Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo" - Страница 151

Том потёр виски, чтобы снять напряжение.

Где ещё может быть Слагхорн? Он размышлял над тем, чтобы попробовать заглянуть в спальни факультета… или, может быть, в класс зельеварения. Вряд ли. За все вечера, проведённые Томом над котлом, Слагхорн ни разу не появился. Его там не будет.

— Мистер Риддл! — произнёс гулкий голос. Толстяк семенил по коридору, завладев вниманием Тома. Он никогда прежде не был так рад Слагхорну.

— Могу ли я поговорить с Вами, профессор? — спросил Том. Ему нужно постараться задать вопросы Слагхорну очень тактично.

— Конечно! Заходите, заходите! — взмахнул Слагхорн палочкой возле своей двери и поспешил внутрь. Том последовал за ним и сел напротив его стола. — Могу ли я предложить Вам чаю?

— Нет, спасибо, профессор.

— Как скажете! — мужчина принялся наливать себе чашку. — Чем я могу помочь, мистер Риддл?

— Мне интересно, собираетесь ли Вы в ближайшее время вернуться в лес для сбора ингредиентов.

— Вам бы хотелось присоединиться ко мне в новом приключении! Хорошо же мы провели время, а? Кентавры доставили немного хлопот, но ничего такого, с чем бы я не справился! — Тому хотелось фыркнуть. Это Том разобрался с кентаврами.

— Я думал о том, чтобы собрать ингредиенты для собственных запасов.

— Вижу, Вы много работаете с котлом в последнее время, — осторожно сказал Слагхорн. Он обошёл стол и сел возле Тома в мягкое кресло.

— Да, ну, некоторые ингредиенты сложно добыть. Я надеялся собрать их самостоятельно в лесу, — сказал Том. Это было не совсем ложью, но у него не было проблем с поиском необходимого. Утаскивая их из кладовой Слагхорна или воруя средства для покупки.

— Меня всегда поражает то, что можно найти в лесу. Никогда не разочаровываюсь.

— Вы нашли того единорога в Запретном лесу? — спросил Том. Он звучал беспечно. Будто это просто болтовня двух друзей.

Слагхорн просиял:

— Ну конечно! Бедняга умерла именно в ту самую ночь, — не было похоже, что ему хоть сколько-то жаль единорога.

Как и Тому.

— Я неплохо заработал с образцов, собранных с неё, — рассмеялся он.

— Значит, Вы всё продали? — спросил Том. Не слишком ли он понадеялся, что Слагхорн придержал пузырёк с кровью единорога?

— Не всё, я сохранил немного рога. Растолок его для личных запасов, — Том нахмурился. Конечно, олух не сохранил кровь! Больше всего его интересовала возможная прибыль.

Может ли Том поймать единорога, пока не выйдет время? Почему он должен переживать о проклятии после его убийства? Он волновался только о ней. Её спасении.

— Может, Вы найдёте ещё одного, когда вернётесь туда, — щёки Тома напряглись, когда он заставил их широко улыбнуться.

С лица Слагхорна сошла его весёлая улыбка:

— Почему Вас так интересует единорог?

— Просто любопытно, — попытался он прозвучать равнодушно.

Слагхорн наблюдал за ним так, словно обладал способностью улавливать в Томе нечто, что тот пытался скрыть:

— Я знаю, о чём Вы думаете, мистер Риддл, и кровь единорога её не спасёт.

Том нахмурился. Неужели он настолько очевиден? Ему казалось, что в последнее время он теряет хватку. Его эмоции пытались вырваться из-под его кожи. Все знали. Все видели. Секретность, которой он когда-то дорожил, стала недоступной.

— А какие у меня варианты? — вырвалось у него.

— Смерть — это часть жизни, — спокойно сказал Слагхорн.

Том не мог принять этот ответ:

— Значит, Вы говорите, что она обречена просто умереть?

— Мы все обречены на смерть рано или поздно.

Том попытался скрыть отвращение на лице. Смерть, может, и часть жизни других, но никогда не станет его, если он сам её не призовёт. Смерть будет работать на его условиях.

— Я должен что-то сделать! — встал Том, прожигая Слагхорна взглядом. Он никогда раньше не показывал своему профессору эту сторону себя, но Слагхорн не показался испуганным.

