Дворцовый переполох - Боуэн Риз - Страница 23

— Не буду, мадам, — пообещала я и поспешно удалилась.

Я поднималась по ступеням дома миссис Бантри-Биндж с ключом в руке и чувствовала себя победительницей. Первое испытание благополучно пройдено. Повернула ключ в замке — дверь открылась. Второе испытание позади. Войдя, я быстро огляделась, потом обошла безлюдный дом и решила, что мне предстоит не уборка, а сущая ерунда. В парадных комнатах вся мебель была накрыта чехлами от пыли. Я поднялась на второй этаж и без труда отыскала спальню хозяйки: все розовое и белое, сплошные оборки и на обоях узор из розовых гирлянд. Здесь витал аромат дорогих духов. Очень дамская комната. Интересно, часто ли получает приглашение в спальню полковник Бантри-Биндж… Я принялась за работу: распахнула окна, впустив в дом свежий чистый воздух, сняла с мебели чехлы и хорошенько вытрясла их в окно. Повсюду поблескивали разные безделушки и хрустальные флакончики, так что пыль я смахивала крайне осторожно, памятуя о своей неуклюжести. Потом обнаружилось, что в доме есть пылесос. Я с ним никогда раньше дела не имела, но, судя по всему, орудовать им будет куда проще и веселее, чем возить щеткой по ковру. Я включила пылесос. Он понесся по ковру так бодро, что я его едва удерживала, и начал засасывать кружевные занавески. Наконец мне удалось отключить его прежде, чем он сорвал весь карниз. К счастью, занавески тоже удалось спасти — разве что уголок оказался немного пожеван. После этого я решила, что со щеткой для ковров спокойнее.

Затем я отыскала бельевой шкаф и застелила постель. Простыни были оторочены кружевами и благоухали розами. Наконец я спустилась в угольный подвал, где на сей раз имелись и щипцы, и совок, и разожгла в спальне камин. Еще неделю-другую назад я бы и в самых буйных фантазиях не представила себе, что справлюсь со всем этим.

Я как раз наводила последние штрихи, когда в парадную дверь позвонили. Я намеревалась закончить уборку и улизнуть, пока не явилась хозяйка, но она не стала бы звонить в собственную дверь.

Спустившись, я отворила. На пороге стоял элегантный мужчина — волосы причесаны на гладкий пробор, аккуратные усики, пиджак, брюки из фланели. В одной руке у него был букет фрезий, под мышкой — трость с серебряным набалдашником.

— День добрый, — сказал он, сверкнув слишком белоснежной и зубастой улыбкой. — Вы что, новая горничная? Мне казалось, она обычно не привозит с собой прислугу.

— Нет, сэр, я из агентства по уборке домов. Миссис Бантри-Биндж наняла меня, чтобы открыть дом и приготовить для нее спальню.

— Скажите на милость, какая умница. Хорошо придумано, — он попытался войти, минуя меня.

— Простите, сэр, ее еще нет дома, — с этими словами я преградила ему дорогу.

— Ничего страшного. Думаю, я найду чем развлечься, — ответил он, все-таки прошел мимо меня в вестибюль и снял перчатки. — Кстати, меня зовут Бой, а вас?

— Мэгги, сэр, — ответила я, поскольку первым мне на ум пришло имя моей горничной.

— Ах, Мэгги? — Бой подошел слишком близко и взял меня пальцем за подбородок. — Прелестная крошка Мэгги, так? Отлично. Значит, спальню вы уже приготовили, верно?

— Да, сэр. — Мне решительно не нравилось, как этот господин на меня смотрит. Точнее было бы сказать — обшаривает взглядом.

— Отчего бы вам не показать мне плоды ваших стараний? Надеюсь, вы поработали на совесть, потому что если нет — придется мне вас хорошенько отшлепать.

Его палец соскользнул с моего подбородка и пополз вниз по шее. На миг я оцепенела, но не успел наглец добраться до чего-нибудь существенного, как я отпрянула. Мне потребовалось все самообладание, чтобы не выложить ему, что я о нем думаю. Мысленно я говорила себе: служанки не наступают с размаху на ноги, не бьют ногой по щиколоткам и вообще не применяют никаких приемов самообороны, иначе их мгновенно увольняют.

— Позвольте, я поставлю ваши цветы в вазу, сэр, — увернувшись, сказала я. — Они, кажется, вот-вот начнут вянуть.

