Рыба моей мечты! (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 51

— Отрубать ему руки и ноги мы не будем! — сказал он, и краем глаза я увидел явное разочарование цыганки от этих слов, — это кровища, мерзкое зрелище, да и он может не выжить после этого. Но зато можно переломать ему руки и ноги! Это будет чистенько, никакой крови, и выжить шансов у него будет много. Так что, попользуемся ещё этим аккумулятором. А то, что он даже член не сможет держать, чтобы пописать, так это его проблемы, да? — и старик засмеялся, правда, смех этот был больше похож на кашель туберкулёзника.

— Можно я этим займусь? — сказала цыганка.

— Нет! — сказал старик, — это сделает она! — и он ткнул пальцем в кинетика, — ты моя любимица, но больно уж чистоплюйка. Нужно уметь делать людям больно. Убить в драке это одно, а ломать руки и ноги беззащитному, уже совсем другое дело. Пора и тебе немного испачкаться.

— Я не хочу! — оторопело сказала кинетик, которая явно не ожидала такой подставы.

— А тебя никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет. Просто, как бы ты ни была хороша, можем ли мы тебе доверять, если ты хочешь остаться чистенькой? Нужно уметь делать даже грязную работу. И это никакое не наказание, это урок, тренировка, испытание, которые сделают тебя сильнее. Давай, испачкай свои нежные ручки, искалечь этого человека. Тебе для этого даже прикасаться к нему не нужно. Ты можешь прямо так его всего переломать, удалённо. Так в чём проблема? — сказал старик, внимательно глядя на кинетика.

Что бы он там ни говорил, а по ней было видно, что она воспринимает это именно как наказание. И наказание совершенно незаслуженное, потому что она только что спасла старика и не дала пленнику сбежать. И тут такое!

— А чего ты хотела, работая на этих упырей? Что они будут соблюдать трудовой кодекс? Или что поступая подло с остальными, они будут поступать с тобой благородно? — сказал я с «высоты» своего положения, — так всегда заканчивается. Если работаешь на говно, рано или поздно сам станешь говном!

На мои слова никто особо внимания не обратил. Старик стоял, молчал и внимательно смотрел на кинетика. Для него сейчас это было самое главное. Ведь даже пока она ничего не сделала, её вид и смятение говорили очень о многом, и он сейчас считывал её как открытую книгу. И чем дольше она тянула, тем больше сомнений рождалось в голове старика. Да, это была проверка, и она её пока что проваливала.

— Я же говорила, что ей нельзя доверять! — негромко сказала цыганка, но её все услышали.

Старик недовольно на неё зыркнул и вернул взгляд к кинетику. А та, судя по всему, впала в небольшой ступор. У неё рука не поднималась хладнокровно взять и искалечить человека, но и ослушаться старика она не хотела, потому что понимала, такое может плохо кончиться. Даже, несмотря на все её заслуги и полезность для банды.

Да, похоже, и у них внутри «коллектива» не всё ладно и спокойно. Впрочем, чему тут удивляться. Возможно, эта девочка была с ними не так давно, и они хотели её сломать и подчинить окончательно. Заставить замараться, переступить через собственные принципы и войти в их круговую поруку. Раз уж творить плохие дела, то всем, без исключений. Но девочка была к этому не готова, о таком её не предупреждали. Старику именно сейчас захотелось надломить её, проверить «на вшивость», убедиться в преданности… и это несмотря на то, что она только что спасла его! Да уж, ну и нравы!

Однако муки выбора продолжаться вечно не могли, и кинетику нужно было принимать решение. К моему глубочайшему сожалению, она решила подчиниться.

Я узнал это, потому что мне начало выворачивать плечо вперёд неестественным образом. Даже хруст в суставе послышался.

— Не делай этого, — крикнул я, — отпусти меня, и мы вдвоём их замесим! Они тебя взяли в оборот и в покое не оставят. Тебя заставят искупаться в дерьме по полной программе!

Я не рассчитывал особо на успех, однако давление заметно ослабло. Девочка сомневалась, и её внутренние метания я сейчас чувствовал просто физически.

Старик молчал, и только внимательно продолжал смотреть на кинетика, ожидая, что она, в конце концов, сделает. Он давал ей возможность самой дозреть до нужного решения. И почти не сомневался, что решение это будет такое, как нужно ему.

