Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил - Страница 18

Вокруг всё было в дыму. Чёрные клубы от взорвавшегося грузовика поднимались к небу, смешиваясь с пылью, которая ещё не успела осесть. Часть забора исчезла, будто её выдрали из земли.

Стёкла в доме выбиты. Стены были покрыты трещинами, почти вся штукатурка осыпалась, оставляя голый кирпич. Дверь одного из подъездов валялась на земле, вырванная с корнем.

Я медленно встал, осматривая происходящий хаос вокруг.

По двору были разбросаны каменные блоки, куски бетона и обломки взорвавшегося грузовика. Вода в бассейне колыхалась мутными кругами, смешанная с пылью и мелкими камнями.

— Как себя чувствуешь? — спросил я у девочки, но она ещё была в шоке.

Я выбрался на бортик и сел рядом с ней. Ребёнок прижался ко мне, вцепившись маленькими пальчиками в промокшую куртку комбинезона.

Девочке уже ничего не угрожало, а вот раненым нужно было помочь.

— Где твои мама и папа? — едва спросил я, как из дома выскочила женщина.

Она громко рыдала, утирая платком окровавленный лоб. Следом за ней выбежал и мужчина.

— Вера, доченька! Вера! — кричала женщина.

Тут девочка потихоньку встала и начала махать рукой. Родители уже бежали к ней, пока я поднимался на ноги.

Передав ребёнка родителям, начал помогать пострадавшим. Во мне бурлило и кипело негодование. Какими же нужно быть кончеными уродами, чтобы направлять оружие против женщин и детей.

Я подошёл к раненному солдату и снял с себя ремень, чтобы перетянуть ногу.

— Ничего-ничего, всё заживет. Бегать ещё будешь, — подбадривал я паренька. — Тебя как зовут-то?

— Дима.

— Ты как, Дим? Так странно улыбаешься, что я начинаю за тебя переживать.

— Ногу не чувствую. Но главное — живой. Так страшно было. До меня только сейчас дошло, что проедь грузовик чуть дальше, и тогда мы бы с вами уже не разговаривали сейчас. У меня в деревне все дровами избы отапливают, а у них тут мазутом. Хранилище здесь есть, а люк, через который туда они заливают горючее, рядом с КПП находится.

Теперь картина всего замысла террористов стала понятной. Прорваться к шлагбауму, въехать на территорию и достичь того самого люка, ведущего к подземному хранилищу мазута. Вот тогда был бы взрыв серьёзнее! Боюсь, нас бы уже ни забор, ни бассейн не спас.

А так, благодаря солдатам, грузовик ушёл в сторону. Налетел на, так называемый, противотанковый надолб и дальше уже не продвинулся. Ну и забор помог.

— Вы молодцы, Дим. Спасли сотни жизней. Спасибо тебе. Никогда не забуду.

Машины скорой помощи приехали быстро, но их совсем не хватало. Самые тяжёлые были раненые солдаты. Особенно наш советский боец, раненный в шею. Он уже был почти белым, когда его уносили в машину.

Карелин отдал автомат нашим военным, и сам начал приходить в чувство. По нему было видно, что он тоже где-то успел спрятаться. Сейчас его футболка была слегка порвана, а сам он был весь в пыли и пятнах крови.

— С бассейном хорошо придумал, — сказал Алексей, присаживаясь на бордюр.

— Автоматически. В сторону прыгнул, и всё. Погибшие есть?

— Тьфу-тьфу, обошлось.

Пока местные правоохранительные органы проводили следственные и оперативные действия, я нашёл своих коллег. С ними всё было хорошо.

У большинства были порезы от осколков. Избежал колюще-режущих ран Кеша — у него только появилась большая шишка и звенело в ушах.

Мы дали показания правоохранительным органам и рассказали всё замполиту. Полковника слегка зацепило осколками стекла, но выглядел он бодро.

— Хорошо, мужики. Солдата мы нашего выходим, а ты, Карелин, держись с Клюковкиным. И постарайся Борисову не попадаться. Ты ж знаешь его отношение… к тебе.

Оказывается, не со всеми Лёха установил хорошие отношения.

В атмосфере всеобщего хаоса все жители, в том числе и я с Карелиным, начали ликвидировать последствия взрыва. Кому-то и медицинскую помощь оказали, а кого и пришлось отпаивать. Вода не всем помогала.

