Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 57

— Ах, вы совершенно правы, Максвелл, — грустно касаясь кольца на своём пальце, отметила Мелвилль. — Действительно, это крайне гнусная история. Как жаль, что он едва ли не единственный среди Блэков, кто сейчас жив.

— Если Блэка казнят, — встрял Босток, — всё их имущество унаследует Драко, да? У них небось скоплены золотые горы!

В глазах юного американца мелькнула жажда наживы.

— Ты говоришь с таким видом, что нюхлер позавидовал бы, Том, — посетовал Артур. — Не в том дело, кому достанется наследство, а в том, кто продолжит имя. Вон, в газетах…

— Да, — подхватила Мидс, — это ведь страшная несправедливость, что будущие дети нашего сегодняшнего благодетеля будут вынуждены делить между собой наследие как Блэков, так и Малфоев! На мой взгляд, Блэка перед казнью надо было бы женить насильно, чтобы он оставил потомство.

— И, конечно же, взяли в невесты безродную тебя, — оскалилась Мелвилль. Обе девушки вцепились в палочки, а по уложенным волосам вдруг побежали искры.

— Давайте оставим эту тему, милые дамы, — с улыбкой предложил Тео. — Мисс Мидс, Гертруда, расскажите, чем планируете заниматься после выпуска?

Гертруда улыбнулась галантному вмешательству Нотта и, не пересекаясь взглядом со своей неожиданной соперницей, начала рассказывать, как отец выхлопотал ей место в отделе по ограничению колдовства несовершеннолетних.

— Понимаете, — говорила она, — в этом году совершенно что-то несусветное творилось! В этот отдел набирали годами грязнокровок, прошу прощения, которые, как считал министр, знают, как устроен мир магглов. Ведь самое главное — это ограничить колдовство, чтобы не нарушить Статут! А в августе начался какой-то, простите, ужас! Артефакты, завязанные на чары Надзора на палочках, стали выдавать сотни писем каждый день! В адреса грязнокровок, погибших по разным, эээ, обстоятельствам в начале прошлого десятилетия! В три адреса было отправлено под пятьсот писем, это же полная глупость — но грязнокровки же не разбираются, как работать с артефактами, поэтому политику изменили.

Она перевела дух, отпив воды, а Гэмп пнул Тео под столом.

— Так вот, после Чемпионата Министерство планирует устроить конкурс среди именитых чародеев для изменения артефакторного ритуала чар Надзора и…

— Артефакторного ритуала, надо же! — воскликнула шестикурсница. — Милочка, с такими знаниями вам самое место среди грязнокровок! Будете блистать и щеголять.

В этот раз уже Босток перевёл разговор на что-то иное. Ещё полчаса гости обсуждали погоду в этом сезоне, грядущий Чемпионат мира, поговорили про успехи заводчиков рунеспуров, которые в новом для Британии паевом виде привлекли капитал для создания условий под вывод этих прихотливых тварей на севере Шотландии. Затем к гостевому столу подошёл Малфой, мило побеседовавший с девушками ни о чём, а вскоре со стороны «квиддичного» стола раздался взрыв хохота.

Наконец, пришло время для речи Драко.

— Дорогие гости, я очень рад видеть вас здесь сегодня, шестого июня, в день празднования моего четырнадцатого дня рождения, — голос Драко слегка отдавал хрипотцой, как и у других их ровесников. — Я надеюсь, что наши закуски вполне удовлетворяют вашему вкусу…

Он распинался ещё несколько минут о погоде, а затем о том, что рад почувствовать и разделить триумф с пришедшими. Впрочем, едва он сказал это, из-под стола прямо на Драко выпрыгнула непонятного вида четырёхлапая тварь серебристого цвета («Патронус!» — догадался Тео).

— Мистер Малфой, — высоким сбивчивым голосом заговорило существо, — ваш отец известил нас, что планировавшаяся доставка мяса невозможна, так как гиппогрифа казнить не удалось. Я прошу прощения, эти обстоятельства не позволяют нам выполнить ваш заказ, и мы передадим в качестве извинения стейки из нежнейшей телятины. Надеюсь, вы сочтёте нашу замену не менее сочной.

Существо, прервавшее Малфоя, рассеялось, а сам он так и стоял, глядя на пустое место немигающим взглядом, бледный и неожиданно опустошённый.

