Разрешаю любить (СИ) - Рузанова Ольга - Страница 3

— Ты сам предлагал прийти мне на поединок, — буркаю с обидой.

— Приходи в субботу. Придешь?..

— Нет.

— Тогда не лезь с расспросами, — отбивает невозмутимо.

— Дело не в этом… Просто в субботу Станислав прилетает.

Повисшая в салоне тишина почему-то кажется неуютной. На лице Лехи ни один не дергается, продолжает вести машину в спокойном темпе.

— Пойдете куда-то? В музей?..

— Может, и пойдем. К нам выставка картин сибирских художников приехала. Ты знал?

— Нет, не знал, — усмехается еле заметно.

Конечно, не знал. Область его интересов с искусством даже не в одной вселенной. У него только бои и тачки на уме.

Отвернувшись, незаметно вздыхаю. Не понимаю я Денежко, вот честно. С такими родственниками, как у него, он мог бы уже давно в городской думе сидеть, но вместо этого занимается какой-то ерундой.

Хотя он прав. Его жизнь и то, на что он ее тратит — не моего ума дело. Каждый отвечает только за себя.

Пока едем до моего дома, больше не заговариваем. Отстегиваю ремень, когда машина останавливается во дворе типовой панельной пятиэтажки, но дверь открыть не тороплюсь.

— Спасибо, Леш…

— Пока.

— Желаю тебе победить в субботу и при этом остаться целым и невредимым.

Кивает и, обняв руль обеими руками, ждет, когда я освобожу его от своего присутствия.

Я выхожу, но перед тем, как закрыть дверь, слышу:

— Когда твоя свадьба?

— Летом.

— Это мне тебя еще три месяца пасти?

Лицо обжигает жаром стыда.

— Устал от меня?

— Есть немного.

— Окей… Не стану больше навязываться.

Вложив в руку всю свою злость, хлопаю дверью и шагаю к дому.

Придурок! Утомила его? Да не вопрос!.. Сегодня же кину его контакт в блок.

— Варя! Подожди… — неожиданно окликает голос мамы.

Я жму на кнопки кодового замка, и мы с ней вместе заходим в подъезд.

— Привет, — здороваюсь, забирая у нее тяжелую сумку, — Что там? Кирпичи?

— Продукты, что еще? Мясо и капусту купила. Сейчас щи варить будем.

Морщу нос. Терпеть не могу капусту во всех ее вариациях. Пища бедняков.

— Кто тебя привез? Денежко?

— Да.

Медленно поднимаясь вверх по лестнице, она то и дело на меня оглядывается.

— Смотри, накрутишь задницей, своего Станислава потеряешь, — говорит, нарочно делая акцент на ударении в его имени.

— Не потеряю, мама. Леша просто иногда подвозит меня. Его Саша попросил.

— А Леше это зачем?

— Саша попросил! — повторяю с нажимом.

Поднимаемся на третий этаж. Упав спиной на стену, я жду, когда мама найдет ключи и откроет дверь.

— Тихо, не шуми, отец после смены, — шепчет, когда ступаем через порог и оказываемся в крохотной прихожей.

Молча раздеваемся, моем руки и расходимся по разным комнатам. Я в свою спаленку, мама — туда, где спит папа.

Через пять минут она заглядывает ко мне и тихо просит:

— Иди суп варить. Я немного отдохну и помогу тебе.

— Я собиралась позаниматься.

— Потом позанимаешься, — недовольно поджимает губы, — Зато меньше в телефоне просидишь.

— Ладно.

Если уж суждено сегодня ужин готовить мне, то лучше в одиночестве, чем толкаться вдвоем на тесной кухне.

Переодеваюсь и принимаюсь за готовку. Из комнаты родителей доносятся приглушенные голоса. Видимо, отец проснулся. Он работает водителем на скорой по графику двенадцатичасового рабочего дня и после ночных смен обычно спит целый день, а потом до трех ночи смотрит телевизор.

— Уже сварила? — удивляется мама, появляясь на кухне через два часа.

Папа входит следом и сразу занимает стул, стоящий между столом и холодильником.

— Привет Вареник, — говорит бодро, — Чего накашеварила?

— Щи.

— М-м-м… Где щи, там и нас ищи, — выдает излюбленную поговорку.

Мама достает тарелки и сама разливает суп.

— Мне не надо, — предупреждаю сразу.

