Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита - Страница 52

А вот теперь время разобрать намёк, который мне давал Иванов. Очень толстый намёк он сделал. Но с ним всё понятно.

— А, знаешь, Ярик, почему что ты не в курсе? А потому что этот Наум и другие дурь у чеченов покупают, бабки им отправляют большие, а чехи на эти бабки стволы берут и взрывчатку. Ну а наркоты на Кавказе — горы целые, и сюда кой-чего приходит, Беляшик уже подсуетился. Откуда думаешь, порошок этот берётся в городе? Оттуда, Ярик, оттуда. А ты и не знаешь. Таким как ты, не говорят, потому что знают, что ты с этим не смиришься.

Наум дёрнулся, значит, я догадался правильно. Дёрнулся, но заорал, потому что знал, что если молчишь, то не прав. Будь рядом с дачей соседи, все бы слышали. Аж голуби из-под крыши домика взлетели, вспугнутые его рёвом.

— Да гонево это всё! — проорал он с надрывом, аж голос захрипел

— А дурь эту пацанам обычным продают, — продолжил я. — Брату Димки вот дали, хорошо, что мы увидели, а то бы подсел. И недавно пацан из-за этого умер. Ты даже не слышал, да? — я посмотрел ему в глаза. — Ну а потом ты и сам этим будешь заниматься, когда самому уже плевать на всё станет. Через год или два.

— Не, — он помотал головой.

— Сейчас всё в город идёт, перевозит Беляш, от Чечни до нас, а продажи здесь крышует мент один — Зиновьев. Вот чекисты и решили обрезать им крылья. Знал об этом?

— Нет, — тихо сказал он.

— А пацаны встревают, их менты ловят, — орал Наум, делая вид, будто все эти слова к нему не относится. — Из-за него!

От некоторых фраз, когда я говорил, он вздрагивал, не ожидал, что я всё знаю. А я много чего знаю. Но Наум решил рубиться дальше и пошёл с козырей.

— Так ты за пацанов или за кого, Коршун?

— Я? За пацанов, — шепнул он, глядя на меня растерянным взглядом.

— А? — Наум наклонился к нему ближе. — Не за пацанов? Не слышу? Так ты за пацанов или за кого, Коршун? Пацаны-то за тебя, Коршун! А ты?

— За пацанов… — неуверенно сказал Ярик, снова подняв руку к затылку и так и держал её там.

Вот и пошёл Наум давить на гнилуху. Но и у меня сейчас есть чем бить эту карту.

— А кто из тех пацанов, кто с тобой в Грозном был и в эту бригаду пришёл, в живых остался? — тихо и спокойно спросил я. — А, Ярик? Никого уже почти не осталось, ты только и Костя, поэтому ты его так звал к себе. Остальные или на зоне, или умерли уже, или покалечены, или вообще, подальше от этого дела держатся. И как думаешь, — я кивнул на бандита, — а сколько из них этот Наум подставил?

— Короче, раз он нас заложил, — Наум торжествовал, — и даже признался, что у чекистов был, то тебе и вопрос закрывать, Коршун. Раз твой брат, и ты его к нам подпустил, ты и сделай как надо. Так правильно будет. Сложно, но как иначе?

Он развёл руками, будто выступал в суде. Мне сразу вспомнился седой адвокат, защищавший Басмача, так же себя вёл, козёл.

— Только раз это брат твой, то только ты имеешь на это право, а не мы. И вообще, скажи, Коршун, разве родные братья так поступают? — он хитро сощурился. — Разве они живут так, будто тебя не существует, морду воротят, знать не хотят, а потом вдруг появился, сразу помогает? — проорал Наум в мою сторону. — Да тебе на него насрать было всегда! Вообще к нему никакого интереса не проявлял, а потом вдруг общаться с ним начал, вопросы всякие задавать. А потом хрясь, и менты на нас вышли! — он захрипел. — Чё это, Коршун, по-твоему? Случайно вышло? Вот кто такой твой брат!

Ярик посмотрел на пистолет в своих руках. Костя Левитан замер, глядя на меня. А я стоял спокойно, глядя на большой чёрный ТТ. Ствол, смотревший в землю, мелко дрожал. А потом начал подниматься.

— Гаси его, — приказал Наум. — И поедем уже…

— Я не против этих пацанов, Ярик, — сказал я, глядя на брата. — Я против этой падали вроде Наума, которая вами всеми пользуется, и таких я давлю любыми способами, через кого угодно. Надо — сам давлю, надо — пусть давит кто угодно. Но результат есть, я своего добиваюсь.

Наум что-то пытался кричать, но его для меня сейчас не существовало.

