Маг не желает квакать, или Проклятья ведьме не игрушки (СИ) - Ежевика Катерина - Страница 1

Маг не желает квакать, или Проклятья ведьме не игрушки

Глава 1. Работа и болото

Есения Михайловна Белозерская

Стою я где-то очень далеко от знакомой цивилизации, смотрю на болото, слушаю квакающих животинок, ощущаю легкий шелест ветерка. Понимаю: совершенно напрасно я ехала несколько часов по жаре, а меня не то, что материться не тянет, но и настроение нелогично улучшилось.

Знаю, большинство людей не любит жару за тридцать. Мой папа, например, в такие дни включает кондиционер и лежит под ним, сдвигаясь в сторону, куда не долетает прохладный воздух, только чтобы поесть.

Однако для меня это любимая погода, и я млею под жаркими лучами сибирского солнышка.

Почему я стою и любуюсь болотом? Работа у меня такая непредсказуемая и клиенты — люди удивительно наивные или наглые, тут, как посмотреть.

Если я обернусь, то мгновенно попаду на стройку. Добротный дом практически достроен, но кругом кучи строительного мусора и неухоженность. Куда приятнее любоваться симпатичным болотом с редкими кустиками, камышами и даже кувшинками.

Позвольте представиться: Есения Михайловна Белозерская, и я ландшафтный дизайнер. Прибыла на объект осмотреть, так сказать, фронт работ, но боюсь, придется разочаровать милого пухлого дяденьку Владислава Георгиевича. Из этого чудесного болота не выйдет создать прекрасный сад его мечты.

На самом деле, конечно, можно и болото осушить, и деревья высадить, но вложения придется делать капитальные, а клиент попался прижимистый, трясется над каждой копейкой. И сроки поставил в пару недель.

Начальница будет рвать и метать, а я удивительно спокойна и уезжать никуда не хочется. Подобрала большую палку и потыкала ею в ближайшую кочку, шагнула на неустойчивый участок суши.

Когда-то в детстве я уже ходила по болотам, правда, в другой деревне, и тогда впереди шла любимая бабуля с палкой и точно так же наощупь выискивала путь. Я пообещала шагать след в след и не отставать. В тот день убежал теленок, нужно было вернуть его домой, а я увязалась за старушкой.

Сейчас, как и тогда в детстве, я чувствовала себя феей болот или ведьмочкой, кем меня часто дразнили. Что поделать, если меня всегда тянуло побегать в лесу, искупаться в проклятом озере, которое обходили все деревенские или, вот, побродить по болотам. Это же целое приключение.

Помню в детстве, потеряла в трясине ботинок, но была счастлива несмотря на то, что ругали меня все взрослые и бабушка, и мама и даже сосед. Последний, впрочем, был не в меру ворчлив по любому поводу.

Кочка и еще одна, кругом хлюпает, босоножки совершенно мокрые, а я любуюсь мелкими белыми цветочками и наслаждаюсь пением птичек. Еще немного и я выберусь на небольшой участок суши.

Красавица березка вольготно распушилась посреди небольшого островка твердой земли среди этих болот. Зря Владислав Георгиевич здесь дачку построил. Неужели не видел всей этой дивной, но крайне ненадежной красоты.

Бабуля говорила, что сгинуть на болотах легче легкого. Трясина засасывает хоть не очень быстро, но надежно. Я на своем ботинке постигла эту истину, сколько рукой не шарила под водой и илом, а нащупать не получилось. Хотя нет, сначала нащупала, но вынуть не смогла, его словно засасывало сильнее, когда я пыталась вытащить потеряшку. Через некоторое время, когда, вновь собравшись с силами и мотивировавшись, представив лица родных, я полезла в пахнущую тиной жижу, и ничего. Ботинка и след простыл.

Вероятно, сегодня день воспоминаний родом из детства. Я выбралась на сушу и рассматривала роскошную березу со свисающими ветками, украшенными нежными сережками. Одна самая толстая и низкая ветка так и манила взобраться на нее, что я с удовольствием и сделала. Вот сейчас зажую бутерброд, любовно и собственноручно сооруженный, и можно выбираться в цивилизацию, расстраивать начальство и клиентов, лишаться премий и хорошего настроения.

