Доктор Крюк 4 (СИ ) - Гросов Виктор - Страница 28

— Готово, — шепнул я Моргану, подойдя к нему.

— Отлично, капитан, — он ухмыльнулся, кивнув на пьяную толпу. — Публика дошла до кондиции. Можно уходить.

Я подошел к Флетчеру, который клевал носом, уронив голову на грудь.

— Господин надзиратель! Огромное спасибо за гостеприимство! Ром, как я вижу, пришелся по вкусу! Позвольте нам откланяться и забрать нашу бочку?

Флетчер с трудом поднял голову, мутным взглядом обвел двор.

— А? Бочку? А, да… забирай, забирай свою бочку, торговец… — пробормотал он невнятно. — И передавай… ик!.. губернатору… мой пламенный… привет! Хороший… ик!.. мужик!

Я кивнул Моргану и Стиву. Мы втроем подошли к бочке. Она была тяжелой, но уже не так, как с сокровищами. Мы осторожно покатили ее к воротам. Пьяные стражники почти не обращали на нас внимания, занятые дележом остатков рома и собственными развлечениями.

Телега стояла у самых ворот. Оставалось погрузить бочку и уехать. Мы почти добрались до выхода из двора. Сердце колотилось — неужели получилось? Этот безумный план сработал!

И тут за спиной раздался голос Флетчера, на удивление громкий и почти трезвый:

— Эй, торговец!.. Погоди-ка!..

Глава 11

Сердце, только что немного успокоившееся, снова сделало кульбит и зашлось в груди частым, тревожным стуком. Голос Флетчера был лишен пьяной невнятицы. Черт возьми! Неужели этот боров протрезвел так быстро? Или крепкий ямайский ром, смешанный с пятью тысячами дублонов взятки, оказался недостаточно убойной смесью для его закаленного организма?

Я медленно обернулся, стараясь придать лицу выражение легкого недоумения и готовности услужить. Морган и Стив замерли у телеги.

— Да, господин надзиратель? — спросил я как можно спокойнее. — Вы что-то хотели? Мы уже собирались откланяться, чтобы не мешать вашему… э-э… заслуженному отдыху.

Флетчер подошел ближе. Его маленькие глазки буравили меня, пытаясь проникнуть за личину простоватого торговца. Краснота с лица никуда не делась, но взгляд стал осмысленным и цепким. Пьяный гомон стражников во дворе казался теперь далеким, нереальным фоном.

— Погоди-ка ты с отдыхом, торговец, — пробасил он, останавливаясь в паре шагов. Он обвел взглядом нашу компанию, телегу, и снова уставился на бочку. — Странно все это… Уж больно странно. Губернатор вдруг расщедрился на золото, на целый бочонок рому… А теперь ты так торопишься утащить эту бочку. Пустую, говоришь? А чего так спешить? Что в ней такого особенного, а?

Очухался! Он учуял неладное. Интуиция старого тюремщика, или просто пьяная подозрительность обострилась? Неважно. Промедление было смерти подобно. Если он прикажет осмотреть бочку — все пропало. Филипп, Марго, мы сами — все окажемся в его лапах, и тогда уже никакое золото не поможет.

Я понизил голос до доверительного, почти заговорщицкого шепота, так, чтобы слышал только он.

— Да ничего особенного, господин надзиратель, — я чуть покосился по сторонам, словно опасаясь чужих ушей. — Кроме одного пустяка… Видите ли, этот ром — контрабандный. Отборнейший напиток, который был добыт нашими доблестными военными у пиратов-французов. А вы же понимаете, что такая вместительная бочка — это улика. А нам же не нужны дипломатические проблемы, верно? Кто мы, маленькие людишки для них?

Я сделал паузу и указал пальцем вверх. Флетчер ненароком посмотрел вверх.

— А французы ставят на свой товар метку какую-то, — я неопределенно махнул рукой в сторону бочки, — снизу, что ли… Не для посторонних глаз, понимаете? Дела важные, государственные, может быть… Я человек маленький, господин надзиратель. И знаете, не хотелось бы мне… да и вам, я думаю, тоже… гнева Его Превосходительства на себя навлекать, если я из-за какой-то бочки создам проблемы с соседями. Он этого не любит. Совсем не любит.

Я посмотрел на Флетчера, стараясь передать ему часть своего вымышленного страха перед губернаторским гневом. Намек был прозрачен: если что-то пойдет не так из-за его любопытства, достанется не только мне, но и ему, допустившему задержку. И пять тысяч дублонов в кармане вряд ли спасут от серьезных неприятностей.

