Падший 3 (СИ) - Барчук Павел - Страница 24

Естественно, стрельба продолжалась и заканчивать ее никто не собирался. Но и я не сошёл с ума. Я знал, что делаю.

Когда выскочил из-за кустов, сразу, без промедлений исполнил настоящий акробатический этюд. На оружейном языке это называется стрельба в падении. Вы падаете назад, одновременно поднимая оружие и стреляя. Если у вас хорошо получается, то падение — отличный способ стрелять в вооружённого нападающего, не схлопотав пулю в ответ.

К сожалению, я не был вооружен, но даже если бы и был, это мало что могло изменить. К счастью, ничего подобного мною и не планировалось.

Падая на спину, я метнул гвоздь, используя определенный угол броска и придав ему ускорения. Вот для этого мне и нужно было выбраться из кустов. Там стояла мной же созданная защита, соответственно металлический предмет просто никуда бы не полетел.

Сейчас же, он понесся вперед, как огненный дротик и пробил защиту парня с дробовиком, нанеся ему глубокую рану сбоку на горле. Судя по забившему оттуда красному фонтану, должно быть, я перебил сонную артерию. Удачный бросок.

Вдвойне удачный, потому что его приятель с винтовкой, который находился рядом, повернулся, чтоб взглянуть, что произошло с товарищем, и получил в лицо мощную струю кровавого спрея.

Ослеплённый, он вскинул винтовку, но, судя по всему, побоялся попасть в одного из своих людей, а потому прекратил стрелять.Он матерился, пытался вытереть глаза рукавом и бестолково топтался на месте.

На то, чтобы прочистить один глаз, у него ушло около десяти секунд. Достаточно долго, чтобы я успел оказаться рядом, прямо за его спиной, и нанести парню удар гладиусом между лопаток. При этом смертный служил для меня импровизированным щитом, защищая от выстрелов остальных.

Ну и конечно, тот, кто наблюдает за мной со стороны, совершенно не поймет, что произошло. Я не размахивал гладиусом как флагом, сделал все аккуратно.

На человеке оказался бронежилет, но кого это волнует. Наконечник меча вынырнул с противоположной стороны человеческого тела и я сразу вытащил оружие Падшего, убирая его на законное место.

Не долго думая, оттолкнул захрипевшего человека и без промедления бросился вперед, к оставшимся двоим.

Они, не иначе как с перепугу, начинали панически палить во все стороны. Видимо, в их плане не был предусмотрен пункт, в котором кто-то из смертных погибнет.

Мой кожаная куртка была расстёгнута, поэтому когда пара выстрелов прошли слишком близко от меня, ее край откинулся назад. Но я двигался достаточно быстро, чтоб не обратить на это внимание.

Буквально через долю секунды я уже оказался прямо рядом с ними. Врезался плечом в грудь первому, тому, что находился ближе, прямо в то место, где у смертных бьется сердце. Одновременно с ударом, выпустил Флёр, вложив в него толику своей ярости. Совсем чуть-чуть. Иначе парня разорвало бы на части.

Человек с глухим стуком упал на спину, прежде чем успел среагировать или врезать мне прикладом. А еще в этот момент его сердце перестало биться. Увы… Такова жизнь. Как говорил классик:«… человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус! » Чертовски верные слова.

Естественно, сердце смертного остановил именно я. Но кому об этом известно? Никому. И уж тем более мы не скажем Михаилу.

Четвертого я убил совсем банально. Просто резко, одним движением повернул его голову на тристи шестьдесят градусов. То есть теоретически, лицо сделало оборот и вернулось на место, однако, с шеей явно наблюдалась проблема.

Я обернулся назад, чтоб проконтролировать майора Машурину. Вернее проконтролировать, не прётся ли она следом, испытывая странное желание спасать Владыку Ада. Скажу честно, с одной стороны ее рвение нервировало, с другой — рождало внутри какое-то странное, непривычное чувство, а потому я злился еще сильнее.

Конечно же, Мария Семеновна уже выбралась из-за кустов и теперь замерла на месте, разглядывая четыре трупа широко раскрытыми глазами. Нефилим явно была впечатлёна, правда, не понятно, чем именно. То ли чисто проделанной работой, то ли моей жестокостью.

