Зерно Путеводной Звезды (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 38

— Вкусно, — похвалил я, сделав несколько глотков. — Спасибо, Намира. И за отвар, и за одежду. За всё. Знаю, знаю, у вашего народа благодарности не приняты. Но можешь положить на свою чашу весов пару камешков.

Она улыбнулась. Некоторое время мы сидели молча, тишину нарушало лишь тихое потрескивание уже угасающего костерка.

— И всё же… кто ты? — спросила она, не давая себя заболтать. — Не просто йашунти.

— Ты ведь сама говорила… — пожал я плечами. — Что все йашунти разные.

— Но не настолько! Я никогда не слышала, чтобы кто-то мог развивать свои русла так быстро.

— Артар велик, — снова уклончиво ответил я.

— Да… Откуда ты?

Я молчал, прихлебывая отвар и делая вид, что это нехитрое занятие поглотило меня полностью. Что, впрочем, было недалеко от истины. Напиток оказался не только согревающим и приятным на вкус. Всё тело реагировало на него, будто наполняясь изнутри исцеляющей энергией. Похожее действие было вчера от сырого листа бессмертницы, приклеенного на кожу. Но от цветков эффект был гораздо более выраженный.

Кстати, рана-то вчерашняя зарубцевалась полностью. Остался только розоватый шрам.

— Поначалу я подумала, что ты северянин, — продолжила Намира, не сводя с меня взгляда. — С островов Ругорна или даже с самого Наргаса — вон, какая у тебя светлая кожа. Но… нет. Не похоже.

В угадайку решила поиграть? Я лишь загадочно усмехнулся. Заодно постарался запомнить незнакомые названия. Это может быть полезно. Сдаётся мне, что жрица Хун’нари может похвастаться хорошей эрудицией. В качестве источника информации она уж точно лучше, чем местные подростки-ксилаи.

— Алант-полукровка? — задумчиво прищурилась она. — Нет. Вряд ли. Слишком высок. Слишком крепкое телосложение, да и черты лица… У алантов обычно скулы такие острые, что проступают сквозь кожу. Для каэтранца у тебя, опять же, слишком светлая кожа… Не говоря уж об аборигенах Ашкалы и вообще всех жителей южных земель…

— Я действительно с севера, — не стал я её дальше мучать. — Северо-запад отсюда. Наш континент называется Артар. Правда, теперь у меня некоторая путаница. Ведь здесь Артаром называют весь мир?

— Северо-запад? — удивилась Намира. — Севернее Оримана?

— Наверное… Я никогда не покидал тех мест, и плохо ориентируюсь в большом мире. Может, расскажешь?

— Что ж… — она недоверчиво вскинула бровь, но спорить не стала. — На самом-самом севере, как я уже сказала — Наргас. Ледяные земли. Никто доподлинно не знает, насколько далеко на север они заходят. Люди живут на южной кромке этого материка, на побережье. Острова Ругорна — ещё чуть южнее, в узком ледяном море, отделяющем Наргас от Ксадалии. Это самый большой континент. Говорят, он один — как все остальные, вместе взятые.

— И он где-то вон в той стороне? — уточнил я. — На северо-востоке от нас?

— Да. Золотое море — как раз между Ксадалией и Ориманом. Моей родиной. Ориман ещё называют Страной рек. Это край бесконечных джунглей, по которым, будто вены, текут великие реки. Чекави, Тхали, Ахантра… Это только самые главные.

— Мне ещё говорили про какие-то Медные острова, — спросил я. — Там живут аланты?

— Нет, это всего лишь часть местного архипелага, где у них большое поселение. Родина алантов — северо-восточная часть Ксадалии. Но оттуда их Конкордии распространили своё влияние по всему Артару.

При упоминании родного континента голос Намиры заметно потеплел. Но стоило ей заговорить об алантах — в нём отчётливо зазвучали нотки ненависти.

— Что такое Конкордии?

— У алантов нет единого вождя. Хотя, как я слышала, они поклоняются какому-то не то божеству, не то древнему механизму, и оно даёт им приказы, которые для них — закон. Однако в остальном они разобщены и даже соперничают друг с другом. Для этого и объединяются в Конкордии. Но до открытых сражений дело не доходит — этот их бог из машины не допускает такого.

— Я слышал про Конкордию Манахар…

— О да, — печально усмехнулась Намира. — Она печально знаменита в наших краях.

— Почему?

