Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo" - Страница 115

— Мы с Томом, ну… — взвешивала она слова, а затем пришла к следующему: — Между нами всё кончено.

Правда вышла наружу. От произнесения этого вслух всё показалось более реальным. Это произошло. Всё, что выросло между ними, разбилось.

Гасси делила с ней подушку, ошеломлённо уставившись на неё. Гермиона наблюдала, как челюсть её подруги отвисает. А потом захлопывается. Потом она снова открыла рот и наконец сказала:

— Что?

— Мы расстались.

— Но — я не понимаю! Только вчера мы говорили о сексе и его пенисе….

— Мы не говорили о его пенисе.

— Нет, говорили!

— Кажется, я отказалась об этом говорить.

Гасси отмахнулась от неё:

— Ой, ты понимаешь, о чём я. Ты упоминала грязные вещи, которые сотворишь с его пенисом!

— Мерлин, Гасси, может, перестанешь упоминать его пенис, пожалуйста?!

Гасси села и скрестила ноги, глядя на Гермиону на кровати:

— Он следует за тобой повсюду! Он одержим тобой. Клянусь, у него текут слюни, когда ты заходишь в комнату. У него стекленеют глаза, будто он никогда не видел ничего более прекрасного. Мечта каждой девочки — чтобы мальчик так посмотрел на неё!

Гермиона знала этот взгляд, и на неё нахлынули болезненные воспоминания. Она видела его. От него у неё ёкало сердце. Слёзы жгли ей глаза, и она усилием сдерживала их. Она больше не могла плакать.

— Да, ну, теперь всё кончено…

— Что случилось?

— Эти отношения себя изжили.

— Не гони херню!

— Гасси!

— Прости, но я на это не куплюсь!

Гермиона сбросила ноги, чтобы сесть на краю кровати возле Гасси.

— Долгая история… — сказала Гермиона. Она не хотела об этом говорить. Ей придётся объяснять, почему она на самом деле порвала с Томом.

Ах да, мой парень открыл Тайную комнату, и из-за него прошлой ночью окаменел Альфред Хенсли. Возможно, окаменеет ещё несколько учеников, а некоторых он убьёт до конца года. Однажды он станет самым могущественным тёмным волшебником, которого когда-либо видел мир, и я знала, что всё это произойдёт, перед тем как начать с ним встречаться. А ещё я знаю, что некоторые его последователи замучают твоего будущего сына и невестку до полного безумия. А потом ты будешь сама растить своего внука, потому что они станут постоянными жителями больницы Святого Мунго. Я подумала, попытка не пытка, и всё равно начала с ним встречаться.

Гермиона не идиотка.

— Парень практически помешан на тебе! А ещё он потрясающий, умный и красивый. Я уже упоминала, насколько он хорош? — вздохнула она, потеряв запал в голосе, когда её изначальный шок успокоился.

— Я… Я не знаю, что сказать…

— Мы учились Противозачаточному заклинанию, а потом ты испугалась и убежала. Сегодня утром вы оба странно себя вели, а теперь ты говоришь мне, что вы расстались. Что случилось?

— У нас нет будущего, — пробормотала Гермиона.

— Ты не слышала, как я сказала, как он смотрит на тебя?!

— Слышала.

— Ты не понимаешь, насколько это важно?!

— Пожалуйста, Гасси, я больше не хочу плакать, — голос Гермионы надломился.

Выражение лица её подруги смягчилось:

— Что ж… ну… — замялась Гасси в поисках подходящих слов. — Вот что мы сделаем, — Гасси встала с горящим от решительности взглядом. — Ты вылезешь из кровати, наденешь чистую одежду, пшикнешься духами, нанесёшь немного цвета на губы и щёки и будешь выглядеть беззаботно сногсшибательной и совершенно непринуждённой на обеде.

— Что?

— Ты хочешь вернуть его?

— Нет, — это было ложью, но она никогда не сможет быть с кем-то, кто творит столь гнусные дела.

— Хорошо, тогда тебе нужно показать, что ты движешься дальше. Сидеть здесь и плакать этому не поможет.

— Что, девушке уже и денёк нельзя поупиваться своим несчастьем? — надулась Гермиона.

— Можно, после того, как она пообедает.

— А если я не хочу обедать?

— Тогда можешь пойти на обед и не есть.

— Меня тошнит, — стонала Гермиона, а её желудок сжался от одной мысли покинуть комнату.