— Такие как он, вами и там пользовались, — я сказал «там», выделив интонацией это слово, — так и здесь продолжают. Мутят дела с кем угодно, даже с чехами, а вам в уши заливают, что за пацанов стоят. А вы — верите. Но от тебя зависит, как будет дальше. Я эту падаль давлю, и вот тебе то же самое предлагаю, и Косте Левитану, и других пацанов, кого это тоже не устраивает, к себе звать буду. Но ты делай как правильно. Ты же всегда понимал, за кого ты на самом деле, да, брат? И никто тебе не указ, ты знаешь, как правильно. Так за кого ты?

Я почти всё сказал что нужно. А дальше выводы делать уже брату. И он сделает так, как считает нужным. Как надо.

— Я — за пацанов, — тихо, почти шёпотом сказал Ярик, закрывая глаза.

Потом открыл их, перехватил пистолет поудобнее, взвёл курок большим пальцем и нацелил оружие. Ствол больше не дрожал, в руке он теперь лежал уверенно.

Ярик прицелился… и нажал на спусковой крючок.

Бах!

Глава 16

Всё случилось быстро.

Ярик прицелился и нажал на спусковой крючок.

Бах!

Наум издал хрипящий звук и отошёл назад, хватаясь за шею. Из раны в горле пошла кровь, ярко-красным потоком брызнула на землю. Сдохнет быстро, но он всё равно наставил оружие на брата.

А я уже выхватил пистолет Левитана, который он сегодня дал мне. Предохранитель уже был снят заранее, я нажал на спуск самовзводом, плавно, как учили давным-давно.

Бах!

ПМ подбросило от отдачи, в нос ударил резкий запах сгоревшего пороха, гильза отлетела в сторону. Наум упал, споткнувшись о старую грядку, и растянулся рядом с машиной, продолжая хрипеть.

Костя Левитан выбросил руку вперёд, совершенно буднично, будто отмахивался от комара. Ржавый нож вылетел вперёд и с чавкающим звуком вонзился в грудь исцарапанного Гуся, в самую верхнюю часть, аккурат между ключиц.

А я нацелил ствол в сторону Шмеля. Тот оказался самым тормознутым из всех, и не сразу понял, что случилось. Так и стоял с тупым видом на лице и с оружием в руках, тараща глаза. Но вскоре в них проявилось понимание. Правда, ничего он не успел сделать.

Бах!

Здоровый бандит с удивлением посмотрел на меня. Даже не дёрнулся от попадания. А на груди начало расплываться кровавое пятно, прямо на эмблеме «Адидаса». Шмель недоумевающе посмотрел туда, потом на меня.

— А я-то чё сделал? — спросил он.

Я выстрелил ещё раз, пока он не вскинул пушку. Шмель, наконец, упал. Плюхнулся на землю, как мешок с навозом.

— За пацанов, которые там остались! — прохрипел Ярик, глядя на тело Наума. — А не за вас, падаль! Н***ть меня хотел? Чтобы я брата родного положил? Ах ты ж…

Он пнул тело Наума, потом положил ТТ на капот «Тойоты» и прижал руки к своему затылку, глядя куда-то вперёд. Левитан подошёл к нему и потрепал его за плечо, потом глянул на меня и развёл руками. Я кивнул, мол, что ещё оставалось делать. Или мы, или они. Он снова кивнул.

Наум вдруг начал дёргать ногой. Я на рефлексе вскинул пистолет, но стрелять не стал.

— Да можно не палить, — сказал Ярик, даже не глядя туда. — Так бывает, дёргаются ещё иногда. В натуре.

— Тебе виднее, — я осмотрел поверженных врагов. — Скатертью дорога. Теперь давайте приберёмся. А то кто-нибудь приедет, а у нас бардак на даче, да и батя бы наш не оценил, он порядок любил. Если что, мы все у меня дома сегодня сидели, смотрели кассеты на видике. Фильм и что там было — обсудим по дороге. Димка и Юлька всё подтвердят.

— Надо пальчики ещё с пушек стереть и выкинуть, — опомнился Ярослав и начал шлёпать себе по карманам. — Вот засада, я ещё патроны без перчаток снаряжал. Надо…

— Да это в кино так показывают, что легко найти отпечатки…

Я поставил ПМ на предохранитель, а у ТТ вытащил магазин. Но не выкинул оружие, а осторожно убрал. Они пригодятся.

— На деле отпечатки хрен какой криминалист с пистолета снимет. Поверхностей на нём мало подходящих, гладких, да и всё в смазке. Чёткий след нужен, а его ещё получить надо. Ну а с гильз — вообще нереально что-то снять, они между собой и так трутся, так и температура высокая, ёпрст, все жировые отпечатки исчезают. Зато с какого пистолета пуля вылетела — определят быстро.