Новое назначение (СИ) - Васильев Андрей - Страница 13

— Недавно куришь? — проницательно заметила Яна.

— Ага, — подтвердил Олег. — А ты почему так подумала?

— Так повадки, — пояснила девушка. — У тех, кто давно дымит, механизм процесса курения отработан до автоматизма, а ты вон, как тебе сигарету держать удобнее, для себя даже не решил. И затягиваешься неумело. Мой тебе совет — если не нравится, так и не кури. Бросай, пока не втянулся. Я бы тоже, да силы воли не хватает.

Услышанное Ровнина расстроило. Не потому, что он выглядел в глазах девушки неумехой, просто ему не нравилось, когда люди считывали по нему какую-то информацию, подобное для себя он считал проявлениям крайнего непрофессионализма.

Мимо автобуса было промчалась машина, но в какой-то момент, удалившись на всего ничего, она вдруг притормозила. Не остановилась, нет, но ощутимо сбросила скорость. Потом, правда, снова ее набрала, но увиденное все же обеспокоило шофера, который дымил с пассажирами. Он настороженно подобрался, выкинул окурок, а после скомандовал:

— Народ, тушим бычки и в салон. Поедем от греха. Тут до конца леса езды на пять минут, за ним поля, потом село большое. Если что — не успеют прихватить.

— Верно-верно, — произнесла, глянув в ту сторону, куда умчалась подозрительная машина, горластая тетка. — И останавливаться, Валек, если что, не вздумай!

— Не первый раз в рейсе, — отозвался водитель. — Только, теть Маш, если они по колесам из АК засадят, то мы так и так встанем.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — трижды сплюнула тетка через плечо и полезла в салон.

Вернувшись на свои места, Олег с Яной обнаружили отсутствие коньяка. Впрочем, пустая бутылка из-под него обнаружилась сразу же после того, как автобус, дернувшись, двинулся вперед. Она с веселым бренчанием прокатилась по полу салона, начав свой путь от сидений, где продолжал храпеть проказник Гриша.

— Может, оно и к лучшему? — утешающие произнесла Яна. — Чуть-чуть выпили — и ладно. Мы ж не «синяки» какие? И коньяк был сильно так себе.

— Но свинство же? — чуть приподнявшись, Ровнин свирепо уставился на похитителя бутылок, тот же, словно почуяв его взгляд, вновь испортил воздух. — Как так можно?

— Ему — запросто, — дернула юношу за рукав соседка. — Он ханыга, для них закон не писан. Он и за билет наверняка не платил.

— Это как?

— Да вот так. Такого не возьмешь на борт, потом либо стекла в автобусе побьет, либо вообще его спалит. И денег за это с него не получишь, потому что в кармане наверняка справка из «дурки» лежит. Шиш чего выплачивать станет. А если справки нет, то сесть на год-два ему тоже как нечего делать. И вообще вопрос, где таким Гришам лучше — там или тут. Ну а водиле прямой убыток — машина-то накрылась. Деньги как зарабатывать, семью кормить?

— Кошмар, — вздохнул Олег.

— Странный ты, — с интересом глянула на него девушка. — Пить толком не умеешь, курить тоже, элементарных вещей не знаешь. Слушай, ты вообще кто? Может, с другой планеты прилетел? Или у тебя папа дипломат и ты всю жизнь в Америке прожил? Там Гриш, ясен пень, нет. Там все по-другому.

— Да нет, из Саратова я, — уже невесть в какой раз немного растерялся Олег. Странное дело, эта обычная на вид девчонка раз за разом умудрялась его ошарашить. — Просто вот таких не видел. У нас, конечно, тоже алкашни хватает, но у нее запросы попроще.

— Ну а наши вот такие. — Яна зевнула, прикрыв рот ладошкой. — О, лес кончился. Вот и хорошо.

И верно — автобус из непроглядной темноты вырвался на просторы, которые заливала своим серебристым светом почти полная луна. Вдалеке блеснула лента реки, там же, на ее берегах, поблескивали редкие огоньки горящих окон в домах.

— Красота какая! — восхитился Ровнин. — Бли-и-и-ин!

— Ну да, — подбородок Яны уперся ему в плечо, а ее ладонь легла на предплечье, — так бы глядела и глядела. Кстати — и вот кто прав? Я же говорила — ночь красивее дня!

— Так никто с тобой и не спорил. — Щеку Олега чуть грело дыхание девушки, и это было очень приятно.