Закончив работу, отправились по комнатам. Пока я переодевался, Карелин тоже приводил себя в порядок, раскладывая вещи на диване.

— Где так стрелять научился? — спросил я у Алексея.

— Я же военный корреспондент. Ситуации могут быть разные.

Не самый развёрнутый ответ. Закончив с переодеванием, я с Алексеем вышел на улицу, где уже заканчивал осмотр главный военный советник — генерал Яковлев. Его, по воле случая, в момент взрыва в доме не было.

Егора Борисовича обступили со всех сторон женщины, требовавшие усилить охрану. Особенно всех ужасала зияющая в заборе дыра.

— Примем меры, а вам всем рекомендую успокоиться. Ситуация под контролем… — объяснял генерал-полковник всему «женсовету».

Больше всего переживали за детей.

— У них же школа. Как теперь отпускать? Сколько раз предлагали сделать на первом этаже, — выступила одна женщина.

Яковлев всё слушал внимательно. Принял во внимание даже те просьбы, которые не относятся к последствиям взрыва. Пока главный военный советник общался с жительницами, нас заметил старший советник по ВВС Борисов и подозвал к себе.

Вид у генерал-майора был озабоченный.

— Поели шашлыки? — спросил Иван Васильевич.

— Товарищ генерал, кто мог предположить, что так всё будет, — ответил я.

— Не забывайте, что ситуация сложная. Ваша группа уже второй раз натыкается на теракт. Начинаю думать, что вас персонально преследуют эти фанатики религиозные. Правда фанатеют они за американские деньги…

— Британские, товарищ генерал. Американцы вкладывают в Израиль, — поправил военкор генерала Борисова.

— Да всё равно! — махнул рукой Иван Васильевич. — Вы, Карелин, я смотрю всегда в центре внимания. Сначала Ливан, потом здесь.

— Я там, куда меня отправляет Родина, товарищ генерал, — ответил Алексей.

Не сильно он нравится нашему Борисову. Возникает вопрос: что не так написал в своих статьях Лёха? Не отметил кого-то?

Генерал подошёл ближе к Карелину, сверля его суровым взглядом. Ещё немного и дырка у Лёхи во лбу появится.

— Если бы не ваша… внештатная работа, я бы сам вас вышвырнул с территории двора.

Как-то невежливо. Что там Карелин натворил, мне неизвестно. А вот то, что он рисковал собой и прикрывал меня, отбивал атаку террористов и помог раненным — дорого стоит.

— Товарищ генерал, Алексей Карелин помог отразить нападение. Тут впору и к награде представлять, — произнёс я.

Борисов ухмыльнулся и отошёл от Алексея.

— Немедленно убываете в Эс-Сувейду. Обстановка усложняется. Нужно всем быть на своих местах. И по прибытии на авиабазу Халхала получить оружие. Кроме вас, Карелин. Как там говорят, если военный журналист взял в руки оружие, он уже не журналист?

Алексей промолчал, а генерал Борисов повернулся к нам, чтобы дать последние указания.

— В воздух без команды не подниматься. Никакой самодеятельности. Это ещё не наша война.

— Иван Васильевич, разрешите вопрос. А мы ждём, когда она станет нашей? — спросил один из моих однополчан по Торску — старший лейтенант Зотов.

Генерал-майор посмотрел по сторонам. Я думаю, он понимает, что мы ещё даже воевать не начали, а уже несём потери.

— Ты ведь ещё старший лейтенант? — спросил Борисов у Зотова.

— Так точно.

— Поверь, проще вступить в эту войну. Сложнее потом её закончить. Вам всем 20 минут на сборы.

Спустя час мы уже ехали по вечернему шоссе в направлении Эс-Сувейды. С каждой минутой становилось всё темнее, а небо над выжженной степью всё красивее.

Конечно же дома среди лесов, рек и зелёных полей хорошо, но нигде нет такой красивой луны, как на Востоке. КПП базы мы пересекли, когда спутник Земли уже был полностью виден на небосклоне.

Пока мои коллеги размещались, я прогулялся до ангара с вертолётами. Инженерная бригада как раз заканчивала настройку авионики и обслуживание двигателей.

— Сан Саныч, мы удивлены, — поздоровался со мной старший испытательной бригады, когда я вошёл через приоткрытые распашные ворота.

— В армии же служим. Тут только первые 20 лет непривычно. Но сегодняшние события к ним не относятся.