Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита - Страница 7

— Чё дальше?

— Базарил Гога, что надо с одного… — Басманов явно хотел сказать «лошка», но не решился, только покосился на меня и потрогал отбитый лоб, — пацана долг получить надо, завтра срок. Но лучше сегодня всё добыть, не тянуть. Деньги ему надо было, срочняк, говорит, ему же нам бабки засылать скоро.

— Так ты в курсах был? — взъярился брат. — И всё равно на счётчик его ставить пришёл⁈

Бац! Он вскинул руку и приложил Басманова по челюсти. Тот охнул и отошёл, а Ярик встряхнул кулак.

— Долг ты больше требовать не будешь, я его списываю, — спокойным голосом проговорил он. — Ты косяк упорол, Гога тоже. Насчёт тебя ещё подумаю, а Гога теперь платит не двадцать процентов, а тридцать. А если услышу, что он этот долг так и требует — накажу. Так и передай ему, Гвоздь, раз он на твоей точке сидит, — Ярик глянул на молчащего рыжего бандита, — а я вечерком сам к нему заеду.

— Без базара, Матвеич, всё понял, — произнёс рыжий.

— А до тебя всё дошло? — Ярик посмотрел на Басёнка.

— Всё понятно, Коршун, — тот торопливо закивал, держась за челюсть. — Я всё понял.

— Проваливай, — брат махнул рукой.

Сегодня Басманову порядком прилетело от каждого брата Коршунова. Он, краснея от обиды, торопливо ушёл. Но Басмач злопамятный, гад, захочет отомстить за это унижение, но не сразу, а когда встанет на ноги. Но не выйдет, я-то в курсе, что это за падаль, и буду держать его на контроле.

Рыжий пошёл в машину. Димка почесал затылок, глянул на меня, я кивнул, и он вернулся к гитаре.

— Ты в следующий раз говори, что ты мой брат, отвалят, — тихо сказал Ярик, проверяя сообщение на пейджере. — Но не наглей особо. Вот сегодня ты прав оказался, но в следующий раз может быть иначе, тогда прикрывать не буду.

— Да и не потребуется, чего я за тобой прятаться буду? А ты занят? — спросил я. — А то давно с тобой не разговаривали.

— И о чём? — он насупился.

Я ненадолго задумался, вспоминая события той жизни, то немногое, что знал о нём.

— Да ты, говорят, жениться собираешься, — я усмехнулся.

— А, ага, на Насте. Ничё такая девчонка, — Ярик полез за «Кэмэлом» и предложил мне одну сигаретку.

Я замотал головой. Этого мне уже хватит, в этой жизни не хочу доводить до такого. Помню, что случилось с лёгкими под конец той жизни.

— Бросил. Познакомишь?

— Да без базара, подруливай в воскресенье, мы с ней на шашлыки поедем на дачу, пока погодка позволяет, — он вдруг напрягся. — А тебе чё, деньги нужны?

— Никогда их у тебя не брал, Ярик, — я помотал головой. — Просто жизнь такая, родственникам надо поближе держаться, а мы, вообще-то, с тобой братья. Бывает, ругаемся… ну, чего поделать, жизнь-то продолжается.

— Ну чё, так и есть, — он прикурил и выдохнул дым. — Так-то и правда, давно не базарили с тобой. А ты чё, куда двигаешься по жизни? Так в общаге и живёшь?

Тон у него потеплел. Жизнь он, как говорится, рано прохавал, и дерьма повидал. Тоже, может быть, тяготило, что от семьи отдалился. Хотя помню, как после его возвращения из армии мы крепко поругались.

Он с пацанами знакомыми связался, и те его затащили к «атамановским» в братву. Пахан той банды живо просёк, что вернувшиеся из Чечни парни и с оружием на «ты», и никого не боятся, вот и набрал себе пару десятков пехотинцев с боевым опытом.

Атамановские тогда сразу возвысились. «Синие», кто был их конкурентами, таких бойцов не имели, а ветеранов Афгана в рядах братвы уже мало осталось, многие из тех, кто пошёл по этой дорожке, погибли за годы бандитских разборок. Братве были нужны новые бойцы, и у атамановских они появились.

И гад он, тот пахан, я его знал по первой жизни. Он почти всех парней и загубил в итоге, пока его самого не прибили.

Ну а помню, что я тогда брата стыдил, что тот в бандиты идёт, вот и поругались. Не слышал я тогда, что у него на душе, а он же ведь после войны себе места в жизни не находил. Вот и пошёл за теми, кто его понимал.

Но сейчас пока ещё не поздно всё исправить.

