"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Бурденя Вадим - Страница 28

Книги стали настоящими друзьями Коли, его главным интересом, а одноклассники всё больше интересовались сигаретами, алкоголем, драками и девочками. Нет, девочки конечно же его тоже привлекали, только он сразу считывал и анализировал их отношение к себе, поэтому также держался в стороне. Ну а как могло быть иначе, если он был где-то за пределами иерархической лестницы в классе, к тому же одним из самых низких, худым, и самое главное бедным, а единственное, что у него было — это умный взгляд, который никого не привлекал. Он до сих пор, и в двенадцатом классе, ходил с кнопочным телефоном. Отец сначала работал водителем автобуса, а потом, четыре года назад, когда родилась его младшая сестра, стал работать таксистом в столице, пропадая на сменах почти на целые сутки. Ведь мало того, что девочка родилась болезненной, так и мама начала терять зрение. Вот и разрывался Николай между учёбой, заботой о сестре, работой по дому и помощью маме, которая уже практически ничего не видела. Тут не до телефонов, не до алкоголя и сигарет, не до подростковых развлечений.

Последние события в школе было всколыхнули в нём надежду, ведь директор у них похоже айчар-целитель, но изучив вопрос, особенно слухи по расценкам на услуги таких целителей, он понял, что не насобирает достаточную сумму, которую можно предложить в оплату, даже если продаст всего себя на органы. А Селена Александровна чётко дала, понять, что не должна и не будет решать их проблемы вне школы. Да и было что-то в ней странное, так же, как и в её замах. Вот вроде бы чистая речь, никакого акцента, но иногда употребляют рядом слова, которые не используются вместе в словосочетаниях. Как иностранцы, и имена вроде намекают на это, но что за фамилии и отчества. Это же касалось и их новых одноклассников, хотя они вроде бы и были иностранцами и приехали в Рашин из другой страны.

Заняв место на первой парте, Ингвар как будто отрезал его и от учителей, оставив вообще в вакууме, ведь от остального класса он так же был отрезан незримой стеной. Приходилось сдвигаться ближе в сторону прохода, чтобы видеть доску, либо ближе к окну, чтобы видеть преподавателя. И во время таких пересаживаний взгляд нет-нет да и цеплялся за ноги впередисидящей девушки, длинна платья которой открывала больше, чем нужно. В этом была реальная опасность. Николай очень чётко запомнил первый выход к доске Ингвара в классе, потом сцену с Котом. Вряд ли Терминаторов великолепный актер, что может сыграть так эмоции, похоже, у него действительно есть какие-то психические отклонения, а возможно и болезнь, и Слав прав, триггером здесь была Оно-э. Он верил в это, ведь ради сестры, тоже был готов на многое.

На субботник он не пошел, хватало забот и дома, отец, как обычно, работал: лекарства и лечение нужны были как маме, так и сестрёнке. И теперь где-то с грустью и, может, даже с завистью слушал о шикарной поляне, весёлом времяпрепровождении и о том, что Псих в целом то норм пацан. Правда с появлением Психа и Оно-э те, кто рассказывал, что скорешились с Ингваром, начали вести себя намного скромнее и держаться от него подальше. Начался урок, и Ингвар сразу же стал тянуть руку, выражая готовность выйти к доске, правда преподаватель не спешил вызывать его, поэтому и стал Николай Еремчук сдвигаться к проходу, чтобы видеть доску, если всё-таки вызовут не Психа. И, будто притянутый магнитом, его взгляд опять оказался на ногах Оно-э, а та, словно почувствовав это, резко развернулась, облокотилась на его парту и уставилась на него.

Телодвижения Оно-э, естественно, не остались незамеченными Ингваром. Тот, не опуская поднятую руку, немного развернулся корпусом и посмотрел на Оно-э, нахмурив брови, перевел взгляд на Николая.

После нескольких возгласов класс замер в ожидании трагедии в одном акте, акте быстрой, жестокой и кровавой расправы над Николаем Еремчуком.

Несколько мучительно долгих секунд и Ингвар опускает поднятую руку, а затем протягивает её Еремчуку, наконец-то определив, кто будет его первым другом:

— Ингвар.

— Николай, — удалось справится тому и со своим голосом, и со своей рукой, которую аккуратно пожал Ингвар.