— Её экспедиции занимаются в основном добычей и переработкой эфирной руды. И добыча эта очень тяжела и опасна. Им постоянно требуются новые люди на рудники. Точнее сказать, рабы. И потому рабы в этих морях — самый ценный и ходовой товар.

Я понимающе кивнул.

— И что, на Медных островах у них большие шахты?

— И там, и много где ещё. Но Медные острова — скорее их перевалочный пункт. Золотое море не зря так прозвали. Оно лежит на пересечении торговых путей. Вообще, Манахар строит много шахт. Не только для эфирной руды. Но она для них наиболее важна. Они считают эту проклятую силу основой могущества. Своего и всех остальных алантов. У них даже на знамёнах это начертано. «Эфир — это ключ». Это девиз манахарцев.

— Эфир… — задумчиво пробормотал я. Да, насколько я помню, вся алантская техника работала на особых батареях… Что ж, что-то начинает вырисовываться. Я, похоже, был прав. Эти алантские Конкордии — что-то вроде наших транснациональных корпораций. Манахар, например — сырьевая и энергетическая. Другие Конкордии, видимо, специализируются на каких-нибудь других отраслях. В чём-то конкурируют, в чём-то сотрудничают.

Что же касается самого эфира… Вейюн Бао объяснял, что эфир — это тоже разновидность Ци. Только как бы сломанная. Это не какая-то выраженная стихия, а скорее энергия хаоса.

Я пересказал эту трактовку Намире, и она утвердительно кивнула.

— Да, всё верно. Дыхание стихий, или Ци, как называют её ксилаи, имеет в своей основе пять стихий: Огонь, Вода, Земля, Дерево и Металл. Всё сущее — это проявление этих стихий, результат их взаимодействия. Однако эфир — это первородный хаос, рвущийся к нам из подземных глубин. Это сила, объединяющая все эти стихии, но неупорядоченная. Она сильнее любой из обычных энергий, но при этом ещё более непредсказуема, коварна и разрушительна.

— Есть ещё Чистая Ци, — напомнил я. — Которая тоже объединяет в себе все стихии, и может превращаться в любую.

Намира улыбнулась и покачала головой.

— Это всего лишь ксилайские легенды. Так же, как их сказки-предсказания о Просветлённом, который смог подчинить себе все стихии и достичь невиданной гармонии с миром.

Я вдохнул было воздуху, но потом передумал спорить. В конце концов, я хочу узнать от неё побольше об этом мире, а не выбалтывать все свои секреты.

— Что ж, понятно. Ориман слева, Ксадалия справа… Мы сейчас где-то между ними. Есть ещё какие-то земли?

— Да, конечно, множество. Но самые крупные материки я назвала. Остальное — это множество островов, больших и малых. Но вернёмся к тебе. Ты говоришь, что с северо-востока. Но там же…

Она напряжённо застыла, разглядывая меня.

— Что там?

— Барьер, — тихо выдохнула она. — Невидимая, но непроходимая стена, о которую разбилось уже немало кораблей. Говорят, она появилась еще во время большой войны алантов против ксилаев. Ходили даже легенды, что таким образом дети Катикуа отгородились от вторжения. Но… если это так, то они закупорили материк намертво. Вот уже несколько десятков лет оттуда никто не приходил. И туда тоже никто не мог пробиться.

— Что ж… — допив последние глотки, я поднялся на ноги. — Всему когда-нибудь приходит конец. Вот и эта стена пала.

Намира тоже невольно вскочила на ноги вслед за мной.

— Но… Когда⁈ Почему? Ты это точно знаешь?

— Да уж точнее некуда, — усмехнулся я. — Иначе бы меня здесь не было.

— И… что там? Что это вообще было? Кто установил барьер? И почему он пал?

— Не знаю, — почти не соврал я. — Но там — ещё один континент. Там живут ксилаи. И кочевники дау. И разумные обезьяны — ванары. И много кто ещё. Например, такие, как я.

— Значит, таких, как ты… много⁈ — на лице её промелькнуло странное выражение, которое я не успел толком считать. Страх? Надежда? Просто удивление?

— Нет, ну конечно, Мангуст — он единственный и неповторимый. Но вообще… Да, где-то там остались и похожие…

Странное дело. Одно воспоминание о Доке, Стинге, Берсе, Кате, Лео Терехове и прочим братьям по оружию из «Стальных псов» — и кошки на душе заскреблись гораздо сильнее, чем при мыслях о реальном мире.