Сатисфакция (СИ) - Пылаев Валерий - Страница 47

А вот они меня видеть не могли — разве что с их телами тоже в свое время поработали лучшие Конфигураторы Империи, в чем я очень сильно сомневался. Тем не менее, совсем врасплох застать врагов не удалось. Одаренные то ли услышали звук моих шагов, то ли почувствовали импульс энергии…

Неясно. Да и не важно. Они успели атаковать первыми, и эта атака оказалась настолько мощной, что для кого-нибудь другого вполне могла оказаться фатальной.

Для кого-то другого — но не для меня.

Мощный огненный шар, прилетевший из дыма, я отбил Саблей, заставив энергию элемента попусту выплеснуться в пространство, и тут же качнулся в сторону. Как я и думал, фаербол был не более, чем отвлекающим маневром. Туда, где я был секунду назад, прилетело Копье такой мощности, что пол под ногами вздрогнул, а мраморная плитка взорвалась осколками. И это явно был еще не конец.

Разгадав намерения противника, я рухнул на пол в подкате, и Молот, способный расплющить броневик, прошел надо мной, заставив волосы зашевелиться, а тело — покрыться гусиной кожей. Одаренные были хорошо сработавшейся двойкой и действовали так, словно понимали друг друга с полумысли. Вот только они не учли, что противостоит им не курсант-второкурсник, а человек, чей опыт в магических дуэлях превышает суммарный возраст обоих.

Хлестнув Плетью, я сорвал Щит, выставленный одним из врагов, и тут же ударил Саблей. Но не в него. Моей целью был его напарник, который, укрывшись за Щитом товарища, готовил атакующий элемент. Воздух завибрировал, когда я влил в Саблю треть резерва, призрачный клинок увеличился в несколько раз, превращаясь в гудящую дугу, и оставшийся без защиты Одаренный рухнул на пол.

Сначала верхняя половина, потом — нижняя. Крутанувшись на месте, я растворил Плеть в воздухе, и вместо нее отправил в направлении метнувшейся в сторону ауры целую россыпь Звездочек. Одаренный почти что играючи отвел их в сторону и тут же хлестнул собственной Плетью. Вложился он в нее качественно, так что я не стал даже пытаться принять ее на Щит, а просто кувыркнулся в сторону.

Плеть с грохотом ударила в пол, поверхность под ногами вздрогнула, с потолка посыпалась штукатурка, а перила угрожающе затрещали. Вскочив на ноги, я наотмашь ударил Саблей, тут же добавил Молотом со второй руки, и, дождавшись, пока силуэт Одаренного метнется в сторону, всадил в него Молнию. Энергетический фон в Зимнем, содрогающемся от многочисленных элементов, был запредельным, резерв наполнялся едва ли не быстрее, чем я его расходовал, так что можно было позволить себе подобное расточительство.

Молния пробила суматошно поднятый Щит, ударила в грудь Одаренному, отбросив его на перила. И мраморная ограда не выдержала и рухнула вниз, увлекая за собой обугленное тело

Минус два. Готово.

— Внимание, пятый взвод, — восстановив дыхание, проговорил я в рацию. — Путь свободен. Можете продолжать операцию.

Снизу послышалось сразу несколько удивленных возгласов, а через несколько секунд бойцы уже мчались мимо меня вглубь дворца. Кажется, за то время, что я разбирался с Одаренными, к ним подошло подкрепление…

Да, точно. Еще и гардемарины подоспели. Ну, теперь я относительно спокоен, гвардейцы под прикрытием. Вряд ли здесь за каждым поворотом Одаренные третьего ранга, а с остальными бойцы особой роты должны справиться.

Кивнув пробежавшему мимо Ивану, я отошел в сторону, дожидаясь Поплавского с Камбулатом. По уму, надо было вернуться в штабной «Тайфун», но меня понемногу охватывал азарт. Резерв уже успел снова заполниться, что называется, под крышку, а молодое тело рвалось в бой, подрагивая от литров кортизола, вылившегося в кровь во время схватки. И только здравый смысл сейчас удерживал меня от того, чтобы ринуться в самую гущу схватки.

— Штаб, на связь! — позвал я Корфа. — Как обстановка?

— В пределах нормы, — тут же отозвался тот. — Шестьдесят процентов Зимнего под контролем. Продвигаемся медленно, но уверенно. Потери — в пределах допустимого. Такими темпами…

Корф вдруг запнулся. Видимо, увидел на своих мониторах что-то, чего видеть совершенно не хотел.