— Кровь единорога — отвратительная субстанция. Даже браконьеры не станут выкачивать кровь из единорога. Кровь единорога приводит к призрачному существованию тех, кто выпьет её. Вы можете подумать, что сохранить Гермионе жизнь стоит этой жертвы, но все доступные источники описывают медленный упадок рассудка до полного безумия. Это не излечит и симптомы проклятья. Она продолжит страдать. Не предавайте её подобному существованию, Том.

Впервые в жизни Том услышал, как Слагхорн назвал его по имени. Он пытался звучать сочувствующим, сопереживающим. Это лишь усилило его гнев. Его челюсть сжалась, а мышцы напряглись. У Слагхорна нет никакого права указывать ему, как жить свою жизнь!

И всё же у него не было никакой крови единорога. Нет смысла спорить.

— Понятно… Спасибо, профессор.

Слагхорн кивнул, и Том удалился.

Жизнь в любом состоянии лучше её смерти.

Он остановился в конце коридора и задумался. Сегодня он должен быть на дежурстве старост, но это было важнее. Нет смысла в патруле. Это потеря времени. У него есть гораздо более первостепенные дела.

Том закрыл глаза и прижал лоб к холодному камню стены. Он дышал, позволяя разуму проясниться, пытаясь избавиться от эмоций, затуманивающих его суждения. Они испарялись, пока он вдыхал и выдыхал. Холод проникал сквозь кожу, и он радостно встречал его. Казалось, будто его разум вышел из его тела. Он наблюдал за самим собой.

Он так и не узнал, что за проклятье на Гермионе. Нет смысла подбираться к проблеме с этой стороны. Никакие зелья её не лечили, только помогали её симптомам. Кровь единорога отпала. У него всё ещё был ритуал. Возможно, это должно стать его главным фокусом… но потребуется время, чтобы собрать всё воедино.

Сейчас ему нужно время. Его глаза открылись, разум вернулся в тело, а вместе с ним и странная ясность мыслей, которой ему не хватало уже много недель.

Он знал, что именно ему нужно сделать.

Том добрался до больничного крыла спустя два часа. Дыру в животе заполняло чувство ужаса. Он не обращал внимания на напряжение конечностей. Никто не узнает, что он собирается сделать.

Он толкнул дверь и осторожно огляделся. Комнату освещал только лунный свет. Даже в кабинете мадам Блейни было темно — все ушли на ночь. Кто-то задёрнул занавеску на койке Гермионы. Том впервые видел её закрытой. Что-то в этом тревожило.

Бесшумными шагами он подошёл и заглянул за занавеску.

Гермиона спала, не воспринимая окружающий мир, и над ней склонилась другая фигура.

— Что ты тут делаешь, Вальбурга?

Вальбурга чуть не упала от удивления:

— Том! — он взглянул на маленькую бутылочку зелья, которую она спешно спрятала в сумку. — Я думала, ты сегодня на дежурстве!

Том сузил глаза. Он вытащил палочку и указал ею на Вальбургу:

— Отвечай на вопрос.

— Просто заглянула…

— Акцио! — бутылочка вылетела из сумки Вальбурги в руку Тома. — Даже не думай о том, чтобы достать палочку! Экспеллиармус!

Он схватил палочку той же рукой, что и зелье, и бросил её в карман.

Бутылочка была маленькой, без подписи и наполненная мутной субстанцией.

— Что это? — спросил он. Он взглянул на Вальбургу. Тени на её лице придавали ей почти зловещий вид.

— Зелье, — пожала плечами она.

— Что в бутылке, Вальбурга?

— Ничего такого, Том…

— Почему ты ведёшь себя так скрытно?

— Я не…

— Что это за ёбаное зелье?! — голос Тома наполнился яростью, а глаза прожигали гневом. Своим взглядом он придавил Вальбургу к месту. — У тебя пять секунд, а потом я разорву твой разум и узнаю сам!

Он хотел уничтожить её. Разорвать каждую частичку её разума и смотреть, как она рассыпается в пыль. Том никогда не встречался с такой глубинной ненавистью. Она была похожа на огонь, обжигающий и поглощающий его изнутри. Ему казалось, что он задыхается.

Она поморщилась и выпрямила спину. Пусть притворяется храброй, сколько хочет, но Вальбурга никчёмна. Она у Тома в руках. Ей никуда не убежать.

— Я видела, как тебе было плохо в последнее время. Я пыталась помочь ей…