Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 25

Мелкие паучки жались в углу своего загона, а Ма встала перед ними, словно защищая. Удивительная солидарность для монстров, хотя… Кто знает, что у них там за иерархия и отношения.

Волна разочарования накатила, заставив сжать кулаки. Я успел привыкнуть к своим многоглазым помощникам, и вот теперь их становится всё меньше.

«Слабый. Смерть. Здоровый. Жизнь. Рост», — передала Ма на своём примитивном языке образов.

«Понял я!» — даже мысленно мой голос звучал раздражённо.

Законы выживания неизменны в любом мире: слабые умирают, сильные процветают. Па слишком пострадал в битве с турками, и даже манапыль не смогла восстановить его полностью. Мелкие просто сделали то, что делают все монстры, — устранили слабое звено и забрали его силу.

Машина тем временем начала сбавлять ход. Я глянул в окно и увидел, что мы въезжаем в Бахчисарай.

Белые дома с плоскими крышами теснились на склонах холмов, поднимаясь террасами. Между ними извивались узкие мощёные улочки, по которым сновали люди в ярких одеждах. Какие-то особенные здания возвышались над городом, словно каменные стражи. Их верхушки ещё ловили последние лучи заката и сияли золотом.

Воздух здесь был совсем другим — насыщенным ароматами восточных пряностей, жареного мяса и густых благовоний. До моего слуха доносились звуки незнакомой музыки, крики торговцев и топот копыт по брусчатке.

Впереди показался величественный дворцовый комплекс с высокими стенами и ажурными башенками. Насколько я понял, это Ханский дворец. Некое сердце города, окружённое садами, где фонтаны и ручьи создают оазис прохлады.

Мы проехали дальше и остановились у большого двухэтажного здания из белого камня, с изящными арками и деревянными балконами, украшенными искусной резьбой. Мои сопровождающие вышли и оставили дверь открытой — явно приглашали следовать за ними.

Я выбрался из машины, с наслаждением потягиваясь после долгой поездки. Вокруг суетились носильщики, забирая багаж из автомобилей, слуги кланялись бею, а местные с любопытством поглядывали на нашу процессию.

Глаза пробежались по вывескам, но вместо привычных букв — какие-то замысловатые каракули. Как ни пытался, ничего не мог разобрать, совершенно другая письменность. Небольшая проблема для дипломата, но некритичная.

— Остановимся тут, — бросил один из моих новых охранников, указывая на здание.

Бей тоже выбрался из своей машины и направился внутрь. Его походка была величественной, спина — прямой, а взгляд — презрительным. Вся свита следовала за ним. Я тоже пошёл, держась позади турецкой делегации.

Внутри оказалось просторное помещение с высоким потолком и мраморным полом. Похоже на гостиницу, хотя и значительно отличающуюся от тех, что я видел в России. В центре находился фонтан, вокруг которого были расставлены низкие столики и подушки вместо стульев. Стены украшены коврами с геометрическими узорами и каллиграфическими надписями.

За стойкой регистрации стоял мужчина, судя по всему, в традиционной одежде. На нём были длинный шёлковый халат с вышивкой и маленькая шапочка, покрывающая макушку. Он низко поклонился бею, приложив руку к сердцу.

Все взгляды в холле устремились на меня — единственного иностранца в этом месте. Особенно любопытные взоры исходили от женщин, хотя они быстро отводили глаза, стоило мне посмотреть в их сторону.

Местные дамы выглядели совсем иначе, чем женщины в моей стране. Их лица были частично закрыты лёгкими вуалями, оставляющими открытыми только глаза — тёмные, миндалевидные, подведённые чем-то чёрным. Длинные одежды скрывали фигуру, но изящные движения и горделивая осанка выдавали грацию, которую не спрятать никакими нарядами.

На головах у женщин были причудливые убранства из ткани, некоторые украшены золотыми монетками или жемчугом. Они двигались, словно привидения, бесшумно скользя по мраморному полу в своих мягких туфлях. Все женщины сопровождались мужчинами и не поднимали глаза, только если на меня.

Да уж… Совсем другая культура. Такое место идеально подошло бы для Рудневой. Ей бы тут понравилось, и ни за что не раскрыли бы. Местные дамы настолько скрытны и молчаливы, никому и в голову не придёт, что перед ними прапорщик из ССР.