И поспешила ретироваться в кухню. Я не раз слышала истории о том, как мужчины позволяют себе вольности с прислугой, но мне и в голову не приходило, что я сама с этим столкнусь как с издержками новой работы. Я все еще возилась в кухне, когда услышала из вестибюля голоса и, вернувшись, обнаружила там хозяйку — пухлую крашеную блондинку в кудряшках, с толстым слоем косметики на лице и в дорогом меховом манто. Вокруг нее витало облако духов. Миссис Бантри-Биндж пожаловала. Спасение пришло в последний миг, подумала я.

Вид у миссис Бантри-Биндж был взволнованный.

— Ах, вы все еще здесь. А я и не догадалась. Подумала — видите ли, я приехала поездом пораньше, не тем, что собиралась, — выпалила она. — И оказывается, мой… мнэ-э… кузен заехал за мной, чтобы повезти на прогулку в автомобиле. Как мило с его стороны, верно? Как мило с твоей стороны, Бой.

Я как могла изобразила некое подобие короткого реверанса.

— Я уже закончила уборку, мадам, — пробормотала я. — Как раз ухожу.

— Вот и прекрасно. Чудесно. Надеюсь, Бой вам… мнэ-э… не помешал. — По взгляду миссис Бантри-Биндж я поняла, что Бой на ее памяти помешал очень, очень многим горничным.

— О нет, мадам, — отозвалась я. — Я ставила в воду букет, который он вам принес.

Миссис Бантри-Биндж взяла у меня вазу и зарылась лицом в цветы.

— Фрезии. Божественно! Ты знаешь, как я их обожаю. Так мило с твоей стороны.

Она обольстительно посмотрела на него поверх букета. Потом вспомнила, что я все еще здесь.

— Благодарю вас, можете идти. Я сказала вашему работодателю, что деньги будут лежать на столике у кровати, когда вы зайдете утром снять белье с постели и прибрать в спальне.

— Да, мадам. Сейчас только пальто возьму и уйду.

Я опасалась, как бы мадам не заметила, что пальто у меня кашемировое, но, возможно, если и заметит, подумает, будто оно досталось мне с плеча предыдущей очень щедрой хозяйки. Впрочем, они с Боем так впились друг в дружку глазами, что я проскользнула мимо них на цыпочках незамеченной. Когда я утром вернулась прибрать в спальне, постель была до того смята, что мне подумалось — миссис Бантри-Биндж приезжала в Лондон к кому угодно, но только не к портнихе.

ГЛАВА 11

Раннох-хаус

Четверг, 28 апреля 1932 года

Следующий заказ, который пришел в тот день с дневной почтой, обещал быть сложнее, чем у миссис Бантри-Биндж. Заказ прислала не кто иная, как леди Физерстонхоу, матушка самого Родерика Физерстонхоу, известного в обществе как Душка Уиффи, с которым я танцевала на балах в свой первый сезон; он же был шафером на той свадьбе, куда мы ходили с Дарси О’Марой. В воскресенье родители Родерика намерены на несколько дней приехать в Лондон с кое-каким багажом и хотят, чтобы к их приезду дом был проветрен и убран, в каминах должен гореть огонь, а в спальнях сэра Уильяма и его супруги должны быть приготовлены грелки. Сам Родерик, возможно, присоединится к ним позже, если его отпустят из полка, но это маловероятно. Я от души порадовалась тому, что это было маловероятно. Я не испытывала ни малейшего желания столкнуться с Уиффи в обличье горничной. Мне вполне хватило того, как я наткнулась на Бинки, — к счастью, того легко удалось провести. Уж не знаю, как бы я объяснила свой наряд чопорному и добропорядочному Уиффи Физерстонхоу. Риджентс-парк — одно дело, там меня некому узнавать, но на Итон-плейс этот фокус не пройдет, меня там все знают.

Бинки бродил по дому, погруженный в уныние, а я не знала, как его подбодрить. Откровенно говоря, новости были самые неутешительные. Отцовская расписка оказалась подлинной, и Бинки задавался вопросом, будет ли таким уж предательством объявить, что отец давно лишился ума.

— Он ведь всегда пускал в воду резиновую уточку, когда принимал ванну, верно? — настойчиво спрашивал у меня братец. — А это ненормально, так? И помнишь, как он увлекся восточной медитацией и стоял на голове?