Оракул с Уолл-стрит 3 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 31

— Прошлый вечер прошел великолепно, — Милнер казался довольным, когда мы проходили мимо экспериментального цеха, где уже кипела работа. — Моя жена в полном восторге от ваших рассказов о Нью-Йорке. А Говарду-младшему особенно понравилась ваша идея о резино-асфальтовых покрытиях. Он загорелся желанием лично курировать этот проект.

— Рад, что смог быть полезным, — я улыбнулся, вспоминая теплую атмосферу семейного ужина в доме Милнера. — У вас замечательная семья.

— Семья — это то, ради чего стоит строить империю, — Милнер на мгновение стал серьезным. — Бизнес приходит и уходит, Стерлинг, но именно семья и наследие определяют истинную ценность человека.

Мы подошли к небольшому пруду, окруженному молодыми деревьями. Несмотря на индустриальное окружение, это место выглядело как оазис спокойствия. Несколько скамеек располагались вдоль берега.

— Давайте присядем на минуту, — Милнер указал на ближайшую скамью. — Есть тема, которую я хотел бы обсудить с вами наедине.

О’Мэлли тактично отошел, устроившись у группы деревьев в пределах видимости, но за границей слышимости. Я сел рядом с Милнером, чувствуя, что сейчас последует важный разговор.

— После нашей беседы о Continental Trust я провел собственное небольшое расследование, — начал Милнер, понизив голос. — И обнаружил вещи, которые меня встревожили.

Я внимательно наблюдал за выражением его лица. Обычно энергичный и уверенный, сейчас он выглядел озабоченным, почти подавленным.

— Помните, я упоминал моего друга, Томаса Питерсона из Consolidated Steel? — продолжил он. — Официально его смерть была признана несчастным случаем. Утонул во время рыбалки. Но я поговорил с его братом, чтобы выяснить все обстоятельства.

Милнер сделал паузу, словно собираясь с мыслями:

— Питерсон был опытным рыбаком и прекрасно плавал. Более того, за неделю до смерти он отправил своему брату письмо, где упоминал, что собрал достаточно информации о Continental Trust, чтобы «восстановить справедливость». Он назначил встречу с окружным прокурором, но не дожил до нее.

Я внимательно слушал, стараясь запомнить каждую деталь:

— Вы говорите, что его смерть не была случайной?

— Я почти уверен в этом, — Милнер кивнул. — Но есть нечто большее. Через свои банковские связи я получил информацию о необычных финансовых операциях Continental Trust. Они систематически приобретают контрольные пакеты акций компаний, скупают землю у разорившихся фермеров, инвестируют в золотодобывающие компании… И все это через сеть подставных фирм и доверенных лиц.

— Звучит как обычная стратегия крупного финансового конгломерата, — осторожно заметил я.

— На первый взгляд, да, — Милнер наклонился ближе. — Но дело в масштабе и паттерне. Они словно готовятся к чему-то. И самое тревожное, все их действия указывают на подготовку к серьезному экономическому кризису.

Мое сердце усиленно забилось. Неужели Милнер подозревает, что Continental Trust знает о приближающемся крахе?

— Вы думаете, они предвидят спад? — спросил я.

— Хуже, Стерлинг, — Милнер огляделся, убедившись, что нас никто не слышит. — Я полагаю, они не просто предвидят его, они его планируют.

Он достал из внутреннего кармана конверт и протянул мне:

— Здесь копии документов, которые мне удалось получить. Взгляните на даты и суммы операций.

Я открыл конверт и быстро просмотрел содержимое. Счета, банковские переводы, записи о приобретении земельных участков и полезных ископаемых. На первый взгляд, обычные финансовые операции, но при более внимательном изучении вырисовывался четкий паттерн.

— Они систематически выводят средства из фондового рынка, — заметил я.

— И не только это, — Милнер указал на конкретную страницу. — Посмотрите на названия операций. «Проект Анакондо», «Протокол Сжатия», «Фаза Реструктуризации». Все указывает на скоординированный план.

