Месть Альфы (СИ) - Юллем Евгений - Страница 26

— Поняла, — она поглядела на стоящих в ступоре гопников. Такого сюра они не ожидали.

Я достал мобильный и включил камеру — люблю снимать показательные выступления мастера спорта по адкидо.

Словно вихрь пронесся передо мной, и унесся, оставив за собой пять изломанных стонущих фигур на брусчатке мостовой. Насмерть вроде никого не прибили. Только терпилы вопили, держась за конечности, голову, а кое-кто в позе эмбриона и за пах. Ах, да, он предлагал ей с проглотом… Опрометчиво.

Лами остановилась, картинно подбоченилась, выпятив бедро и. глядя в объектив, сдула воображаемый дымок с указательного пальца.

— Ох, ё, — сдавленно выдохнул домовой, не принимавший участие в дискуссии.

— Ага, — я оторвался от смартфона. — Это тебе урок на будущее.

Наглядное пособие готово.

— Ты потом мне не забудь видосик скинуть, я в свою ленту в Тристаграмм запощу, — сказала она, подходя ко мне.

— Надо потом будет к тебе на страничку зайти. А то вдруг ты там всякое непотребство постишь? — подозрительно сощурился я, зная неугомонную натуру суккубочки.

— Нууу… — судя по тому, как Лами замялась, было ясно, что на страничке минимум нюдсы есть. И сразу же сменила тему. — Так допрашивать будешь?

— Ага. Тащи вон того аборигена — я ткнул пальцем на воющего и держащегося за неестественно вывернутую ногу гопника.

— Щас. Только ты хоть маску и перчатки одень, они все грязные как свиньи. Точнее, нет, не будем свиней оскорблять. Как крысы. И такие же заразные. Триппер с сифаком — самое легкое, что может быть у них.

— Хорошо, что человеческими болезнями мы не болеем, — сказал я.

Да, это большой плюс. В моем организме не выживет ни один возбудитель, кроме очень редкого и выведенного инквизицией гепатита Икс. И то, максимум недельку поболею и выздоровею. На горе святым отцам. Но перчатки одеть надо — а то где потом руки отмывать. Не в Неве же…

Лами подтащила за руки воющее и стонущее тело, резко орущее, когда затылок бился о мостовую. Но ей, похоже, это было только по кайфу.

— Вот, держи, — она отпустила тело, бумкнувшее головой о мостовую так, что я аж испугался за брусчатку.

— Так, — я присел над ним на корточки, — Говори, сука!

— Да я… — попытался что-то промычать гопник, явно не собираясь колоться.

— Это неправильный ответ, — я ударил его ладонью в лоб, отчего он опять приложился затылком. — Будешь хамить — еще одну ногу сломаю. И руки заодно. Понял?

Испуганный дебил попробовал кивнуть, но вышло это у него плохо.

— Где мы? Только без сленга и всяких там ваших названий для местных.

Я включил свой фирменный дар убеждения.

— На Черной Речке.

— Ага, хорошо. Ты кто будешь?

— Васька Клык я.

— Гоп-стоп, кражи, мочилово?

— Без мочилова, — запротестовал он.

— С кем бегаешь?

— Под Витькой Фофаном хожу.

— Где его найти?

— Не зна… аааууу! — это Лами стукнула его по поломанной ножке. — На Приморском живет, ближе к Невке.

— Понятно. Какого хрена на нас насели?

— Вы ж выглядите как богатые лохи, да еще не местные. Ночью тем более оказались посреди района.

— Все понятно, — я поднялся на ноги.

— Это все? — спросила Лами. — Все, что ты хотел знать?

— А что, что-то еще от него можно добиться?

— Нет, — покачала она головой и обратилась к лежащему. — Это ты что ли обещал меня во все дыры драть?

— Я не… Уауааууу!!!

— Больше ты драть никого не будешь, — каблук туфли Лами вошел точно чуть ниже ширинки.

Да еще провернула, с наслаждением слушая вопли гопника и нащупывая ногой его драгоценности. Я сморщился — мне показалось, что я услышал хруст и треск.

— Все, теперь пошли, — она подхватила свой чемодан.

— Жестко ты, — ухмыльнулся я.

— Ты же знаешь мою позицию. Генетический мусор не должен плодить себе подобных, тем более по пьяни. А эти обдолбыши только портят статистику.

— Кстати, ты знаешь, что гопники — это чисто питерское слово?