— Не обращай на неё внимания, хотя это удивительно, что она заметила кого-то ещё. — прокомментировав поведение Оно-э, Ингвар опять развернулся к учителю и поднял руку.

Не обращать внимания на Оно-э было сложно. Такая красавица, ровные белые зубы, милая ослепительная улыбка, а ещё эта грудь, туго обтянутая платьем. Правда всё стало гораздо легче, когда он заглянул ей в глаза: абсолютно пустой, пугающий и бессмысленный взгляд действительно больного человека, который резко отличался от выражения её лица. Казалось, что она даже смотрит сквозь него, не замечая. Николай был в чём-то похожей с Ингваром ситуации: он заботился и о часто болеющей младшей сестре, и о слепнущей матери, поэтому ему казалось, он понимал Ингвара и сочувствовал ему. Также появились сочувствие и жалость к Оно-э, которые убрали все другие мысли и порывы.

Николай выдохнул с облегчением и спокойно вернулся к уроку, полагая, что ничего страшного уже не будет. Но он ошибался, ад только начинался, ведь на следующей перемене Ингвар подошёл к своему новому другу, и на следующей, на каждой перемене подходил. Интернет, да и внимательное отслеживание разговоров парней во время общей работы на выходных оставили у Ингвара чёткие представления об интересах современных парней-подростков: марка телефона, планшета, характеристики компьютера, какие шмотки носишь, достижения в популярных компьютерных играх, алкоголь, иногда наркотики, сила и главное, сколько у тебя было девчонок. Вот и пытался он на переменах зацепиться за какую-либо из этих тем и пообщаться с Николаем, в ответ получая либо ожесточённое молчание, либо короткие односложные ответы. Такие мелочи не могли остановить Ингвара, поэтому к концу учебного дня Ерёма уже практически рычал на того, и класс, который был немного в курсе семейных обстоятельств и финансового положения Еремчука, понимал почему. Скворцова, проявив финансовую смекалку, тут же организовала тотализатор: отхватит сегодня Ерёма или всё-таки нет. Зная о стандартах поведения и мышления одноклассников, была уверена, что будут ставить на то, что отхватит, а её интуиция говорила, что даже если Еремчук и бросится на Ингвара, тот его трогать не будет, но больше она верила в то, что у Ерёмы хватит мозгов не бросаться на Психа, поэтому можно было и срубить деньжат.

Так и произошло, учебный день закончился, а Николай оставался цел и невредим, и попытался ускользнуть, как обычно, в библиотеку, и даже думал, что скрылся, но на входе в помещение его опять догнал Ингвар, ведя за руку Оно-э.

— Может сходим в кафе? На выходных пирожные всем понравились, покажу какие самые вкусные — преследовал Ингвар своего друга и в библиотеке.

В ответ раздался скрежет зубов и слова:

— Я пришёл сюда заниматься, и до вечера буду тут, а потом пойду в садик за младшей сестрой.

— А чем занимаешься?

— Много чем. Историей, математикой…

— И зря, неправильная ваша математика — не задумываясь выпалил Ингвар.

— Что значит неправильная и почему ваша, а ваша какая? — тут же проявил интерес Коля, подозрительно прищурив глаза.

— Эээ… — начал чесать затылок Ингвар. — Это я так просто сказал, ты же любитель математики.

Вроде как выкрутился он, ведь Селена продолжала их просвещать и математика, которую преподавала она, отличалась от той, которую преподавали на этой планете, а этого он рассказать не мог.

— А почему неправильная, ну это… смотри… — начал как мог объяснять Ингвар, доставая свой айгод 90 про. — Я вот как думаю, у меня есть один телефон. Отними у меня два телефона.

— Это что за прикол? Мне сил не хватит у тебя что-то отнять.

— Неее, вот так сделаем — положил Ингвар свой телефон на стол. — Отними от телефонов, что лежат на столе, два телефона, сколько останется?

— И что это значит?

— То, что математически эта задача решается очень просто: один минус два равно минус один, а вот практического решения она не имеет. И получается, что математика, как универсальный язык описания окружающей действительности, может её описывать недостоверно, поэтому я и думаю, что она неправильная. — продолжал выкручиваться Ингвар, вспоминая некоторые пояснения Селены.