Из-за квиддичного стола вдруг снова раздался хохот. Очнувшись от оцепенения, Драко стал рыскать взглядом по помещению, пока хохот становился всё громче — уже все квиддичисты смеялись над несуразной ситуацией, и Малфой пошёл пятнами.

— Не хотел бы я оказаться в такой ситуации, — шепнул другу Арчи.

Тео согласно кивнул.

***

Несмотря на испорченное для Малфоя торжество, в остальном вечер прошёл достаточно спокойно. Квиддичисты успокоились, телятину действительно подали вкусную в полном объёме. Сам Драко, как видел Нотт, так и не притронулся к своей еде, сидя с опустошённым видом, сокрушённый и усталый. Его порцию съел Крэбб, и когда мероприятие, наконец, подошло к концу, а старшекурсники смешались (обе девушки пересели к сокурсникам, лишь там зазвучал звон винных бутылей), Тео подошёл к Малфою, желая подбодрить.

— Я не думаю, что твои слова как-то помогут ему, — преградил Нотту путь Гойл. — А если ты хочешь не поддержать… то и вовсе ни к чему. Шли бы вы отдыхать, парни.

Это звучало как оскорбление, но Нотт не повёл и бровью. Через несколько минут они, впрочем, последовали инструкции Гойла и покинули клуб американских комиксов, лениво шагая по этажам Хогвартса.

На часах Тео было семь-тридцать. Вечер уже сгущал краски, и небо в противной от заката стороне, огненное и розовое, было красивым, прекрасным и отчего-то страшным одновременно.

— Сегодня полнолуние, — заметил Гэмп, стоя рядом. — Люпин хорошо держится.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Тео.

— Ну… — замялся Артур. — Ты разве не заметил какой-либо корреляции между его отсутствием каждый месяц и лунными циклами?

Нотт посмотрел другу в глаза.

— Ты что, хочешь сказать, что у него селенитивное проклятье?

Гэмп замялся.

— У нас на факультете нет единой точки зрения на этот вопрос. Сьюзи считает, что он оборотень, но он хороший преподаватель, поэтому тётке она не писала по этому поводу.

— Оборотень?! — шёпотом потрясённо воскликнул Нотт. В его голове вдруг воедино соединились разные кусочки паззла. — Не может быть! Как Дамблдор допустил бы в школу ОБОРОТНЯ?!

— Для слизеринца ты слишком хорошо относишься к директору.

— Ты не видел то, что видел я. Он действительно так велик, как о нём говорят гриффы, и уж точно он не стал бы делать такого!

— Тогда чем болеет Люпин по-твоему?

Тео отвернулся.

— Я не знаю. Он не болеет, его магия скована… нет, его магия перегружена как будто бы вторым контуром. Он отличается из-за этого от остальных людей. Проклятье, не иначе, оно имеет даже чёрный окрас.

Артур в общих чертах знал о способностях Нотта с его же слов, но никогда не ударялся в детали. Это было уважением с его стороны — они были ближе, чем братья, и это немногое, наравне с художественными талантами Арчи, было тем, во что каждый из них уважительно не совался.

— Какие ещё селениальные проклятья ты знаешь?

— Ну… в сентябре, когда мы писали эссе, я выписал африканскую лихорадку Уво-Учвы, желчекаменную болезнь и гидропонное проклятье…

— Ничего из этого не относится к Люпину. Он сколь угодно хорош, как преподаватель, и все это признают, но никак нельзя отринуть факт, что он скорее всего оборотень… или поражён схожим проклятьем кого-то из пожирателей. Ребята говорят всегда, что семейные проклятья — самые страшные.

— Конечно, никто ведь из магов-исследователей, оставляющих записки потомкам, не делится результатами с общественностью… мы, например, всегда стремились обуздать стихию огня.

— Гермиона до сих пор приводит в пример этим болванам твоё заклинание.

— Гермиона? Ну-ну, Арчи. Откуда бы Грейнджер вообще знала…

— Маккошка.

— Грубо.

Мальчишки умолкли и продолжили таращиться на закат. Через несколько минут стемнело.

— Тео, пойдём, что ли? — Артур потянулся и зевнул. — Чего стоять тут? Можно же уже собираться.

— А я уже, — хмыкнул Нотт. — Я бы поднялся на Астрономическую башню. Но не настаиваю на компании.

Оба поняли намёки друг друга и наскоро попрощались. Через полчаса Нотт был на вершине башни.