Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил - Страница 20

Я подошёл ближе к столу, где сидели Зуев и комдив Малик.

— Как не вышли в район⁈ Нашли? А где было прикрытие⁈ — голос Салеха сорвался на крик, но в следующую секунду он уже слушал ответ, сжав трубку так, что побелели костяшки пальцев. — У нас так не останется авиации совсем…

Закончив разговор, он медленно положил трубку, закрыл глаза и произнёс несколько слов молитвы.

— Сан Саныч, для тебя работы нет. Надеюсь, не будет, — сказал Зуев, пока командир дивизии отвлёкся на подчинённых.

— Быстро вы добрались.

— Ночью подняли и сюда отправили, — сказал Зуев и подозвал меня ближе. — Руководство аппарата главного советника ночью дало команду отправить семьи на Родину. Похоже, война будет серьёзная.

— По-другому на Ближнем Востоке и не воюют.

Салех закончил давать указание и резко расстегнул молнию на комбинезоне, стянул верх и завязал рукава на поясе. Футболка под ним была тёмной от пота, но, похоже, его это не волновало.

— Майор Клюковкин, можно вас? — он поднял взгляд на меня и жестом подозвал к карте.

Я шагнул вперёд.

— Израильские ВВС атаковали наши войска в южной части Ливана, а также комплексы ПВО в долине Бекаа и вдоль юго-восточной границы, — объяснил полковник, проводя пальцем по карте.

— Какой ущерб? — спросил я, вглядываясь в обозначенные позиции.

— Пока не фатальный. Удалось сменой позиций вывести большую часть установок из-под удара. Кто-то в штабе получил сведения о направлении атаки за несколько часов до налёта.

Я кивнул, а Зуев мне подмигнул.

— Задача, которая стоит перед вертолётами моей дивизии — осуществление поисково-спасательного обеспечения. Что вы можете предложить для его улучшения?

— У вас нет эвакуационной группы. Не сами же лётчики будут забирать сбитый экипаж?

— Свободных солдат нет. Все на фронте. Ещё что?

Не особо ценят жизнь лётчиков в армии Сирии.

— Все вылеты на эвакуацию лучше осуществлять из зоны дежурства. Истребители и бомбардировщики работают по задаче, а в это время недалеко вертолёт кружит в зоне дежурства. С прикрытием, конечно. И чем ниже по высоте, тем лучше.

— Это всё хорошо звучит, но на деле не особо выполнимо. Мы проигрываем воздух…

Салех прервался. Как и я, он тоже уловил радиообмен из динамика.

— Наблюдаю колонну противника. В секторе Альфа за «пурпурной линией» Десять… нет, больше. Вижу 12 танков и бронетранспортёры…

Голос принадлежал Рафику Малику. Куда и с каким заданием его отправили, я не знал.

— Сраные трусы. Вот так и договаривайся с ООН, — бросил Салех на стол шариковую ручку.

Он указал точку на карте — Голанские высоты.

Похоже, что свои функции миротворческий контингент на Голанах решил не выполнять и самоустранился. Насколько я слышал, там сейчас руководит представитель некогда «великой» шведской армии. Совсем не наследник своих предков!

— Рафик должен был забрать сбитого лётчика к Востоку от буферной зоны. Сегодня утром танковые подразделения Израиля вошли и туда.

— Разве там нет миротворцев? — поинтересовался Зуев.

Салех усмехнулся, но в его взгляде не было веселья.

— Они могут только громкие заявления делать, протестовать и высказывать озабоченность. А сегодня ночью и вовсе снялись со своих постов и перебазировались на израильскую территорию. Воины мира! — стукнул кулаком по столу Малик.

Я прищурился, оценивая последствия прорыва израильской бронетехники. Если они прорвутся, сирийцам будет очень сложно.

Эти танковые группы могут отсечь группировку сирийцев, расположенную в Ливане. Да и до столицы здесь недалеко.

— У меня в резерве эскадрилья МиГ-23БК. Стоит задача остановить прорыв, поскольку наши резервные соединения с севера ещё не подошли. В районе Голанских высот только несколько застав, части и группа, удерживающая контроль над Эль-Кунейтрой.

— МиГ-23БК? — переспросил я.

— А что вас удивляет. Новые, с хорошей авионикой. На них у меня только лучшие летают.

