Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 114

По одному адресу ему грустно сообщили, что семья — мать, отец и маленький мальчик — погибла при пожаре пару лет назад (Тео сразу подумал про магический выброс), по второму просто никого не оказалось — мол, моряк перебрался с семьёй в Америку, и вот он двигался на третий адрес по дождливому Лондону, постепенно всё ближе и ближе приближаясь к центру по Ислингтону.

Однообразные домики с каждым кварталом становились всё более опрятными. Число пакистанцев и темнокожих выходцев из Африки падало, но больше становилось мрачных, явно бедствующих англичан и ирландцев. Маггловский Лондон не был самым приятным местом, как считал Нотт, и газетные заголовки подтверждали это.

Наконец, он добрался до третьего адреса на сегодня. Торнхилл-роуд, 44, записанный отцом как «Анна, 1985». Это был дом из красного кирпича, ощетинившийся в небо десятком печных труб и непонятных железных прутьев. С улицы в него заходили провода — маггловские верёвки, по которым шла их энергия, ле ктричество, видимо, изобретённая во Франции.

Тео зашёл в дверь подъезда и поднялся на последний этаж. Мансарда была видна с улицы. Поднявшись, он позвонил в звонок. Это было не самым интеллектуальным способом проверки адресов, но… лучше у него всё равно не было.

— Кто там? — спросил из-за двери детский голос. Теодор, внутренне готовый лишь к разочарованию, как и обычно, почувствовал, как сердце пропустило удар.

— Э… Могу увидеть Анну?

— Мама на работе. Что-то ей передать?

Теодор воровато оглянулся. Там, за дверью, мог быть его брат или сестра, по голосу было не разобрать, юный волшебник или волшебница… да даже если сквиб! Первый из возможных Ноттов! Он с трудом отказался от того, чтобы открыть дверь заклинанием или позвать домового эльфа.

— Ауу! — ребёнок с той стороны двери напомнил о себе.

— Я… я по поводу, эээ, семейного вопроса, — лихорадочно придумал какую-то ерунду Нотт. — Дело в том, что мы получили сведения, что Анна была матерью ребёнка одного почившего богатея…

Дверь распахнулась вовнутрь. Такого исхода он не ожидал. Ребёнок, высокая для своего возраста девочка с бледной кожей и прямыми волосами того же цвета, что у Теодора, держала в руке нож.

— У моей мамы только один ребёнок, — сказала девочка громким шёпотом. Тео моргнул — и увидел в ней магию. — Это я. И деньги нам нужны!

Теодор сделал вдох. Выдох. И шагнул вперёд, закрывая за собой дверь. Девочка вскрикнула, и он понадеялся, что никто этого не слышит.

— Послушай, дитя, — он присел на корточки, закрыв дверь. — Как тебя зовут?

— Меня зовут Джоли, — ответила та, испуганная, но храбро сжимающая кухонный нож перед собой.

— А меня зовут Теодор, — представился юноша. — Тебе десять лет, да?

— Откуда ты знаешь?!

— А когда у тебя день рождения?

— В мае. Кто ты такой? Я расскажу всё маме!

— Тише, Джоли, тише. Я… с тобой наверняка бывают странные вещи, да?

— Да, — тише ответила она. — Я один раз так не хотела есть кашу, что она как-то оказалась в унитазе. Мама испугалась тогда и плакала. А недавно я разлила суп, но очень хотела, чтобы мама не увидела, и суп вернулся в тарелку. Ты здесь из-за этого, да? Я плохая?

Эмоции ребёнка сместились в совершенно другую сторону. Девочка готова была расплакаться и со смирением принять свою судьбу. Её немного курносый нос напоминал Джинни, но в остальном она была совершенно другой. Высокие скулы, немного вытянутое лицо, голубые глаза. Вероятно, её мать была красивой женщиной.

— Я… нет, Джоли, всё хорошо. Ты читала про принцев?

— Ты принц?

— Нет, но ты — принцесса, — он улыбнулся девочке. — Я почти уверен, что ты настоящая принцесса.

