Кровавые кости - Гамильтон Лорел Кей - Страница 42

Он улыбнулся с набитым ртом, проглотил и сказал:

— Я думаю так, как Жан-Клод хочет, чтобы я думал.

Может быть, мой голос звучал слишком небрежно. Не надо было мне заводиться с тонкостью игр; это не моя специальность.

— Он тебе сказал, чтобы ты со мной не говорил?

— Нет, только чтобы думал, что говорю.

— Когда он говорит «прыгай», ты спрашиваешь «на какую высоту?».

— Вроде этого. — Джейсон безмятежно проглотил кусок омлета.

— И тебе это не противно?

— Не я устанавливаю правила, Анита. Я же не альфа ни в чем.

— И тебе это не противно? — повторила я.

Он пожал плечами:

— Иногда бывает. Но сделать я ничего с этим не могу, так чего дергаться?

— Не понимаю я этого совсем, — сказал Ларри.

— И я тоже.

— А вам и не надо понимать, — сказал он.

На вид ему было не больше двадцати лет, но глаза не были молодыми. Это были глаза мужчины, который много видел и много сам совершил, и не всегда только хорошее. Выражение, которое я боялась увидеть когда-нибудь на лице Ларри. Они были почти одного возраста. Что же сделали с Джейсоном, что такими изнуренными стали его глаза?

— Что мы теперь будем делать? — спросил Ларри.

— Так это вы эксперты по вампирам. А я всего лишь собачка Жан-Клода.

Он сказал так, будто ничего ненормального в этом не видит. Я бы так не смогла.

— Я собираюсь позвонить копам, а потом поспать.

— И что ты им скажешь? — поинтересовался Джейсон.

— Сообщу им о Ксавье.

— А Жан-Клод сказал, что ты можешь это рассказать полиции?

Я глянула на него в упор:

— Я не спрашивала его разрешения.

— Жан-Клод будет недоволен, что ты позвала полицию.

Я глядела, не говоря ни слова.

Он моргнул.

— Но, пожалуйста, не надо этого делать только потому, что я попросил не делать.

— А он хорошо тебя знает для всего двух встреч, — заметил Ларри.

— Трех, — поправила я. — И два раза из трех он пытался меня съесть.

Ларри раскрыл глаза чуть пошире.

— Ты шутишь?

— Она такая аппетитная, — объяснил Джейсон.

— Слушай, хватит! — сказала я.

— А что такое? Жан-Клоду и Ричарду можно тебя поддразнивать?

— С ними обоими я встречаюсь. А с тобой — нет.

— А может, у тебя слабость к монстрам? Я могу быть страшен не хуже всякого другого.

Я поглядела на него в упор.

— Нет, — сказала я. — Не можешь. Потому ты и не альфа. Потому ты и собачка Жан-Клода, что недостаточно страшен.

В бледно-голубых глазах что-то мелькнуло, что-то злобное, опасное. Он сидел все в той же позе, подцепив вилкой кусок омлета, с банкой колы в руке, и вдруг стал иным. Словами это нельзя было передать, но волосы у меня на шее встали дыбом.

— Остынь, волчонок, — сказала я тихо и осторожно. Между нами был всего фут расстояния. На этой дистанции он бы свалил меня как нечего делать. Рука у меня была в дюйме от браунинга, но это кажущееся преимущество. Схватить пистолет я бы успела, но направить — ни в жизнь. Я видала, как движется Джейсон, и знала, что мне не успеть. От недосыпа я стала слишком доверчива или глупа, что, впрочем, одно и то же.

Послышалось низкое прерывистое рычание Джейсона. У меня быстрее заколотилось сердце.

Вдруг пистолет Ларри мимо моего носа уперся в лицо вервольфа.

— Не надо, — сказал Ларри голосом низким, ровным и очень серьезным.

Я соскользнула с табурета, выхватывая браунинг. Не надо мне, чтобы пистолет Ларри рявкнул у меня над самым ухом.

Почти небрежным жестом, одной рукой уставив пистолет в грудь Джейсона, я сказала:

— И никогда больше мне не угрожай.

Джейсон глядел на меня, и зверь метался в его глазах, как морская волна, бегущая к берегу.

— Начни только покрываться мехом, и я не стану проверять, блефуешь ты или нет.

Ларри встал коленом на табурет, держа ствол ровно и неподвижно. Я надеялась, что он не поскользнется и не пристрелит Джейсона случайно. Уж если так получится, то пусть это будет намеренно.