— Я — туда. А ты — бегом марш в кусты обратно. И не зли меня.

Блондинка перевела испуганный взгляд с убитых парней на мою скромную персону и сделала шаг назад. Выглядела она при этом максимально растерянной. Видимо, только сейчас до девицы дошло, с кем рядом она находится. И да, я — Владыка Ада, Падший, а не сахарный леденец. Пора бы уже осознать.

Теперь предстоял финальный этап — решить вопрос с парочкой, караулившей Михаила.

У двоих парней, единственных на данный момент еще пока остававшихся в живых, в наличие имелись «тазеры» размером с РПГ и нечто, выглядящее как промышленные сеткомёты. Парни были сосредоточены на Михаиле, который в этот момент появился из-за ворот пансионата, на ходу вытирая руки носовым платком.

Эти двое застыли наготове, ожидая, пока Архангел сделает еще несколько шагов вперед. Их поведение подтвердило мою мысль о том, что парням изначально был нужен он.

Крайне важный момент. Выходит, о присутствии в мире смертных Михаила известно еще кому-то. Этот кто-то возжелал заполучить себе настоящего ангела. Однако, у меня снова возникает вопрос.

Кукловод вряд ли повел бы себя столь необдуманно. В том смысле, что по идее, ему, как никому другому, очень даже пришелся бы в тему ангел. Настоящий, полноценный. То есть, чисто теоретически кандидатура Кукловода первой лезет в голову.

Но… Ловить Архангела сетью? Серьезно? Бить его пусть здоровенным, но все-таки шокером? Попробуйте подплыть к акуле и воткнуть ей в бок столовую вилку. Эффект приблизительно будет таким же.

Я, конечно, уже совсем не уверен, что Кукловод — это Падший. Однако он же не совсем конченый идиот. Должен понимать, Архангел очень лояльно настроен к людям, но при этом он не позволит относиться к себе, как к рыбному улову.

В общем, в любом случае требовалось разобраться с двумя, оставшимися в живых парнями.

Внешне их оружие выглядело достаточно безобидным, но я не мог не учитывать факт внезапности. Например, в «тазерах» могут быть встроенны аварийные винтовки на случай, если не сработает нелетальная часть. Людишки крайне изобретательны во всем, что касается убийства.

Кроме того, нельзя быть уверенным на сто процентов, что в микроавтобусе больше не осталось смертных. Я бы на месте парней, непременно пару-тройку человек спрятал в засаде, чтоб они ударили в крайне неожиданный момент. Шестеро пошли первой партией, но вполне возможно, будет и вторая.

Я наклонился, схватил оружие одного из убитых мною парней, того, чья шея напоминала скрученную верёвку, и, быстрым шагом двигаясь вперед, всадил две пули в голову смертного, стоявшего ближе к Михаилу, чтобы посмотреть, станет ли кто-нибудь стрелять в ответ.

Таким образом я хотел убедиться, что у «охотников» нет огнестрельного оружия. Это — первое. А второе — я провоцировал людей, которые еще не приняли участия в нашем забавном междусобойчике. Моя внутренняя чуйка буквально вопила о том, что они, эти люди, есть.

Второй «охотник», поняв, что голова его товарища выплюнула из себя некоторую порцию крови и мозга, сильно удивился. Он резко обернулся, уставившись на меня растерянным взглядом. Видимо, был уверен, что его коллеги держат ситуацию под контролем. Потом увидел четыре трупа, валяющихся в художественном беспорядке, и удивился ещё больше.

Но главным был тот факт, что в ответ никто не стрелял. Неужели я ошибся и все, на что люди сподобились, это отправить за ангелом шесть человек?

Я не стал затягивать и выпустил смертному две пули в грудь, одну в голову, чтобы убедиться, что он уже не поднимется. В общем, парням сегодня не повезло.

Есть много теорий, посвящённых бою и приёмам ведения войны. У всех этих теорий имеется одна общая мысль: знай своего врага. Его тактику, сильные и слабые стороны. Тогда в девяноста девяти процентах случаев ты заставишь его пищать как церковная мышь и драпать как бегун-спринтер. Конечно, если ошибёшься, то драпать придется тебе.