Он достал из-под рубашки безразмерный мешочек, так и висевший на цепочке, и достал оттуда зеркало. Взглянув в него на себя, и сравнив с не понимающей девочкой, он протянул зеркало ей. Та взяла его, ничего не понимая, а Тео уже достал из мешочка несколько маггловских купюр, так и лежавших с того самого похода. Часть тех денег ребята уже потратили на одежду, на покупки, мороженное в Дувре и лондонские кафе, а Дин умудрялся достать за эти деньги билеты на свои любимые футбольные матчи и автогонки. В этом году, правда, он пропустил это всё.

Теодор протянул девочке пять двадцатифунтовых купюр.

— Передай маме, что это тебе дал твой брат, — сказал он и шмыгнул носом. Отец бы тут же сказал вводить девочку в род, но Теодору казалось, что это неправильно и опасно. Он не был опытным волшебником, а возвращение Тёмного лорда сулило немало проблем.

— Ты мой брат, Теодор?

В её глазах теперь было восхищение, она смотрела то в зеркало, то на него, и сердце юноши сжало будто бы кулаком. Он всхлипнул, потрепал её по волосам, и вышел, захлопнув за собой дверь. Поднявшись на чердачный этаж, он прошептал имя домового эльфа, и тот вскоре перенёс его в Уэльский коттедж.

***

Суд над Мальчиком-который-выжил вызвал настоящий ажиотаж среди членов Визенгамота. Ни на одном заседании, где Теодор успел поприсутствовать, он не видел столько чародеев и чародеек. На верхних рядах, где сидели члены Высокого Визенгамота, имеющие переходящие по наследству права (к таким относился и Нотт, и, например, Малфой, чьи платиновые длинные волосы были видны со всех точек зала), едва ли были свободные места.

— Это место Ноттов, мальчик, — мрачно сказал грузный мужчина, опускаясь на соседнее, тринадцать-цэ, сидение.

— Позвольте представиться, Теодор Нотт, глава рода, — Тео постарался, чтобы его слова не звучали издевательски. Мужчина смерил его взглядом.

— Финеас Блишвик, — назвался он. — Не ожидал, что кто-то остался из Ноттов. Как тогда разнесли ваш замок по камням…

Теодор ничего ему не ответил. Блишвик фыркнул и отвернулся, утирая лоб наколдованным платком.

Зал заполнялся всё сильнее и сильнее. Пришли представители Нижнего Визенгамота, которые получали свои места не по наследству, а по выбору. Профессор Вектор, представлявшая Хогвартс, неизвестные колдуны от магических общин в графствах Англии и Уэльса, землях Шотландии и Ирландии. Мелькнула среди мест Амелия Боунс, которая одновременно представляла Суррей и свой род, Боунсов. Несмотря на то, что было раннее утро, в зале, освещаемом тусклым светом факелов, ощущалась прохлада. Кресло для подсудимых, артефакт, приводимый в движение магией, хищно позвякивало кандалами. Удивительно, что не было ни магов с похмелья, ни тех, кто перепутал рукав со штаниной…

Тео показалось, что с другого конца зала ему подмигнула леди-бабушка. Она о чём-то переговаривалась с другой пожилой женщиной, рядом с которой в свою очередь Тео узнал Амоса Диггори, отца погибшего Седрика.

Наконец, двери распахнулись, и в зал шагнул подсудимый. Тео едва не скривился. Поттер был одет в маггловские потрёпанные футболку и штаны, растянутые в коленях. Переговаривавшиеся чародеи замолкли.

— Вы заставили нас ждать! — холодно процедил верховный чародей Фоули, сидящий по центру. Справа от него пристроился Уизли, а слева сидели Фадж и Амбридж всё в той же розовой кофточке.

Поттер что-то ему ответил смелым голосом, но не стал сопротивляться и сел в кресло. Кандалы тут же защёлкнулись на его запястьях.

— Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым. Рассматривается судебное дело Гарри Джеймса Поттера, обвиняемого в преднамеренном нарушении Статута о Секретности волшебного сообщества и преступлении против закона и порядков Министерства Магии Британских островов.

Волшебники и волшебницы зашептались. Перси продолжал.

— В частности, подсудимый обвиняется в нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности, произошедшего по адресу графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Персиваль Игнатус Уизли.