Нулевой маг. Тень рода (СИ) - "Райст Лин" - Страница 29

В стороне, укрытая плащом одного из рыцарей, отдыхала Катька. Голова её была тщательно перевязана, а в руках она сжимала наполовину опустошённый флакон с целебным эликсиром. Мы также дали ей успокоительное, чтобы её тело расслабилось.

Благо, у одного из рыцарей было заклинание потайного кармана, в котором он хранил вещи всего отряда. И то что он не оказался среди тех бедолаг которых расплющило.

Первым делом нужно было выбираться отсюда. Но как? Рыцари утверждали, что лес постоянно меняется, и даже ориентироваться по звездам не представляется возможным.

Если лес и впрямь живой, он должен был как-то реагировать на этих культистов, или кто они там. Может, у них есть некая защита, что позволяет быть невосприимчивым к этой аномалии? Я решил осмотреть тела поверженных, уже сваленные рыцарями в общую кучу. Их, разумеется, снедало любопытство – кто же так лихо расправился с врагами? Я лишь скромно кивнул в сторону Екатерины, приписав все лавры ей.

В моей прошлой жизни мне не раз приходилось сталкиваться с мертвыми, так что брезгливости я не испытывал. Под недоуменными взглядами рыцарей я принялся рыться в трупах. Никаких артефактов не обнаружилось, но кое-что все же привлекло мое внимание. Сначала я подумал, что померещилось, но стоило мне прикоснуться к одному из недобитых, как тот вдруг вскочил и рванул в сторону леса. Рыцарь тут же перехватил его, но я успел остановить удар, не желая, чтобы культист отправился к праотцам так быстро.

Культист застыл от ужаса, дрожь пронзала каждую клеточку его тела. В расширенных от паники глазах плескался такой первобытный страх, что казалось, смерть от него наступит раньше, чем он осмелится бежать.

— Говори, как вы проникаете сквозь чащу? — прорычал я, прижав острие к его трепещущей гортани. Холод стали должен был развязать ему язык.

В ответ – лишь упрямое молчание и отчаянное мотание головой. Я наклонился, впиваясь взглядом в его глаза, стараясь выжечь страх своим гневом. — Говори, или я скормлю тебя этому лесу по кусочкам, начиная с пальцев.

Он все еще хранил молчание, но в глубине глаз, словно уголек, вспыхнула искра упрямства. — Я… не знаю, — прохрипел он, голос сорвался в слабый, дрожащий шепот. — Я просто… иду туда, куда велят.

Я стиснул зубы, чувствуя, как во мне закипает злость. Этот тип начинает меня раздражать. Времени на игры в кошки-мышки у меня не было. Резко дернув его за волосы, я откинул голову культиста назад, обнажая шею. Он задрожал еще сильнее, предчувствуя недоброе.

— Ты ведь видел, да? Знаешь, на что я способен. Подумай хорошенько, кто сейчас представляет для тебя большую опасность: я или твой дражайший господин?

Культист, казалось, оценил ситуацию. В его глазах мелькнула искра осознания, и молчание стало менее упрямым, более колеблющимся.

— Ладно… ладно! Я согласен, — выпалил он, захлебываясь словами. — Я проведу вас, только… только не убивайте меня.

Я ухмыльнулся, отпуская его голову. Лезвие отодвинулось от горла, но контроль не ослабевал ни на секунду. — Отлично. Привяжите его. — бросил я рыцарям.

Я проверил состояние Екатерины. Она спала, умиротворенная действием успокоительного, но времени терять было нельзя. «Эй, здоровяк, — кивнул я на одного из самых крепких рыцарей. — Понесешь ее». Рыцарь, не задавая вопросов, склонился и бережно поднял Екатерину на руки, словно пушинку.

— Сейчас наша прямая задача — найти Минелию и покарать тех, кто осмелился нападать на наши земли.

«Покарать…» – эхом отозвалось в моей голове. Да, это звучало правильно. Но одной лишь кары будет мало. Нужно было разобраться, что движет этими фанатиками, кто стоит за ними, и какую цель они преследуют в этом проклятом лесу.

Итак, мы тронулись в путь. Связанный культист покорно влачился впереди, привязанный веревкой, сплетенной из остатков зачарованной верёвки. Рыцарь, словно поводырь, держал в руке конец верёвки.