После небольшой заминки давление на мой плечевой сустав вновь усилилось, но как-то робко, что ли. Девочка, переступая через себя, пыталась сделать то, что от неё требуют.

В пылу драки она бы выполнила всё это не задумываясь. Но одно дело в драке, и совсем другое вот так, медленно и хладнокровно. Это уже из разряда пыток, а на такое не каждый способен. Конечно, она могла меня поломать и быстро, но и на это нужно было решиться.

Дойдя до определённого предела, кинетик остановилась, не решившись довести дело до травмы. Но, поскольку делать что-то было нужно, она начала выворачивать моё второе плечо. В итоге я висел в воздухе, раскинув руки в стороны и отведя их сильно назад. Говорить я больше ничего не мог, так как был занят тем, что, стиснув зубы, старался не закричать от боли. Ноги мои висели свободно, и со стороны я, вполне возможно, походил на распятого Христа. Только вот креста не было. Боль постепенно начинала затуманивать мозг, и в голове понеслись какие-то образы, похожие на неконтролируемый поток сознания. Вспомнилось, что была какая-то похожая картина, где распятый висит в воздухе… вроде бы Сальвадора Дали… «Гиперкубический Христос»! Название вспыхнуло в голове, хотя я его даже вроде бы и не знал раньше.

Суставы хрустели и были на грани. Но, доведя до предела, кинетик не делала последнего усилия.

Я уже плохо соображал, когда сквозь пелену боли, показалось, что раздался чей-то голос. И в следующую секунду боль немного отступила. Не прошла, а только слегка отступила. А потом мозг расшифровал слова, которые были произнесены и которые я сразу почти не воспринял, потому что был занят тем, что старался не заорать.

— Джентльмены, не подскажете, чем это вы здесь занимаетесь?

Фраза была странная, немного неуместная, и гендерно ориентированная только на мужчин. Видимо, их говоривший считал здесь главными.

Голова у меня была запрокинута назад, и чтобы увидеть говорящего, пришлось наклонить её вперёд.

На противоположном конце крыши, со стороны «Острова Мечты», стоял странный человек. Он был в яркой гавайской рубашке, таких же шортах, в сандалиях и с венком на голове. На шее у него висели большие бусы из цветов. В руке он держал здоровенный фужер, в котором даже отсюда было видно месиво из фруктов и зелени. Сверху торчала трубочка и зонтик.

И в момент, когда я посмотрел на этого странного человека, он приложился к трубочке и всосал немного коктейля в себя, после чего расплылся в блаженной улыбке.

— Это что за хрен? — раздался голос старика, который был удивлён неожиданному визиту не меньше чем я.

— Позволю себе вас поправить, — сказал мужчина, — я не хрен, меня зовут Валентин. И буду вам очень признателен, если вы будете обращаться ко мне по имени.

Мужику было лет сорок. Выглядел он очень хорошо. Загорелый, мускулистый — это было видно по рукам и ногам, которые были открыты. Да и вся фигура свидетельствовала о хорошей физической подготовке.

— Это что за хрен? — повторил старик, повернувшись к своей банде.

Валентин поднял голову, и некоторое время смотрел на небо, потом посмотрел на старика, цокнул языком и сказал:

— Как же я не люблю иметь дело с тупыми, но, к величайшему сожалению, постоянно приходится!

— Ты кого назвал тупым? — с угрозой в голосе сказала цыганка.

— Ты хоть сама понимаешь, что этот вопрос вовсе не свидетельствует о твоём уме? — спросил Валентин, переведя на неё взгляд, — предлагаю вам немного собрать мысли в кучку, и ответить уже, наконец, на мой вопрос: чем, чёрт возьми, вы здесь занимаетесь?

— С какой стати, мы должны перед тобой отчитываться? — дерзко сказала цыганка и посмотрела на старика.

Внезапное появление этого странного человека их всех очень озадачило, и они пока ещё не поняли, как с ним стоит общаться. Сомневались они потому, что по всему чувствовалось, что человек этот появился здесь не просто так, и что за ним есть некая сила, которую он представляет. И его странный в местных реалиях внешний вид, это только подчёркивал.