Развод на новый год (СИ) - Тэсс Лена - Страница 18

Суета на улице не прекращалось и это сильно резонировало с пустотой в моей голове. Никаких мыслей. Никаких разборов и стратегий, просто вакуум.

Я дышала, как меня учил психолог во время панических атак. Три мелких вдоха и столько же глубоких выдохов. Вот так, Соня. Вот так. Сердце билось медленно и ровно, потому что мне больше не страшно встречаться с призраками из прошлого.

Еще один вдох. И выдох.

Дверь за моей спиной распахнулась и из здания вышла Люба. Я поняла это по ее парфюму. По смутному ощущению тревоги, скрутившей мне кишки. Дышать. Надо просто дышать.

Люба встала рядом, почти на одной линии со мной. В белом платье. В бежевом пальто. Голова покрыта палантином небесного цвета, так, словно передо мной не женщина, а Мадонна с картины.

Тонкая, усыпанная кольцами рука, потянулась в сумочку и достала сигареты. Какие-то неправильные, не женские с фруктовым привкусом и не модные среди подростков электронки, а самые обыкновенные.

Огонек несколько раз тух, прежде чем она успевала прикурить. Я смотрела за этими мучениями, а потом поднесла ладони к ее рту, защищая зажигалку от ветра.

Люба перевела на меня удивленный взгляд. Кивнула, в знак благодарности. Я кивнула в ответ.

Мы с ней как-будто играли в игру: кто первым заговорит.

Правила простые. Сказал слово и проиграл.

Потому что слабак. Потому что несчастен. Потому что сделал чудовищную ошибку, о которой жалеешь.

Я отвернулась и снова стала следить за опустевшей дорогой. Рядом дымила сигаретой она - мой злейший враг и вместе с тем случайное недоразумение, которого вообще не должно было случиться.

Хотелось ли мне спросить ее о чем-то? О да! Но я бы не позволила себе и рта открыть, прекрасно помня о негласных правилах нашей игры.

Молчи, Соня. Молчи и ты победишь.

Боковым зрением я видела, как дотлевала первая сигарета и как она от нее же прикурила вторую. Раньше у Фроловой не было такой дурной привычки. Кто знает, может так сказываются последствия счастливого брака с моим бывшим?

Вопросы о нем просто жгли язык. Разные. Язвительные и острые, уничижительные и даже грубые. Любые. С момента развода мы с Титовым говорили только раз. И это был плохой разговор. Он часто снился мне по ночам и каждый раз я просыпалась от собственного крика. Открывала глаза и еще долго металась по комнате взглядом, пытаясь понять, где я, что со мной. Каждый кошмар обрывался на его последних словах, и я знала, что за этим было что-то ужасное, что-то очень, очень плохое.

- Ты наверное ненавидишь меня, - голос Любы врезался в подсознание как нож в теплое масло, вырывая меня из собственных мыслей.

- Что?

- Ты наверное ненавидишь меня за то, что с тобой случилось.

- А что случилось, - я непонимающе подняла брови.

- Ну как же. Ты здесь, в этой дыре, при твоих амбициях и талантах. И во всем этом наверняка винишь меня.

Я бросаю короткий взгляд влево. Теперь, с сигаретой во рту, Люба больше не похожа ни на невесту, ни на снегурочку, ни на Мадонну с картины. Все волшебство образа слетело с нее, обнажив под собой дешевую пошлость. Слишком белые зубы, слишком глубокое декольте, слишком много золота. Всего было с избытком. Только в совести недобор.

- Нет, Люба, - я серьезно смотрю в ее красивое кукольное лицо, - я не считаю тебя виноватой. В чем твоя вина? Однажды, шесть лет назад, ты выбирала между тем, потрахаться тебе сегодня или нет. Ты выбирала между коротким удовольствием от секса или от вкусного пирожного. Оргазмом, и то не факт, или сном, понимаешь? Ты рисковала только испорченным на вечер настроением, если что-то пойдет не так. А мой муж делал другой выбор. Между тобой и мной. Между случайной связью и несколькими годами любви, поддержки, преданности и опоры, которые я ему давала. Он выбирал, разложить ему тебя на дешевой кровати или остаться человеком. С моралью и принципами. И он свой выбор сделал.

Люба тяжело сглотнула. Она хотела что-то ответить, я видела это по напрягшейся под палантином шее, но не дала ей сказать и слово. Слишком часто я прокручивала наш диалог перед сном и теперь должна была высказать все, что было.