— Не. Правда? — спросила Лами на ходу.

— Ага. Помню в восьмидесятых…

Вот только проблема оказалась чуть более сложной, чем казалась вначале. Идти нам было некуда.

— В хостел? — от возмущения у Лами аж волосы на холке встали. — Ночевать среди этих…

Дальше следовало непереводимое выражение, больше похожее на Малый Матерный Загиб.

— Все-все, понял. Отменяется! — побыстрее погасил я поток ее красноречия.

В самом деле, там действительно неприятное и антисанитарное общество. Но вот проблема встала в полный рост.

Раньше, по приезде в столицу я жил либо в лучших отелях, желательно в президентских апартаментах или на худой конец номерах люкс, либо пользовался гостеприимством собратьев по расе.

Теперь оба варианта накрылись большой шляпой. Зарегистрироваться в приличном отеле, где в первую очередь от тебя потребуют унипасс — все равно, что выставить в окно плакат «Я здесь!». Минут через пять после регистрации эта инфа будет на столе у Канаверо, а еще через полчаса придется улепетывать по крышам, отстреливаясь из крупного калибра. Нет, это, конечно, даже доставит мне удовольствие, но поднимет на уши столичных мусоров. А они ребята въедливые и очень не любят, когда их беспокоят, так что спокойной жизни они не дадут. Второй вариант был еще хуже, чем первый.

Сначала требовалось разобраться, кто есть ху. Явившись в дом к своему собрату, я должен быть в нем уверен.

Все местное сообщество делилось на два лагеря. Первый — питерское гнездо графа Канаверова, верные и преданные, обращенные им и принявшие клятву слуги. Эти, понятно, отпадают — они готовы ради своего Альфы на все, даже умереть окончательно с попаданием в Бездну. Само собой, ни о какой поддержке и речи быть не могло.

Вторая часть — вольные и независимые вампиры, жившие в свое удовольствие и клавшие на графа Канаверова и его претензии на господство большой клык. Да, высшие, только вот обращенные не им, а другими Альфами, в том числе и мной. Этакие Беты на стероидах, точнее Сигмы. Такие же сильные, как Альфы, только вне иерархических рамок старого вампирского общества. Вот на них можно было положиться в некотором смысле. В том плане, чтобы не пересечься с их интересами. Они-хоть вне общества, но если что — сдадут тому же Канаверову за милую душу. Так что пока и этот вариант размещения отпадал.

— А снять квартиру вы не пробовали? — спросил Иван, когда мы проходили мимо доходного дома на Петроградской.

— Дело говоришь, — похвалила его Лами.

Домовой аж просиял. Несмотря на головомойку, устроенную ему, он к ней неровно дышал, а уж после побега с чудесным его спасением по адским тропам и мгновенной расправой над гопниками, он вознес ее в душе на пьедестал. Пусть лучше так, усмехнулся я.

— Сейчас посмотрим, что в этом доме пустует, — Лами достала телефон.

— Не надо, — мягко остановил ее руку Ваня. — У меня свои методы.

— Какие еще?

— Ну видите ли, у нас, домовых, свое сообщество, — гордо сказал Ваня. — И мы друг друга знаем все.

— Интересно, — протянула Лами, глядя на него. — И чем же ты можешь помочь?

— Найти нам жилье, — сказал он. — Хорошее. В каждом доме есть плохие хозяева, нехорошие квартиры, неупокоенные души. Люди про это не знают, а потом мучаются, иногда болеют и умирают. А все из-за того, что не посоветовались с домовыми!

Ваня воздел к небу указательный палец, что должно было, по-видимому, символизировать серьезность данного вопроса.

— То есть, ты можешь нам подобрать подходящую хату? — прищурилась Лами.

— А то! — гордо сказал Ваня.

— Давай, — кивнул я на вопросительный взгляд Лами.

— Сей секунд! — и домовой быстро исчез так, что я даже заметить не успел.

— Ты ему веришь? — спросила Лами.

— Нет. В этом долбаном мире я верю только тебе и себе… иногда. Посмотрим.

— Если подведет… — Лами сжала кулак.

— Я думаю, тебя — нет. Он, похоже, на тебя заторчал, — гыкнул я.

— Только если он скажет, что я его краш… — она еще пару раз сжала-разжала кулак. — Теперь надо смотреть, чтобы он на меня не мастурбировал, когда я в душе…