Падший 3 (СИ) - Барчук Павел - Страница 27

Михаил молчал, сопел и не отрывал взгляда от холма. В его глазах читалась странная смесь скорби и… узнавания?

— Нет, Самаэль, — прошептал он, голос его дрогнул. — Ты не чувствуешь, потому что долго, слишком долго живешь в Аду. Здесь покоится ангел.

Мои брови взлетели. Ангел? Похороненный в глуши, как простой смертный? Ангелов можно уничтожить, стереть из бытия — но не похоронить.

— Эм… Брат… — Я сделал еще несколько шагов, подбираясь ближе к Светлому. Прежде не случалось сумасшествия в рядах Архангелов, но с другой стороны, прежде и дьявол по миру смертных не шлялся. Так что, мало ли. — Ты уверен? Может, перенервничал?

— Я чувствую его присутствие, — не отрывая взгляда от могилы, сказал Михаил. — Слабое. Но он всё ещё здесь. Его… убили.

В голове щёлкнуло. Неуклюжие действия «тринадцатых», их странная тактика… Что, если это была не попытка захвата, а отвлечение? Чтобы мы не нашли это место?

А что? Нас по роковой случайности принесло в «Зелёные дубы», где Алиса устраивала сборище дьяволопокорнников. В этом же пансионате работает девочка Соня, которая по неизвестной причине украла шкатулку с куском Хаоса. Затем, спустя некоторое время примчались люди на черных микроавтобусах с огромным количеством оружия и попытались совершить нечто крайне героическое, но чрезвычайно глупое.

Вопрос… Откуда они вообще узнали, что мы — там? И какой все же была их настоящая цель?

— Похоже, наше путешествие становится все интереснее и интереснее, — пробормотал я — Ну что, святой брат? Пойдём поклонимся могиле небесного стража?

Я старался выглядеть ироничным и даже преисполненным сарказма, искренне надеясь, что Михаил ошибся. Но на самом деле, с каждым шагом, чем ближе мы подходили, тревога внутри меня разрасталась все сильнее. Мёртвый ангел в глухом лесу — это было… неправильно. А еще это — плохо. Это чертовски, вопиюще плохо.

На кресте имелась надпись, сделанная, на языке, который мне был знаком. Язык, практически забытый мной — ангельский. Правда, накорябала слова чья-то очень кривая рука. Будто писали их впервые. Цветы у подножья креста выглядели старыми, засохшими.

Михаил опустился на колени, коснувшись земли. Губы его беззвучно шевелились. Брат словно молился. Так можно было бы подумать, если бы я достоверно не знал, что молитв для ангелов не существует.

— Что чувствуешь? — Спросил я через пару минут. Не выдержал. Меня буквально распирало от нетерпения.

— Боль. Отчаяние. И… предательство. Он умер не своей смертью.

— Чёрт… Ой, извини. — Я поднял руки вверх, изображая раскаяние за вырвавшееся ругательство. — Брат, это какая-то несусветная глупость. Кто мог предать ангела настолько, чтобы убить и закопать в глуши? Убить. Сам вслушайся в это слово. Нет. В словосочетание. Убить ангела.

— Ты мог. — Коротко бросил Михаил.

— Не вопрос, — Я кивнул, соглашаясь. — Однако, могиле приличное количество времени по человеческим меркам, а меня в чертов мир людей принесло совсем недавно. Это — первое. Второе — на хрена? Мне зачем это? Последний раз кровь братьев лилась по моему гладиусу несколько тысячелетий назад. И потом, я не держу зла на всех вас. Вы пляшете под дудку Отца. Уж если кому и предъявлять претензии, то ему.

— Я знаю. — Михаил говорил короткими фразами. — Не обвиняю тебя. Просто констатирую факт.

Архангел был расстроен. И на этот раз его расстройство имело совсем другое содержание, не так как из-за погибших смертных. Внутри Михаила пульсировал комок боли. А это, скажу я вам, очень поганый признак. Страдающий ангел — тот еще нытик. Страдающий от боли и ненависти ангел — нытик, который способен уничтожить мир.

В этот момент мой взгляд упал на какой-то предмет, спрятанный под листьями у креста. Вернее я просто почувствовал, что там находится важная вещь. Внутреннее очень чёткое ощущение.

Я присел на корточки, сдвинул старую, прошлогоднюю листву.

