Ход коня - Lackberg Camilla - Страница 8

– Минуточку, – остановил его Педер. – То есть мы уже исходим из того, что это дело рук одного человека?

– Других версий на данный момент у нас нет, – ответила Юлия, прочистив горло. – Обстоятельства, как было сказано, почти идентичны. Поэтому мы работаем, исходя из предположения, что у нас мало времени. Меня просили уже сегодня вечером провести пресс-конференцию. А пока я хочу, чтобы Адам и Рубен поговорили с сотрудниками детского сада. Мина и Педер поедут к родителям Оссиана.

– Почему бы Адаму и Кристеру не заехать в детский сад? – сказал Рубен и посмотрел на часы. – Мне срочно кое-куда нужно.

– Кристер займется проверкой реестра преступлений на сексуальной почве, – пояснила Юлия. – Мне нужен список всех, кто был освобожден в прошлом году. Просто на всякий случай. И, Рубен, в последний раз напоминаю, что ты все еще полицейский. Сейчас это главное, остальное потом.

– Похоже, свидание с очередной «тиндер»-знакомой придется отложить, – печально заметила Мина.

– Реестр, – проворчал Кристер. – Снова реестр…

– Я не зарегистрирован на «Тиндере», – фыркнул Рубен. – Мне это не нужно. В отличие от тебя, Мина. Ты у нас почти монашка.

Мина демонстративно положила перед ним телефон, поискала в приложениях и загрузила «Тиндер».

– Полегчало? – спросила она Рубена. – Надеюсь, моя личная жизнь больше не заботит тебя настолько, чтобы это создавало помехи в работе.

Она уже решила удалить приложение сразу по окончании совещания.

– Тишина в классе. – Юлия постучала ручкой по столу. – Приступаем. Все действительно очень серьезно.

Адам стоял перед ней с таким видом, словно не знал, куда ему идти.

– Сами видите… – Юлия развела руками. – Наверное, мы не самая дисциплинированная группа из тех, с кем вам пришлось работать. Но, в общем и целом, мы хорошие.

– Часы тикают, – вздохнул Адам. – День почти прошел. Приступаем, коллеги.

Кристер не мог работать в своем душном кабинете и перебрался с лэптопом в открытое офисное пространство. Достал телефон и уставился на доску, поделенную на шестьдесят четыре черных и белых квадрата. Партия давно завершилась, просто ему трудно было принять ее итог.

Кристер всегда считал, что хорошо играет в шахматы. Не то чтобы всю жизнь он только этим и занимался, но почему-то думал, что шахматы – это его. Уж очень хорошо они соответствовали стилю его жизни в целом: виски, одиночество, джазовая музыка… Даже с тех пор, как одиночество Кристера нарушил Боссе. Потому что собака тоже удачно вписалась в общую картину.

Представление Кристера о собственных шахматных способностях изменилось в тот день, когда он скачал бесплатную программу в телефоне. С тех пор Кристер играл постоянно. Вот уже шесть месяцев – и все еще был на начальном уровне, потому что не выиграл ни одной партии. Он вздохнул, отметил в приложении очередной конфуз и отложил телефон. То, чем ему предстояло заняться, было важнее.

Подошла Мина со своим лэптопом и опустилась на стул рядом.

– Могу помочь, – сказала она. – Пора начинать. Не будем терять времени.

– Да, начнем, – вздохнул Кристер.

Реестр преступлений на сексуальной почве. Вот и они, голубчики…

Он вяло посмотрел на чашку с кофе. Остыл, похоже, и давно. Кристер громко вздохнул, заставив Боссе обеспокоенно склонить голову набок.

– Лежать, старичок. Папе придется поработать за компьютером. У тебя есть вода. И топчан.

Кристер почесал собаку за ушами. Довольный оказанным вниманием, Боссе три раза обошел вокруг стола и улегся на топчан.

– Ну что ж. – Кристер открыл программу. – Посмотрим…

Считалось, что он создан для такой работы – часами напролет пролистывать страницу за страницей, ища иголку в стоге сена. Тоскливый, неблагодарный труд. Хорошо хоть, на этот раз вызвалась помочь Мина. Обычно Кристер все делал в одиночку.

Почему его никогда не приглашают погонять по городу с включенной мигалкой? Не то чтобы Кристеру этого очень не хватало, но ведь можно предложить хотя бы разок, из вежливости? В знак признательности и уважения к его опыту, после стольких лет работы на выездах. Слава богу, Кристер теперь не там, но тем не менее.