— Чего это?

— Я не ем щи, ты же знаешь.

— Давай-давай. При своем муже тоже от щей нос воротить собралась?

Господи. Иногда мне кажется, родители не до конца понимают, из какой семьи мой Станя. Неужели правда думают, что он поставит меня у плиты и заставит варить эти гребаные щи?!

— Я уже чаю напилась, пока ужин готовился. С бутербродами.

— Ну и дурочка, — говорит отец, отправляя ложку с супом в рот, — Раз в сутки суп должен быть в желудке.

Нарезав для родителей хлеб и включив чайник, я сбегаю в свою комнату, потому что на самом деле хотела перечитать сегодняшнюю лекцию по философии. В этом семестре по ней экзамен сдавать.

Однако едва я устраиваюсь с ногами на кровати, как мой телефон издает сигнал входящего сообщения. Жму пальцем на экран и попадаю в нашу с моей родной теткой переписку.

Там фото пузатой, с высоким узким горлышком, вазы. Разрисованная крупными цветами, она сияет глянцем.

«Урвала на аукционе. Династия Цинь, Варя!»

«Ого! Подлинная?!»

«Конечно! В моей коллекции нет фальшивок!»

«Поздравляю, Юля! Уже не терпится увидеть ее вживую!»

Страшно представить, сколько может стоить такое сокровище, но спрашивать о цене моветон.

«В субботу же Станя прилетает. Приходите к нам»

«Хорошо, обязательно придем»

Глава 4

Варя

Выхожу из такси и сразу расправляю подол узкой юбки. Ветер, взметнув мои распущенные волосы, бросает пряди в лицо. Кажется, укладки, на которую я потратила около часа, больше нет.

Класс.

Если от досады зареву сейчас, то макияжа тоже не станет. Поэтому глубоко вздыхаю и, зажав подмышкой маленькую сумочку, быстро иду к дому моей тети Юли.

Просто Юли. Она не разрешает называть себя теткой. Дескать, не модно, и добавляет ей возраста, а выглядит в свои сорок три она максимум на тридцать.

Юлия младшая сестра моего отца. Вышедшие из одной семьи, они проживают абсолютно разные жизни. Папа с семье ютится в крохотной двушке, доставшейся ему от его родителей, а Юля вышла замуж за дипломата и четыре года жила в Лондоне. Отец двадцать лет работает водителем скорой, а Юля владеет модной галереей. И нет, я не осуждаю родителей за то, что они не стремятся к лучшему, но для себя такой судьбы не хочу.

Обхожу закрывающий въезд на территорию элитного жилого комплекса шлагбаум, шагаю по широкому чистому тротуару и, набрав код на электронном замке, жду, когда передо мной разъедутся двери из тонированного стекла. Всякий раз дух захватывает, когда прихожу сюда.

— Добрый день! — приветливо улыбаясь, здороваюсь с консьержем.

— Здравствуйте.

Меня тут хорошо знают, поэтому вопросов, куда и зачем я иду, ни у кого не возникает. Взлетаю на лифте на пятнадцатый этаж, пересекаю полукруглый, отделанный хромом и матовым стеклом, холл и вскоре оказываюсь у нужной двери.

Одна плавное нажатие на звонок, и через полминуты она приветливо распахивается.

— Привет!

— Неплохо выглядишь, Варь.

— Ты тоже.

В это мгновение из глубины необъятной теткиной квартиры раздается заливистый лай Чаки, песика Юли породы бишон-фризе. Выкатившись из гостиной как шарик, он тут же узнает меня и подбегает поприветствовать.

— Привет, Чаки! — склоняюсь, чтобы погладить, но Юля пресекает мою попытку на корню.

— Ой, Варь, его только что от грумера привезли. Пусть хотя бы до вечера красивым походит.

— Окей, — пожимаю плечами и обращаюсь к Чаки, — В следующий раз приеду специально перед грумером и всего тебя затискаю!

— Проходи, не стой на пороге.

Я снимаю короткое пальто, ботинки и надеваю тапочки для гостей. После чего внимательно осматриваю себя в зеркале. Вынув расческу из сумки, осторожно поправляю то, что осталось от укладки, проверяю, не осыпалась ли тушь, и разглаживаю воротничок блузки и подол бежевой юбки. И то, и другое — подарки Юли из Европы. Бережно хранимые и надеваемые только по особым случаям вещи.