— Плевать, одевайся. Надень ту летящую юбку. Мне нравится твоя летящая юбка. Она смотрится на тебе просто шикарно.

— Ладно.

— Распусти волосы.

— Хорошо.

— Хотя сначала попробуй расчесать их.

— Как скажешь.

Не успели они дойти до Большого зала, как Гермиона уже услышала множество сплетен о нападении на Альфреда Хенсли. Гасси сообщила ей, что наследник Слизерина напал на Альфреда лично, отчего случилась великая дуэль, и это закончилось окаменением Альфреда. Группа третьекурсников в гостиной сказала, что Альфреда трагически убил дикий фестрал, которого он, к сожалению, не заметил. Самой нелепой была теория, что тело Альфреда — подделка, которую он создал, чтобы сбежать из школы с разбитым сердцем после расставания с Джулией Браун, потому что она бросила его ради Райнхардта Лестрейнджа.

Гермиона знала правду. Слушая истории, она пыталась как можно сильнее сдерживать боль в груди. Она не обращала внимания на ощущение предательства, наваливающееся на неё.

Перед тем как зайти в Большой зал, Гасси прошептала Гермионе на ухо:

— Не смотри на него, когда пройдёшь через эти двери. Сядь спиной к нему.

Гермиона кивнула без энтузиазма, позволив Гасси провести её через большой дверной проём под полуденным солнцем зачарованного потолка.

Она не хотела видеть, как он притворяется, что ничего не произошло. Будто для него это ничего не значит. Будто он не использовал её. Он никогда не изменится. Но это было напоминание, которое ей требовалось, осознание, что он станет будущим тёмным волшебником, Лордом Волдемортом, несмотря на то, что он прячется за именем Тома Риддла.

Она ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

Гермиона прошла мимо Миртл на своём пути к столу Гриффиндора. Она поправила очки на носу, тихо разговаривая с девочкой из Рейвенкло возле себя. Возможно, рассказывала ей свою вымышленную версию событий.

Она прошла мимо Джулии, чьи глаза опухли и покраснели от слёз. Райнхардт сидел с ней и выглядел не в своей тарелке. Было трудно сказать, о чём он думает. Он неловко похлопал её по плечу.

Гермионе нужно что-то сделать! Том может решить кого-то убить, если он снова открыл Комнату. Миртл и любой другой маглорождённый ученик в опасности. Она не спустит ему этого с рук!

Её накрыла новая волна отчаяния. В этом мире она была одна. Пустота в её сердце душила её. Эту дыру заполняли Гарри и Рон — их дружба и поддержка, когда они отправлялись навстречу великим приключениям. Но это её борьба. Ей нужно противостоять Волдеморту в одиночку.

Она села возле Арчи и Аластора спиной к столу Слизерина, как и скомандовала Гасси. Для неё было странно сидеть рядом с мальчиками, а не напротив, но они оживлённо обсуждали квиддич и не заметили.

Гасси села напротив неё:

— Выпрямись. Ты похожа на жалкую развалину.

— Спасибо, Гасси… — закатила Гермиона глаза, но послушалась.

— Видишь! Выше голову — вот так! Ты всё ещё похожа на развалину, но, по крайней мере, приличную. Разве ты не чувствуешь себя лучше?

— Нет.

— Так держать!

Гермиона вздохнула, оглядев еду. Её желудок сжался. Она ни за что не могла поесть.

— А если он попытается со мной заговорить? — ей нужно было об этом подумать раньше. Том заметит её в секунду, как она зайдёт в комнату.

Гасси размышляла:

— Хм-м, у нас два варианта. Вариант «А»: мы можем сказать ему, чтобы проваливал и оставил тебя в покое, — Гермиона знала, что это не сработает. Он схватит её за руку и силой вытащит из Большого зала. Он никому не позволит отказать ему, особенно когда он и так на грани, — что подозревала Гермиона. — Или вариант «Б»: ты можешь убежать и спрятаться, если пока не готова с ним разговаривать, — пожала плечами Гасси, будто оба варианта были для неё равноценны.

Гасси посмотрела за плечо Гермионы:

— И лучше тебе решить побыстрее, потому что он направляется к нам.

····★·* ﾟ⁂ ﾟ*·★····

Том посетил Абраксаса в больничном крыле на следующее утро. Не из искреннего беспокойства, но чтобы поддерживать видимость дружбы и убедиться в состоянии всех, кого он сюда отправил за прошедшую неделю.