— Штаб… Антоша, что там? — почуяв неладное, позвал я в гарнитуру. — Эй, ты что, умер?

— Кажется, я нашел вашего старого знакомого, — изменившимся голосом проговорил Корф. — Идет к вам… Спускается!

— Ты, может, перестанешь говорить загадками? — внезапно разозлился я. — Какой еще, к черту, знакомый?

— Альбинос, — вместо Корфа вдруг ответил Поплавский, потянув меня за локоть и указывая на лестницу в конце галереи.

Туда, где среди клубов пропахшего порохом дыма проступал гигантский силуэт.

Глава 30

Громадная фигура наступала медленно, но неотвратимо. Не очень понятно, почему альбинос разминулся с ударной группой, только что отправившейся вглубь дворца по этому самому коридору. То ли случайно, то ли намеренно… Впрочем, скорее, второе. Его не интересовали рядовые бойцы и даже гардемарины. Ему нужен был я. Либо альбинос выполнял прямой приказ хозяина — его высокопревосходительства канцлера… Либо сам в кои-то веки проявил инициативу.

А может, просто хотел подраться в полную силу. Серьезную конкуренцию изуродованному Конструктами чудовищу составили бы разве что «единицы», «двойки», взвод гвардейцев, бойцы особой гардемаринский роты в количестве не менее пяти штук, бронированная техника с тяжелым вооружением.

И я. Еще одно творение хитроумных Конфигураторов, чье сознание, тело и даже проводящие энергию Дара синапсы были изменены раз и навсегда. Еще один мутант, путь и не искореженный внешне. Усталый многоопытный старик, заключенный в теле мальчишки неполных девятнадцати лет от роду.

Вот уж точно — достойный противник.

Шмидт и так превосходил даже самых рослых из простых смертных на голову или две, а сейчас, стоя в клубах дыма, и вовсе казался чуть ли не трехметровым. Монстром, лишенным всякого сходства с человеческим существом и лишь по чьему-то недомыслию ходящим на двух ногах и носящим одежду — ту же самую, что и в прошлый раз.

Ботинки, черные брюки и необъятный пиджак, в который мы без труда поместились бы и втроем казались не костюмом, а продолжением гигантского тела. Его неотъемлемой частью — вместе с перчатками. Шмидт зачем-то носил их даже в помещении, будто безуспешно желая скрыть как можно больше своего уродства.

— Страшно? — едва слышно поинтересовался Камбулат.

— Ага. — Поплавский осторожным движением загнал в автомат магазин — кажется, последний. — Страшно интересно, как мы эту образину будем… того.

Я усилием заставил себя улыбнуться, хотя никакого веселья, конечно же, не испытывал. Бесшабашная веселая ярость, с которой мы прорывались по проспекту и вскрывали ворота Зимнего, исчезла. И уступила место — только не страху и даже не усталости, а какой-то хмурой сосредоточенности. Идя на помощь ударной группе, я не мог не рассчитывать на встречу с тем, чей Дар окажется посильнее моего, но что-то все равно гнало меня в бой, заставляло двигаться быстрее, рассыпая на своем пути смерть, пламя и свинец.

Тогда волнение еще было — но теперь от него остался только расчет, холодный, как утренний лед в январе. Я словно готовился к спаррингу с матерым оппонентом вдвое тяжелее, только рядом почему-то не нашлось ни рефери, ни уютных канатов ринга, на которых можно повисеть, урвав несколько мгновений блаженного отдыха. Ни мудрого тренера, готового в случае чего выбросить полотенце и закончить раунд досрочно… Этот бой не остановит никто.

Кроме меня самого.

— Доброго дня, Павел Карлович. — Я чуть склонил голову и учтиво коснулся виска кончиками пальцев. — Отличная сегодня погодка, не правда ли?

Шмидт, разумеется, не соизволил ответить. Даже если Конструкты и не изувечили его речевой аппарат, утруждать себя хорошими манерами уродец определенно не собирался. Он не двинулся с места — только расставил руки чуть в стороны.

И прямо из его ладоней хлынуло жидкое пламя. Тугие струи брызнули на мрамор лестницы, высекая искры, и потекли вниз, свиваясь в длинные полыхающие жгуты. Шмидт снова призвал свое любимое оружие. Может, и не самое эффективное, но грозное и опасное, способное одним махом разрубить надвое хрупкое человеческое тело.