– Могу проверить, связан ли кто-нибудь из них с Лилли, – предложила Мина. – На случай, если мы имеем дело с рецидивом. А ты тем временем посмотришь, кто из них сейчас на свободе.

– Звучит неплохо, – кивнул Кристер и продолжил пролистывать файл.

Пункт за пунктом. Маньяк за маньяком. Показать их широкой общественности – люди перестанут выходить из дома. «Шведское будущее» уверяет нас, что наибольшую опасность представляют люди с именами Ахмед или Мухаммед. Но Кристер видит совсем другое. Вот они – Свен Вестин, Карл-Эрик Юханссон, Петер Лундберг. Каждый белее снега. И наверняка нравятся маленьким детям. Про таких потом говорят: «Надо же, а такой симпатичный мужчина». Или – «Здесь какое-то недоразумение. Он так хорошо общался с моим сыном»…

Боссе скулил во сне и двигал лапами, как будто за кем-то гонялся. Охотился. На кого, интересно. Уж точно не на педофилов. Черт… Кристер надеялся, что Юлия ошиблась, и мужчины и женщины, глядевшие на него с монитора, не имеют никакого отношения к исчезновению Оссиана. Этот мир и без того достаточно скверное место.

Кристер оглядел соседние столы. Пусто. Сезон отпусков. Коллеги кто хлещет ведрами пиво на борту яхты где-нибудь в Сандхамне, кто ловит лобстеров на Готланде, кто стучит молотком на даче.

Мина встала:

– Духота, конечно, жуткая, но мне нужен кофе. Тебе принести? Я немного еще помогу тебе, а потом мы с Педером поедем к родителям Оссиана.

Кристер мрачно кивнул. Часы тикают, как выразился Адам Блум. Он почти слышал их. Впереди целый день в компании самых отпетых больных ублюдков… Определенно кофеин не помешает.

– Уверена, что мы подходим для этого?

Педер сглотнул. Мина его поняла: не «мы», а «я». Или «мы», в смысле «те, у кого есть маленькие дети».

– Если сомневаешься в себе, можешь остаться. Всё в порядке, я справлюсь сама.

Педер покачал головой:

– Не-ет, это все-таки моя работа. Я уверен. Только давай начнем и покончим с этим прямо сейчас.

Они направились к одной из полицейских машин в гараже. Мина позволила Педеру сесть за руль. Вождение отвлечет его от мрачных мыслей. Она перевела разговор на его детей. Это всегда срабатывало. Теперь она могла спокойно отвернуться к окну, предоставив Педеру болтать без умолку.

– …А сегодня утром Мейя сказала «овсянка», – вдруг донесся до ушей Мины голос коллеги. – То есть ты представляешь, какого ума должен быть этот ребенок? Ей три года, и «кася» – вот что в лучшем случае выговаривает большинство ее сверстников. А у нее – «овсянка»… Думаю, нам придется отдать ее в школу для особо одаренных детей. Говорят, одаренность создает не меньше проблем, чем другие детские «особенности». Но мы с Анетт точно справимся. Есть еще Майкен, и ее будущее – большой спорт. Видела бы ты, как она поднимается на скалодром в детском саду! Как держит равновесие и все такое… Будущая олимпийская чемпионка. Мы уже морально готовы к тому, что придется возить ее на тренировки… Ну, и Молли. У нее удивительный талант общаться с животными. На днях она принесла домой птицу со сломанным крылом. Мы устроили бедняжке гнездо в обувной коробке, которую выложили ватой. Молли ухаживала за птицей как маленькая птичья мама. Даже разговаривала с ней… Птица умерла, к сожалению. Но нам с Анетт стало ясно, что наша дочь – будущий ветеринар. Я говорю тебе, может, в Кольмордене или в зоопарке…

Мина отвернулась к окну, позволив восторгам Педера влетать в одно ухо, тут же вылетая из другого.

Они миновали Стуреплан, кишащий людьми в дорогих солнцезащитных очках, стильной одежде и с идеальным загаром. В уличных кафе не протолкнуться. Розовое вино в бокалах сверкает на солнце. Что ж, можно только позавидовать тем, в чьем распоряжении все время вселенной. Сама же Мина, с больной головой и ноющим сердцем, едет на беседу с обезумевшими от горя родителями, чей пятилетний ребенок бесследно исчез…