Флетчер нахмурился. Его взгляд метнулся от меня к бочке, потом снова ко мне. В маленьких глазках отражалась борьба. Подозрение еще не угасло, но к нему примешались жадность (он уже получил взятку и не хотел ее терять) и вполне реальный страх перед губернатором Кортни, известным своим крутым нравом. Упоминание губернатора, видимо, сыграло свою роль — кто знает, какие тайные дела могут быть у начальства? Лезть в них — себе дороже.

Он шумно выдохнул, от него пахнуло ромом. Колебание длилось всего несколько секунд, но мне они показались вечностью. Наконец, он махнул своей мясистой рукой с таким видом, будто отгонял назойливую муху.

— А-а, черт с тобой! — проворчал он, отступая на шаг. Его голос снова приобрел капризные пьяные нотки, страх перед начальством победил любопытство. — Убирайся отсюда! И бочку свою забирай! Не хватало мне еще из-за твоей тары под конец службы неприятностей огрести! Проваливай!

Внутри у меня все обмерло от облегчения, но я не подал виду. Лишь изобразил на лице благодарность и поспешность исполнителя.

— Слушаюсь, господин надзиратель! Немедленно! Благодарю за понимание!

Я быстро повернулся к Моргану и Стиву, коротко кивнул. Они поняли без слов. С удвоенной энергией они подхватили бочку и, кряхтя, покатили ее к телеге. Глухой стук дерева о дерево — и наш опасный груз был на месте. Я еще раз поклонился Флетчеру, который уже повернулся спиной и брел к своим развеселившимся подчиненным, видимо, решив продолжить прерванное празднество.

Я быстро забрался на телегу рядом со Стивом. Морган легко запрыгнул сзади. Стив дернул вожжи, старая кляча неохотно тронулась с места. Скрипучие колеса медленно покатились по булыжникам внутреннего двора тюрьмы к уже открытым воротам.

Выезжая, я бросил последний взгляд назад. Двор форта представлял собой картину разгула — стражники пили, горланили песни, кто-то уже спал под стеной. Флетчер, пошатываясь, пытался что-то им выговаривать, но его никто не слушал. Хаос, который мы посеяли, был в самом разгаре.

Мы миновали ворота. Ночная прохлада ударила в лицо.

Скрип колес по неровной брусчатке казался оглушительным в ночной тишине, едва мы отъехали от ворот форта. Грохот пьяного веселья стражников остался позади. Я сидел на облучке рядом со Стивом, напряженно вглядываясь в темные переулки, мелькавшие по сторонам. Спина все еще ощущала фантомный взгляд Флетчера, а уши ловили малейший подозрительный звук — цокот копыт патрульной лошади, торопливые шаги, окрик. Но город спал. Тусклый свет изредка пробивался из окон верхних этажей, а ветер гулял в узких улочках, гоняя пыль и мусор.

Позади меня, на краю телеги, устроился Морган. Он сидел боком, положив руку на крышку бочки, словно проверяя пульс нашего необычного груза. Напряжение последних часов немного отпустило его, в голосе зазвучали привычные ироничные нотки.

— Надеюсь, нашему дорогому Филиппу там не слишком тесно, — протянул он, легонько постукивая костяшками пальцев по дубовому боку. Бочка глухо отозвалась. — Не каждый день ведь удается путешествовать в отдельной каюте с персональным обслуживанием. Хоть бы не укачало его на этих колдобинах.

Стив, правивший клячей с невозмутимостью скалы, даже не повернул головы. Его ровный, лишенный эмоций голос прозвучал неожиданно в тишине:

— Там на дне немного рома осталось, когда переливали. Вряд ли ему это доставляет удовольствие. И леди Марго тоже. Сыро и липко, должно быть.

Я промолчал, хотя черный юмор моих спутников был мне понятен. Нервы у всех были натянуты, и каждый сбрасывал напряжение по-своему. Мне же было не до шуток. В голове крутились варианты дальнейших действий, просчитывались риски. Мы везли двух беглецов, объявленных пособниками опасного пирата — то есть меня. Завтра утром, когда Флетчер окончательно протрезвеет или кто-то из стражников проболтается, начнется погоня. Весь гарнизон поднимут на ноги. Нам нужно было как можно скорее добраться до «Сокола» и выйти в море до рассвета. Каждая минута промедления увеличивала опасность.