Насколько я помню, именно эта модификация МиГ-23 стала переходной к истребителю-бомбардировщику МиГ-27. Похоже, что в Советском Союзе многое развивается более быстрыми темпами, если уж такие машины поставляют на экспорт.

— Салех, Израиль в этом районе опирается на превосходство в воздухе и средства радиоэлектронной борьбы. Столь крупная группа будет слишком заметна, — вступил в разговор и Зуев.

— Самолёты пойдут всей группой на предельно малой высоте. 8 единиц МиГ-23…

— Это большая группа, — вклинился я. — В условиях работы по земле, когда рядом будут средства ПВО противника в большом количестве лучше наносить удар меньшими группами. Это даст возможность маневрировать.

— Иначе мы не достигнем нужного нам результата. Риск минимальный.

— Господин полковник, поверьте мне. Лучше одним звеном, завешанным «под завязку». Расстояние до Голан здесь небольшое, — продолжил настаивать я.

Салех замотал головой и дал команду готовить восьмёрку МиГ-23. Следующим приказом вызвал к себе лётный состав. Я ещё раз призвал Малика пересмотреть решение.

— Майор… Саша, короче! У меня приказ остановить продвижение. Всё согласовано с центральным командным пунктом. Там, между прочим, и старший «руси мусташар» по авиации сидит, — продолжал Салех не слушать меня.

Я взглянул на Зуева, но тот только развёл руками.

Видимо, представитель старшего советника уже высказывал свои соображения по поводу средств ПВО и радиолокации в районе Голанских высот.

— Салех, в нынешних условиях, ударной авиации предстоит действовать вслепую, связь и проводка на высотах менее 2500 исключена, — объяснил я.

— Никто не говорит вам отменить удар. Он требует корректировки. У противника перевес в численности авиации и вопрос сохранения жизней сирийских лётчиков и самолётов стоит остро, — добавил Зуев.

— Я достаточно услышал, подполковник Зуев. У меня приказ, — был непреклонен Салех.

Представитель старшего советника снял трубку и начал звонить в центральный командный пункт. Пожалуй, это единственный шанс повлиять на решение.

— Да, товарищ генерал. Но… я вас понял. Он здесь, — поднял на меня глаза Зуев и передал трубку.

— Майор Клюковкин, товарищ генерал, — представился я.

— Не могу пожелать доброго утра, Сан Саныч. Вы в готовности? — прозвучал уставший голос Ивана Васильевича Борисова.

— Так точно.

— Как бы нам не хотелось, но время ещё не пришло. Ждёте нашей команды. Это приказ.

Я взял паузу и посмотрел на Салеха. Он как раз шёл в класс, чтобы поставить задачу лётчикам.

— Чего молчите, Клюковкин? — спросил генерал.

— Да как бы поздно не было. Удар через Голаны — это выход в тыл группировке, расположенной на юге Ливана. И прямая дорога на Дамаск.

— И мы это знаем, Александр. Всё видим. Командование армии и наши советники на местах. Но мы не можем быть сирийцами, больше, чем сами сирийцы.

Борисов взял паузу, выдохнул и попросил подождать на телефоне. Было слышно, как на другом конце провода идёт жаркое обсуждение обстановки и предстоящих задач. Через минуту Иван Васильевич вернулся.

— Итак, ставлю задачу — обеспечить выполнение поисково-спасательных задач. Распоряжение Салеху уже поступило от главкома.

— Понял. Разрешите выполнять?

— Да. Удачи, майор! По прибытии — доклад.

— Есть.

Лётчики быстро получили задачу, а я согласовал район, где будет находиться моя зона дежурства. Не прошло и получаса, как я уже шёл с Кешей по бетонке аэродрома к Ми-8. Иннокентий был первым, кто вызвался добровольцем на эту операцию.

Бортовой техник в нашем экипаже был сириец. Маленького роста, худой и с острым носом, он вытягивал подбородок вверх, будто пытался достать им до меня. Ещё за несколько шагов до меня он громко рапортовал, что вертолёт готов.

— Как звать? — спросил я на арабском.

— Вазим. К вашим услугам!

— Понял, работаем! — пожал я руку бортачу.

Нашим прикрытием будут два Ми-24, командирами которых являются те самые Асул и Джанаб по прозвищу Аси и Диси. Ребята толковые, но шумные.