Тогда, может быть, в другой раз? На уикенд? Я ведь обещал показать тебе Лондон, помнишь?

— Да, помню. И очень хочу, только пока не знаю, чем буду занята в субботу и воскресенье. (Я не могу заставить себя выговорить слово «уикенд», даже когда очень взвинчена.) — Видишь ли, приехал мой брат, и у нас семейные дела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Твой брат? Мы с ним, кажется, незнакомы.

— Может, тебе и не придется с ним знакомиться. Вообще-то он мой сводный брат, и, когда я приезжала с мамой к сэру Хьюберту, брат как раз учился в школе и был в отъезде.

— А где он учился?

— В Гэйрлахане. Жуткое место на Северном нагорье.

— Забеги по пересеченной местности и холодный душ по утрам? Спартанское воспитание. Слабые умирают, сильные вырастают и становятся строителями империи.

— Именно.

— Сэр Хьюберт грозился, что отошлет меня туда, если я не возьмусь за ум, но в конечном итоге остановил выбор на Даунсайде, поскольку мама была католичка, и он хотел уважить ее пожелания. Не скрою, я обрадовался. В католической школе монахи заботятся, чтобы подопечным было удобно.

— Это там ты учился вместе с Дарси?

— Ты про О’Мару? — Тристан приметно помрачнел. — Да, он года на два меня старше, но мы были на одном отделении. — Он подался ближе, хотя на мощеном тротуаре нас стояло всего двое и подслушивать было некому — Вот что, Джорджи, вчера я говорил совершенно серьезно. Понимаешь, О’Мара — скверный человечишко, двуличный. Типичный ирландец, верить ему нельзя. Только отвернешься, как тут он тебе нож в спину и всадит. — Он помолчал и пристально посмотрел на меня. — Ты… ты им не увлеклась, нет?

— Он просто мой знакомый, — ответила я, хотя мне ужасно хотелось сделать вид, будто мы с Дарси любовники, и посмотреть, какое лицо будет у Тристана. — Познакомились на охотничьем балу, а потом вместе были на той свадьбе.

Сомнительную сценку в спальне у Физерстонхоу я предпочла не упоминать.

Мальчишеское лицо Тристана посветлело.

— Вот и хорошо. Не хотелось бы, чтобы такая мивая девушка осталась с разбитым сердцем… или с чем-то похуже.

— Благодарю, но я не собираюсь позволять, чтобы мне разбили сердце, — сказала я, а рука у меня уже тянулась закрыть дверь. — Прости, Тристан, мне пора.

— Ты читаешь мои мысли, — согласился Тристан. — Так что я надеюсь на лучшее, но готов к худшему.

Внезапно я почувствовала, что еще секунда-другая светской болтовни, и я просто взорвусь.

— Послушай, Тристан, я и правда очень рада тебя видеть, но сейчас мне пора. Я… У меня назначена встреча, и мне нужно переодеться.

— Тогда, может быть, в другой раз? На уикенд? Я ведь обещал показать тебе Лондон, помнишь?

— Да, помню. И очень хочу, только пока не знаю, чем буду занята в субботу и воскресенье. (Я не могу заставить себя выговорить слово «уикенд», даже когда очень взвинчена.) — Видишь ли, приехал мой брат, и у нас семейные дела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Твой брат? Мы с ним, кажется, незнакомы.

— Может, тебе и не придется с ним знакомиться. Вообще-то он мой сводный брат, и, когда я приезжала с мамой к сэру Хьюберту, брат как раз учился в школе и был в отъезде.

— А где он учился?

— В Гэйрлахане. Жуткое место на Северном нагорье.

— Забеги по пересеченной местности и холодный душ по утрам? Спартанское воспитание. Слабые умирают, сильные вырастают и становятся строителями империи.

— Именно.

— Сэр Хьюберт грозился, что отошлет меня туда, если я не возьмусь за ум, но в конечном итоге остановил выбор на Даунсайде, поскольку мама была католичка, и он хотел уважить ее пожелания. Не скрою, я обрадовался. В католической школе монахи заботятся, чтобы подопечным было удобно.

— Это там ты учился вместе с Дарси?

— Ты про О’Мару? — Тристан приметно помрачнел. — Да, он года на два меня старше, но мы были на одном отделении. — Он подался ближе, хотя на мощеном тротуаре нас стояло всего двое и подслушивать было некому — Вот что, Джорджи, вчера я говорил совершенно серьезно. Понимаешь, О’Мара — скверный человечишко, двуличный. Типичный ирландец, верить ему нельзя. Только отвернешься, как тут он тебе нож в спину и всадит. — Он помолчал и пристально посмотрел на меня. — Ты… ты им не увлеклась, нет?

— Он просто мой знакомый, — ответила я, хотя мне ужасно хотелось сделать вид, будто мы с Дарси любовники, и посмотреть, какое лицо будет у Тристана. — Познакомились на охотничьем балу, а потом вместе были на той свадьбе.

Сомнительную сценку в спальне у Физерстонхоу я предпочла не упоминать.

Мальчишеское лицо Тристана посветлело.

— Вот и хорошо. Не хотелось бы, чтобы такая милая девушка осталась с разбитым сердцем… или с чем-то похуже.

— Благодарю, но я не собираюсь позволять, чтобы мне разбили сердце, — сказала я, а рука у меня уже тянулась закрыть дверь. — Прости, Тристан, мне пора.

— Ты читаешь мои мысли, — согласился Тристан. — Так что я надеюсь на лучшее, но готов к худшему.

Внезапно я почувствовала, что еще секунда-другая светской болтовни, и я просто взорвусь.

— Послушай, Тристан, я и правда очень рада тебя видеть, но сейчас мне пора. Я… У меня назначена встреча, и мне нужно переодеться.

— Тогда, может быть, в другой раз? На уикенд? Я ведь обещал показать тебе Лондон, помнишь?

— Да, помню. И очень хочу, только пока не знаю, чем буду занята в субботу и воскресенье. (Я не могу заставить себя выговорить слово «уикенд», даже когда очень взвинчена.) — Видишь ли, приехал мой брат, и у нас семейные дела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Твой брат? Мы с ним, кажется, незнакомы.

— Может, тебе и не придется с ним знакомиться. Вообще-то он мой сводный брат, и, когда я приезжала с мамой к сэру Хьюберту, брат как раз учился в школе и был в отъезде.

— А где он учился?

— В Гэйрлахане. Жуткое место на Северном нагорье.

— Забеги по пересеченной местности и холодный душ по утрам? Спартанское воспитание. Слабые умирают, сильные вырастают и становятся строителями империи.