— Да тут дело одно задумал, — сказал я. — Всё обдумываю в деталях. Но тебе, Ярик, обязательно расскажу, как всё продумаю.

— Компьютеры возить? — он задумался. — Так-то тема прибыльная, ты обращайся, организуем точку, с барыгами сведу, кто поставляет.

— Не, тут другое. Но тебе, я думаю, такое, понравится. Давай, Ярик, до воскресенья.

— Заеду за тобой, братан.

Ярик протянул руку, я её крепко пожал.

И всё, простой небольшой разговор, а я его тогда избегал. Люди всегда боятся сделать первый шаг в таких случаях, вот и держатся друг от друга подальше годами. Этот же разговор пусть был и недолгий, но он очень важный.

Брат сел в машину, завёл двигатель, включил магнитолу.

— Владимирский централ, — донёсся звук нового хита Михаила Круга, который крутили везде, где можно, — ветер северный.

— Э, Левитан! — Ярик высунулся из окна машины. — Ну чё, братан, не надумал? Всё-то тебя ждём. Давай к нашим пацанам уже, чё ты всё один да один?

Парень в капюшоне, сидящий на скамейке, вздрогнул и помотал головой. Ярик пожал плечами, его «марковник» уехал, а названный Левитаном парень немного послушал, поднялся и пошёл на выход мимо нам. Деньгу он всё-таки сунул Димону в руки, хотя тот и отбивался.

— Ну, теперь не надо думать, где брать бабки, чтобы вернуть Юльке, — заметил Димка, убирая полученные деньги в карман. — А то вдруг тоже бандитов за мной пошлёт? Хех!

Я немного посидел с ним дальше, пока он выступал. Дело пошло, монетки и мелкие купюры кидали в чехол всё чаще. Деньги Диме и правда нужны, у него ситуация очень сложная. Но сам я пока помочь ему не мог, у самого денег нет, но надо бы их взять. Время такое — бабки нужны всем и для всего.

Стало жарко, почти как летом, солнце напекало, а тени от тополей сдвинулись от нас подальше, спасаться от жары больше негде. Да и пора заканчивать, у Димки ночная смена в депо, перед которой ему надо поспать, а мне надо обдумать случившееся. И к дядьке хочу зайти, он же живой ещё. Часто выпадает случай, когда удаётся поговорить с родными, кого больше нет? Много кого я хочу увидеть.

— Похаваем, может, Лёха? — предложил Димка. — Тут место неподалёку одно есть.

— Столовка та?

— Угу.

Вроде бы и недавно ели, а снова голодные, молодой организм требовал заправиться. Зашли с Димоном в студенческую столовую в пяти минутах от парка, расположенную прямо в подвале института. А кормили там неплохо, и хоть я не сказал бы, что цены там студенческие, ведь там было ненамного дешевле, чем в других точках общепита в городе, но пока это вполне мне по карману.

Борщ с мясом за десять рублей нового образца, на второе — куриная ножка с картофельным пюре за восемь, а салат стоил 3,49. Ещё на полтора рубля обошёлся чай, два кусочка хлеба и пирожок с капустой.

Большинство застеленные серой клеёнкой столов пустовали, занятия ведь уже закончились, почти все студенты разошлись. Разве что в углу компания молоденький девушек-второкурсниц, заказавших только чай, обсуждали, как сдавать хвосты по бухучёту и типовые по математике у сурового препода. Когда мы сели за стол, они постоянно начали оглядываться на нас.

В углу стоял магнитофон, но съёмные колонки от него повесили на стену под самый потолок. Включено радио, играли хиты этой весны. Следующую песню я даже узнал, это никак «Руки вверх». Память — штука такая своеобразная, не всегда запоминаешь что нужно, зато какая-нибудь хренотень хранится в голове десятилетиями. Вот слова этой песни сразу и вспомнились.

— Крошка моя, я по тебе скучаю, — звучало из колонок.

Так, голод утолён, ну и что дальше? Надо бы придумать, куда бы устроить брата, пока он окончательно не завяз в этом деле. В милицию он не пойдёт, это точно, он к ментам относится враждебно.

Да и не отпускают из братвы так просто, оттуда есть только два пути — на зону или в могилу. Нет, бывает, что братки валят за кордон, но Ярик к таким разговорам относился враждебно.

Он хоть и вовсю покрывал матом Ельцина с Грачёвым (он же бывший министр обороны по прозвищу Паша Мерседес) за то, что самому довелось пережить в Чечне. Но всё же мыслей покинуть страну, за которую воевал, у него никогда не было. Он даже мог в морду дать за такое, если бы кто-то ему такое предложил.