— И правильно, — одобрила его слова попутчица. — Все равно ничего не получится. Потому что я всегда права!

Как и когда Олега сморил сон, он и сам не понял. Вроде только-только в окно смотрел, с Яной болтал — и внезапно провалился в дремоту, точно в болото — сразу и с головой.

Никогда раньше такого с Ровниным не случалось. Он отлично понимал, что спит, что это все вокруг ненастоящее, иллюзорное, но при этом все ощущал, словно наяву. Эдакое раздвоение личности.

И руку, что ему вдруг положил на плечо некто неизвестный, стоящий сзади, он воспринял как некую реальность. Вот только поворачиваться очень не хотелось, ему словно кто-то невидимый в уши орать начал: «Не делай этого, Олег! Не надо!»

Но не послушал юноша незримого советчика, медленно повернул голову и увидел перед собой Алирзаева-младшего, того самого, которого он застрелил. Причем в тот же миг ощущение того, что его кто-то держит за плечо, пропало, а убитый оказался шагах в десяти от него.

Впрочем, этот Малик не был похож на того горячего юнца, который схватил пулю в короткой перестрелке. Он не кричал, не угрожал, оживленно не жестикулировал, наоборот, недвижно стоял и смотрел на Олега, не говоря ни слова. И в лице — ни кровинки, оно было бледным аж до синевы. А еще — глаза. Именно они более всего впечатлили Олега — тусклые, недвижные, словно у снулой рыбы, но неотрывно и не мигая смотрящие на него.

Мертвец словно ждал чего-то от него. Но что?

— Зачем пришел? — Ровнин хотел произнести эту фразу твердо и жестко, в стиле Васька, но не получилось, голос сорвался.

Ответа не последовало, только синюшные губы раздвинулись в нехорошей улыбке, а после мертвый, согнув ладонь правой руки ковшиком, поманил его к себе.

— Уйди, — попросил его Олег, но Малик вместо этого повторил свой жест еще раз, причем ощущалась в этом некая непреклонная требовательность.

— Не пойду. — Юноше стало очень-очень страшно, так, как никогда раньше не случалось. Впрочем, до того ему и покойники не снились, потому сравнивать особо было не с чем.

Убитый на мгновение застыл, а после сделал шаг вперед. Медленный, неуверенный — но шаг. Потому еще один, и еще, и еще, полегоньку приближаясь к Олегу, а у того, словно назло, ноги точно приросли к зеленому газону, на котором он стоял.

До боли знакомому газону, тому самому, где накануне и случилась перестрелка, в которой строптивый азербайджанец и получил пулю в сердце.

Вот так, потихоньку, мертвец добрался до своего убийцы, причем за это время его улыбка из недоброй превратилась в торжествующую, а руки потянулись к горлу молодого человека. Вот тут Ровнин не выдержал и истошно заорал, давая ход эмоциям, которые до того каким-то образом умудрялся в себе подавлять.

— Олег! — ворвался в кошмар девичий голос. — Оле-е-е-ег! Ты чего?

— А? — открыл глаза Ровнин и увидел встревоженную Яну, держащую в руках пирожок. — Блин!

— Приснилось чего? — сочувственно уточнила девушка — Да? Просто ты так заорал, я чуть не подпрыгнула!

— Ага! — Молодой человек вытер со лба холодный пот и выдохнул: — Ох!

— Это шмурдяк, который мы вчера пили, — со знанием дела произнесла Яна. — Точно тебе говорю. Ты больше такой не покупай.

— Не буду, — пообещал Олег, который все не мог прийти в себя. — Ни покупать, ни пить.

— Молодец. — Спутница засунула руку в пакет и протянула ему пирожок. — На, перекуси. С вишневым вареньем. Просто твои, с ливером, судя по запаху, есть уже не стоит, с них запросто пронесет. А Москва — она уже скоро. Через час на месте будем.

Олег глянул в окно и удивленно моргнул. У него сложилось ощущение, что он спал всего ничего, по сути закрыл глаза, увидел кошмар и проснулся, а на деле часов восемь на массу придавил, ибо в небесах светило солнышко, причем ощущалось, что утро уже не раннее, а то, которое вот-вот перейдет в день.

— Православные, выпить есть? — раздался сзади хриплый голос Гриши. — Молодежь, вы мне вроде вчера наливали. Выручите еще раз?