Не успел я рассмотреть публику получше, как получил тычок в бок:

— Не смотри на наших женщин! — прошипел один из моих сопровождающих, угрожающе сверкнув глазами.

Можно было, конечно, и тут показать характер, но есть грань, отличающая мудрое поведение от глупого. Я в первую очередь дипломат и обязан уважать местные обычаи. Или хотя бы делать вид, что уважаю. Настоящие проблемы сами собой возникнут, как только приближусь к дворцу султана, а пока… Повернулся к толкнувшему меня турку:

— Послушай, — произнёс с максимально возможной доброжелательностью. — Тронешь меня ещё раз… Сломаю руку. Понял?

— Русский! — процедил он сквозь зубы, будто это худшее оскорбление.

— Да ладно? — поднял брови в притворном удивлении. — Серьёзно? А то я смотрю, что не похож на местных.

Мужик не уловил сарказма в моих словах, только напрягся сильнее и начал что-то бормотать на своём языке.

Тем временем бей о чём-то договаривался с мужчиной за стойкой и потом направился ко мне.

— Я снял нам этаж, — заявил Мустафа.

— Молодец, — кивнул в ответ, всё ещё разглядывая интерьер.

— Будешь ночевать с нашими людьми! — продолжил бей, и в его глазах мелькнуло что-то вроде удовлетворения от возможности доставить мне неудобства.

— Я как-то стесняюсь, — передёрнул плечами. — У меня очень чуткий сон, не люблю, когда рядом храпят.

— Русский, мы отвечаем за твою безопасность! — продолжил турок, делая шаг в мою сторону. — Ты слушаешься нас. Делаешь, что мы говорим.

— Правильно будет «прислушиваюсь», — поправил его, словно учитель — ученика. — И делаю я то, что мне приказал генерал.

— Мальчик! — буркнул бей, и его рука дёрнулась к поясу с мечом.

— Турок, — ответил я, выдерживая взгляд. — Мустафа, если ты хочешь, чтобы я на людях проявлял к тебе уважение, сначала покажи его мне.

Мой тон не понравился никому из присутствующих. Мужчины в холле замерли и уставились. Не уверен, что они разобрали всё, что я сказал, но то, как обратился к бею, поняли точно.

Не дожидаясь дальнейшего развития конфликта, мы направились на третий этаж по широкой мраморной лестнице. Там царила роскошь: толстые ковры на полу, расписные потолки, инкрустированные перламутром и слоновой костью двери. Далее прошли в просторные апартаменты.

В центральной комнате стоял низкий стол, окружённый подушками, а вдоль стен тянулись широкие диваны, застеленные шёлковыми покрывалами. Высокие окна с ажурными решётками выходили на внутренний дворик с фонтаном. Повсюду висели медные лампы.

— Мальчики, — бросил я своему сопровождению, заметив, как их перекосило от такого панибратского обращения. — Я в ванную, и покушать что-нибудь придумайте.

Ответом мне были злобные взгляды. В эту игру мы можем играть вместе. Посмотрим, на сколько их хватит.

Направился в боковую комнату, которая оказалась ванной. Здесь царил полумрак. Лишь пара масляных ламп свисали с потолка и освещали помещение. В центре находилась углублённая в пол, большая мраморная ванна, к которой спускались две ступеньки. Вдоль стен тянулись каменные скамьи, а в углу стоял большой медный сосуд с подогретой водой.

Скинул с себя оставшуюся одежду и, не церемонясь, забрался в ванну. Открыл краны. Полилась горячая вода, наполняя комнату паром. Тепло быстро начало расслаблять напряжённые мышцы.

Морозные паучки расположились по периметру комнаты, создавая невидимое защитное кольцо. Один из них занял позицию над дверью, другой — на потолочной балке.

Можно приступать к делу. Достал свои кинжалы: оружие легло в руку. Поймал в лезвии отражение — искажённое, но узнаваемое. Провёл им по руке без особого нажима: ничего. Чуть нажал и ощутил давление, но не более. Приложил ещё усилие, но результат остался прежним.

— Хм… Интересно, — пробормотал я, разглядывая свою кожу.