У Джейсона опали плечи. Кулаки разжались, вилка и стакан остались на стойке. Закрыв глаза, Джейсон целую минуту просидел совершенно неподвижно. Мы с Ларри ждали, не отводя стволов. Ларри стрельнул глазами в мою сторону, я покачала головой.

Джейсон открыл глаза и выдохнул глубоким, печальным вздохом. Он снова приобрел нормальный вид и с ухмылкой сказал:

— Я должен был попробовать.

— Ну, попробовал. И что?

Он пожал плечами:

— Ты надо мной доминант.

— Только и всего?

— А ты бы хотела, чтобы я заставил тебя со мной драться?

Я покачала головой.

— Но ведь я ее поддержал, — сказал Ларри. — Она была не одна.

— Без разницы. Ты ей предан, ты рискуешь жизнью ради нее. Быть доминантом — это больше, чем кулаки или пистолеты.

Ларри не понял:

— А что значит — доминант? Я что, упустил что-то из разговора?

— Джейсон, почему ты так стараешься не быть человеком? — спросила я.

Он улыбнулся и вернулся к еде.

— Ответь, Джейсон.

Он доел омлет и сказал:

— Не отвечу.

— Что происходит? — спросил Ларри.

— Состязание, кто кого перемудрит, — ответила я.

Ларри фыркнул:

— Объяснил бы мне кто-нибудь, почему я должен брать на мушку того, кому полагается быть на нашей стороне?

— Жан-Клод твердит мне, что Ричард не более человек, чем он сам. Вот этот маленький спектакль Джейсона должен был это проиллюстрировать. Так, волчонок?

Джейсон сосредоточенно доедал завтрак, будто нас здесь и не было.

— Отвечай!

Он повернулся на табуретке, заложив руки за спину.

— Анита, у меня сейчас достаточно хозяев. Мне не нужен еще один.

— А у меня слишком много монстров, с которыми приходится возиться. Не старайся попасть в этот список, Джейсон.

— А это у тебя шорт-лист?

— Именно. И он становится все короче и короче.

Он улыбнулся и слез с табурета.

— Интересно, кто-нибудь, кроме меня, от этого когда-нибудь устанет?

Мы с Ларри поглядели на него. Он не казался усталым — в отличие от нас, просто людей.

Джейсон не собирался отвечать на мои вопросы, и они не были настолько важны, чтобы его за это застрелить. Патовая ситуация.

— Ладно, где ты спишь? — спросила я.

— В комнате Ларри, если ты мне доверяешь, что я его не съем.

— Не пойдет.

— Но ты же не хочешь, чтобы я находился с тобой в одной комнате?

— Я ему сказал, что он может остаться у меня, когда мы приедем, — сказал Ларри.

— Это было до того, как он стал играть в оборотня.

Ларри пожал плечами:

— У тебя в койке валяется Мастер Города. Я думаю, что как-нибудь управлюсь с одним вервольфом.

Я так не думала. Но обсуждать это в присутствии вервольфа не хотела.

— Нет, Ларри.

Он вдруг рассвирепел:

— Что я должен сделать, чтобы ты мне стала доверять?

— Остаться в живых.

— И что это значит, черт побери?

— Ларри, ты не стрелок.

— Я готов был его застрелить! — Ларри ткнул пальцем в сторону улыбающегося вервольфа.

— Знаю.

— Только потому, что я не стреляю направо и налево, ты мне не доверяешь самому о себе заботиться?

Я вздохнула.

— Ларри, прошу тебя. Если Джейсон средь бела дня перекинется волком и тебя загрызет, я никогда себе этого не прощу.

— А если он загрызет тебя?

— Не загрызет.

— Почему? — спросил Ларри.

— Потому что Жан-Клод его за это убьет. Если он нападет на тебя, его убью я, но я не знаю, станет ли мстить за тебя Жан-Клод. А Джейсон боится Жан-Клода больше, чем меня. Так, Джейсон?

Джейсон присел на край дивана на одеяло.

— О да!

— Не понимаю почему, — сказал Ларри. — Ведь это ты убиваешь для Жан-Клода. Он, кажется, никогда никого сам не убил.

— Ларри, кого бы ты больше боялся, меня или Жан-Клода?

— Ты не стала бы на меня нападать.

— Если бы тебе пришлось враждовать с кем-то из нас, кого бы ты выбрал?

Ларри посмотрел на меня долгим взглядом. Гнев улетучился, сменившись выражением какой-то застарелой усталости.