Лес встретил нас настороженной тишиной. Деревья, казалось, замерли, прислушиваясь к каждому нашему шагу. Мрачные тени скользили между стволами, создавая ощущение постоянного наблюдения.

Культист, судя по всему, и сам не знал, куда именно ведет нас. Он просто шел, повинуясь каким-то внутренним ориентирам, словно его вела невидимая нить. Время от времени он останавливался, принюхивался, словно зверь, и затем продолжал свой путь.

— Долго ещё идти? — спросил я его. — Если думаешь, что сможешь водить нас, пока мы не помрём, то будь уверен, ты этого точно не увидишь.

Он лишь молча продолжал путь, словно погруженный в некий транс. Вскоре тишину разорвало трепетное пение птиц, вселяя робкую надежду: быть может, конец нашего изнурительного странствия близок. До этого момента нас угнетала лишь зловещая тишина.

Внезапно культист остановился, его тело задрожало, как осиновый лист на ветру. Он медленно поднял руку, указывая на едва заметную тропку, уходящую в густую чащу. “Нам…туда” — прохрипел он. Рыцари насторожились, в их руках начали поблёскивать заклинания. Казалось, даже лес затаил дыхание, ожидая чего-то неизбежного. Мы двинулись вперед, ступая осторожно, словно по тонкому льду. Тропа петляла между деревьями, становясь все уже и запутаннее. Воздух сгустился, наполнившись запахом прелой листвы и чего-то еще… сладковатого и тошнотворного.

Внезапно, тропа оборвалась, выводя нас на небольшую поляну. И то, что мы увидели, никак не вязалось с образом мрачного, проклятого леса. Посреди поляны, словно мираж, возвышался огромный шатер, сшитый из ярких, разноцветных лоскутов. Он пестрел всевозможными узорами, от простых геометрических фигур до сложных, замысловатых орнаментов. Вокруг шатра горели костры, над которыми что-то дымилось, распространяя в воздухе приторно-сладкий аромат, заглушавший даже запах леса. Звучала странная, ритмичная музыка, похожая на смесь барабанного боя и звенящих колокольчиков.

Вокруг костров, пританцовывая и распевая что-то нечленораздельное, кружились люди в ярких, расшитых бисером одеждах. Их лица были раскрашены причудливыми узорами, а в волосах красовались перья и цветы. Все они, казалось, пребывали в состоянии транса, полностью отдавшись ритму музыки и аромату костров. Это больше походило на какой-то языческий праздник или ритуальное сборище, чем на логово культистов, ожидаемое нами.

Рыцари переглянулись в недоумении. "Что это такое?" — прошептал один из рыцарей.

Я сам не знал, что и думать. Предполагал что угодно, но не карнавал посреди проклятого леса. Но что-то здесь было не так. Слишком уж приторным казался этот праздник, слишком навязчивой музыка. И в глазах танцующих я видел не веселье, а какую-то пустую, отрешенную покорность. Это был не праздник, а маскарад, тщательно скрывающий что-то зловещее.

— Что это? — спросил я, приблизившись к культисту.

— Это подношение, — прошипел тот в ответ, не отрывая взгляда от жуткой процессии. — Жители окрестных деревень совершают ритуал, дабы укрепить мощь нашего господина.

Очередная мерзость, творящаяся в тени. — И кто же избран в качестве жертвы?

Культист осклабился, обнажив неровные зубы. — Они все — жертвы. Все до единого принадлежат нашему господину.

В этот момент меня словно окатили ледяной водой. Вот почему я не нашёл ни единой жертвы в той деревне. Они забрали всех. Всех до одного. И эти несчастные, корчащиеся в ритуальном танце… неужели это мои люди? Остатки моих подданных, превращенные в живое топливо для чудовища? Но Минелия говорила, что в других деревнях людей вырезали, может, там действовали настоящие разбойники?

— Это лишь жалкая закуска, предвкушение пира, где главным блюдом станут рыцари, прошедшие все необходимые процедуры, и их командир, которая как раз сейчас их проходит, — его лицо расцвело блаженной улыбкой, от одного вида которой руки невольно сжимались на рукояти меча, требуя сорвать эту маску довольства кровавым росчерком.