Передо мной лежал обугленный обломок пера. Ангельского пера. Чтоб вы понимали, эти перья сильно отличаются от всего, что существует в мире смертных. Они большие, белые, наполненные светом. По краю каждого пера пульсируют золотистые искры. Поэтому, когда ангелы раскрывают крылья, вокруг будто становится светлее.

— Смотри. — Протянул я брату свою Находку.

Михаил взял перо дрожащими пальцами. Его глаза наполнились слезами.

Светлые очань эмоциональны. Они не в силах контролировать эти всплески. Наверное, именно поэтому я поддался собственным переживаниям и вступил в схватка с Отцом. Сейчас, после долгого пребывания в статусе Падшего, я бы уже на такую авантюру не подкинулся.

— Это… перо Гавриила. Он был одним из нас. Лучшим из воинов.

Гавриил? Архангел-вестник, ближайший соратник Михаила? Мне кажется в тот момент, когда брат произнес имя, мои глаза округлились настолько, что я стал напоминать филина.

— Как такое возможно? — Бестолково спросил я, в принципе прекрасно зная ответ — никак.

Вернее, чисто как факт — возможно. Ангелы способны умирать. Но это происходит совсем не так, как у людей. И уж тем более, в мире смертных нет ни одного человека, у которого хватит сил справиться с Архангелом.

Михаил поднялся с колен. Скорбь в его глазах сменилась ледяной яростью.

— Они заплатят, Самаэль. Мы узнаем, кто предал его. Узнаем и справедливо накажем.

Вот именно про это я и говорил. Накажем… Боюсь Ад не готов принять еще одного новоиспечённого Падшего. А это непременно случится, если Михаил не успокоится. Отец будет сильно зол, когда Архангел начнет мстить смертным.

Я медленно обошел вокруг холма, внимательно рассматривая землю под ногами. Перо было. Может, еще что-нибудь интересное найдётся.

И конечно же оно нашлось. Возле соседних кустов лежала мужская рука. Выглядела она, что вполне закономерно, крайне впечатляюще.

Такое чувство, что кусок конечности просто-напросто оторвали от остального тела. Несколько сантиметров кости торчали из изорванного и разодранного запястья. Похоже, у лесных зверушек был праздничный фуршет.

— Михаил. — Позвал я Светлого. — Глянь.

Архангел оторвался от созерцания могилы и подошел ко мне. На протянутую руку, а вернее, на протянутую часть руки он посмотрел с таким видом, словно в данном предмете нет совершенно ничего удивительного.

— Что это? — Спросил брат равнодушным голосом.

— Ну вообще это выглядит как рука. Но ты можешь поизображать Шерлока Холмса и предположить другие варианты. А насчёт руки предлагаю вообще не заморачиваться. Я подарю ее тебе и хоть весь день играй с ней в ладушки.

— Это твой черный демонский юмор? — Михаил нахмурился, изучая кусок конечности.

— Нет. Это — разумный подход к ситуации. Разбросанные части тел в месте, где обнаружилась могила ангела — плохое предзнаменование для меня. Я уже понял, все, что происходит вокруг моей персоны или около нее, имеет некую закономерность. Плохое становится отвратительно ужасным. А еще, отсутствуют случайности. Поэтому могу дать руку на отсечение…

Я сунул Михаилу под нос найденную кисть.

— Ах, да. У нас уже есть отсеченная рука. Ну хорошо. Просто могу дать гарантию, что эта хреновина валяется здесь не случайно.

— Очень сомневаюсь. — Архангел демонстративно фыркнул. — Можно подумать, Вселенная сделала остановку, чтобы лично доставить тебе послание из Великого Запределья. Возьми себя в руки. Наверное, какой-то алкаш умер в округе, и собаки добрались до него.

— Да ну конечно. Рука в идеальном состоянии, если не считать самого факта ее существования. Плюс, она выглядит достаточно свежей. Улавливаешь? Могила старая, а рука свежая. Тебе не кажется это странным?

— Поищи ещё одну. Сможешь носить их, как ангельские крылья. А мне некогда. Я должен найти виновного и покарать его.

Не сказав больше ни слова, Михаил развернулся и двинулся обратно к дороге. Сдается мне, кое-кто сделал несколько шагов в сторону моего демонского чёрного юмора.

— Эм… А как же любовь к смертным? — Бросил я ему в спину. — Как же Отцовский гнев?