Мне повезло, что начало лета выдалось сухим и жарким, никакого гнуса даже на болоте, красота. Я в последний раз вдохнула полной грудью, напоенный запахами трав и зноя воздух, пикник был хорош, пора спускаться.

Собираясь спрыгнуть, я накинула лямки рюкзака обратно на плечи, спустила ноги с ветки и посмотрела вниз.

Странно, но над землей словно радужное марево колыхалось. Решив, что это из-за жары, я оттолкнулась от ветки и прыгнула. Не успела испугаться, как пролетела сквозь это марево и словно попала в ничто. То ли зависла в нем, то ли продолжала падать, было непонятно.

Но вскоре приземлилась на твердый деревянный пол в незнакомом кабинете. Покачнувшись, плюхнулась в кресло, стоящее аккурат позади меня. Обвела ошалелым взглядом комнату, ничего не соображая и замерла, глядя в маленькие черные бусины глаз хомячка.

Хомяк сидел в крохотной клетке, совсем ненамного превышающей размеры звереныша. Самым удивительным был даже не цвет шерстки: приятного зелененького, словно первая листва, оттенка, а то что пушистик, увидев меня, обрадовался, сложил передние лапки в умоляющем жесте и попросил: "Спаси меня, ведьма".

Глава 2. Заклятье

Я пребывала в таком замешательстве, что потянулась к клетке, желая освободить умилительное создание. Он так обрадовался, что из зелененького, его шерстка пожелтела, теперь он стал похож на хорошо упитанного цыпленка. Не сразу поняла, как открыть клетку, дверцы или замочка я нигде не видела. Выход нашелся, а замочек щелкнул самостоятельно, стоило только шепнуть в сердцах:

— Отопрись уже!

В моих руках сразу оказался теплый благодарный комочек с розовой шерсткой. Я погладила его пальчиком, продолжая умиляться и удивляться, не в силах поверить в такое чудо передо мной.

Вдруг дверь с шумом открылась, и в кабинет ворвался хмурый, взвинченный мужчина. Но при этом красавчик! Я снова подвисла, рассматривая прекрасного представителя сильного пола. Таких, таких мужчин мне видеть еще не приходилась. Экземплярчик хоть в музей относи, пока молод и свеж, будет радовать женщин своей статью и, эм, пусть будет, харизмой.

Джинсы не застегнуты, а под ними, обернутый белой тканью, скрывался такой симпатичный бугор, что захотелось избавить Апполона от всех видов ткани. И никакого фигового листочка, он ему не пойдет.

О чем только думаю, мужика собралась на постамент в музей поставить, а вдруг он не согласится? Я подняла взгляд выше, хозяин кабинета одной рукой нервными движениями пытался застегнуть пуговицу на рубашке, другая рука занята документами, которые он неотрывно просматривал.

Незваную гостью он еще не заметил.

У меня зачесалась попа. Внезапно снизошло осознание, чье кресло так уютно приняло меня в свои объятья, но я так и не поняла, как сюда попала. Хомяк в моих руках притих, растекся лужицей, лапки свесил, глазки прикрыл. Ясно, тряпочкой прикинулся, вон какого серенького цвета стал. Испугался, маленький.

Я снова восторженно взирала на метаморфозы животного и никак не могла прийти в себя, чтобы здраво оценить ситуацию и понять, где реальность, а где я: то ли в дурке, то ли надышалась миазмов из болота.

— Ты еще кто такая?

— Я… — представиться не успела, меня перебили.

— Ты, ты! Что ты делаешь в моем кабинете?

— Я, — и снова, он не ждал от меня ответа.

— Что ты делаешь в моем кресле?

Полагая, что собеседник взбешенному мужчине не требуется, я решила промолчать, сложила руки на груди, оставив хомяка свисать с ладони. Но незнакомец вдруг замолчал, ожидая оправданий. Он упирался кулаками в стол и сверлил меня красивыми, синими и невозможно сердитыми глазами.

Мне почему-то вспомнилась сказка о трех медведях и Машеньке, которая везде посидела, поела и даже поспала. Пусть я не такая шустрая, но взгляд сам собой переместился к чашечке чая на симпатичном блюдце с золотой каемочкой, стоящий в стороне, давным-давно остывший и никем не тронутый. Даже мной.