- Я не ненавижу тебя. Это слишком тяжелое чувство, которому не место в моей жизни. И я тебя не презираю. Чтобы презирать человека, нужно для начала его уважать. А я тебя нет. Для меня ты пустое место, которое держится в профессии только благодаря пятну на трусах моего бывшего мужа, и если бы не его фамилия, никто бы и возиться с тобой не стал. Я тебя не ненавижу и не желаю зла. Я просто хочу тебя растоптать, обескровить, уничтожить твою карьеру, чтобы больше ни один заказчик не брался за твои услуги и… отпустить ситуацию. В конце концов, мы православные люди, прощение и смирение, это у нас в крови.

Я улыбнулась широкой акульей улыбкой. Ничего личного, Люб. Мне не стоило говорить тебе всего этого, а тебе не стоило возвращаться в мою жизнь. Так что мы обе сделали ошибку.

Титова сглотнула, бросила сигарету на асфальт и равнодушно спросила:

- Выговорилась?

- Давно. Своему психологу.

- Советую поменять специалиста, он явно не дорабатывает.

- А я советую застегнуть пуговку, - я потянулась и запахнула покрепче край ее пальто, пряча от холода оголившуюся грудь. - Застудишь все свои инвестиции. Чем тогда ты будешь зарабатывать?

И ушла, так и не дав ей что-то сказать в ответ.

***

Кабинет Фунтика был таким же уютным как и сам начальник. Диванчик с пледом, огромная подушка в виде авокадо (подарок дочери), кладбище кружек с корги и мягкий желтый свет, который создавал ощущение дома.

Каждый раз приходя сюда, я чувствовала, что мне рады. Что будут чай, конфеты и хороший рабочий совет. Что здесь не просто мой начальник, но и друг. Сегодня я ничего подобного не испытывала.

Игорь Андреевич сидел за столом в какой-то неестественной позе. Как приклеенный.

- Ну, здравствуй, амазонка, - он поднял на меня уставшие глаза.

- Уже доложили? - я села напротив. Откинулась на кресле и скрестила руки, готовая защищаться.

- Ну как же, Аркашка позвонил, бухтел что я опять свою гарпию на него натравил. Это он про тебя, между прочим.

- А зачем Аркадий Борисович вообще взялся за это дело?

Фунтик тревожно огляделся. Все в его позе выдавало напряжение. Он еще больше округлился как готовый выпрыгнуть на поле мяч. Не смотря на плюшевость, я видела Игоря Андреевича в деле, и знала, на что способен этот хлебный мякиш. Перегрызет и не косточек не оставит! И сейчас он прямо на моих глазах зачем-то готовился не к диалогу, а к бою.

Я подобралась в ответ.

- И Карамзина.

- Хорошее дело для хорошей девочки.

- И впрямь, - чтобы не смотреть на наставника, я потянулась к карандашам на столе. Собрала их вместе и принялась раскладывать в ряд от большого к маленькому. И вместе с этими простыми движениями, мои мысли также вставали в нужные пазы. Только наоборот: от маленьких наблюдений к цельной картине всего происходящего. - Карамзина хороший юрист… в будущем. И мы оба это знаем. Сейчас она просто милое личико для отвлекающих маневров. Игорь Андреевич без трех недель пенсионер, ему бы доработать, так чтобы никто не трогал и не мешал. И дальше дача, рыбалка, клубничное варенье и все прочее, верно же?

- Пока да. - Спокойно произнес Фунтик.

- И Люба Титова. Как ни грустно это признавать, она не настолько тупая, какой хотела казаться. И уж точно знала, как проходит процедура расторжения брака в случае Исмаиловых.

Я бросила на Фунтика косой взгляд. Он сидел не шелохнувшись и только испарина на покатом лбу выдавала в нем волнение.

- Сколько?

- Сколько денег мне предложили? - хмыкнул шеф.

- Или сколько денег вы взяли. Вряд ли вы согласились на первое же предложение Исмаилова.

Игорь Андреевич отъехал на кресле назад и теперь его фигуру не скрывал массивный стол. Фунтик выглядел забавно. Круглый, с короткими упитанными ногами он был похож на Весельчака из Тайны третьей планеты, но только хорошего, доброго. Так я думала до сегодняшнего дня…