Я вгляделся в документы. Действительно, странная терминология для стандартных финансовых операций.

— А вот это, — Милнер перевернул страницу, — меня беспокоит больше всего. Даты. Видите? Все основные транзакции запланированы на конец следующего года. Октябрь-ноябрь 1929-го.

Именно в это время должен был произойти исторический крах фондового рынка. Совпадение? Или Continental Trust действительно знал, что произойдет?

— Вы полагаете, они готовятся к какому-то конкретному событию в этот период? — спросил я, стараясь звучать нейтрально.

— Я более чем уверен, — Милнер снова понизил голос. — И есть еще кое-что. Незадолго до смерти Питерсон упоминал в разговоре с братом «контролируемое обрушение рынка». Он сказал, что Continental Trust каким-то образом связан с группой крупных банков, планирующих манипуляции с кредитными ставками и маржинальными требованиями.

Это звучало как конспирологическая теория, но я не мог не задуматься. Великий крах 1929 года был катализирован целым рядом факторов, включая ужесточение кредитной политики Федерального резерва.

Могли ли эти действия быть частью скоординированного плана, а не просто следствием экономической политики?

— Это серьезные обвинения, — осторожно заметил я. — У вас есть конкретные доказательства?

— Не столько доказательства, сколько фрагменты головоломки, — признал Милнер. — Но когда собираешь все вместе, картина становится пугающе ясной. — Он протянул руку за документами. — Поэтому я так высоко ценю ваш «План штормового предупреждения». Вы словно предчувствуете то же, что и я.

Я вернул документы, чувствуя смешанные эмоции. С одной стороны, это подтверждало мои опасения о Continental Trust. С другой, предполагало нечто более зловещее, чем я считал.

— Что вы планируете делать с этой информацией? — спросил я.

— Пока просто продолжать расследование, — ответил Милнер. — Но я хотел, чтобы вы были в курсе. Особенно учитывая, что вы управляете значительной частью моих активов.

Он вздохнул, глядя на гладкую поверхность пруда:

— Знаете, Стерлинг, я всегда верил в честную игру. Построил свою компанию с нуля, без хитростей и манипуляций. И мысль о том, что группа финансовых воротил может искусственно вызвать кризис, чтобы нажиться на разорении тысяч людей… Это просто не укладывается у меня в голове.

Я кивнул, понимая его чувства:

— Если ваши подозрения верны, мы должны действовать очень осторожно.

— Именно, — Милнер убрал конверт во внутренний карман. — Поэтому я предпочитаю обсуждать это здесь, а не в офисе. Стены имеют уши, особенно когда речь идет о таких могущественных противниках.

Из административного здания вышел молодой клерк и направился к нам:

— Мистер Милнер, прибыл мистер Джонсон из City National Bank. Говорит, у него назначена встреча с вами.

— Да, конечно, — Милнер кивнул. — Скажите ему, что я буду через пять минут.

Когда клерк удалился, Милнер повернулся ко мне:

— Нам придется продолжить этот разговор позже. Может быть, за обедом. — Он сделал паузу. — Стерлинг, я рад, что доверил вам управление своими активами. После всего, что я узнал, уверен, что принял правильное решение.

Мы встали и направились обратно к зданию. О’Мэлли заметил наше движение и тоже тронулся с места, следуя в нескольких шагах позади.

— Ах да, — вспомнил Милнер, доставая из кармана маленькую фляжку. — Хотел вам показать. Помните, вчера вы интересовались местными напитками? Это особый акронский бурбон, производится в маленькой подпольной винокурне. Настоящее сокровище времен Сухого закона.

Он откупорил фляжку и сделал небольшой глоток:

— Превосходно. Хотите попробовать?

— С удовольствием, — я принял фляжку и тоже сделал маленький глоток. Бурбон действительно был отменного качества, с насыщенным дымным ароматом и нотками карамели.

Милнер взял фляжку обратно и сделал еще один основательный глоток:

— Ничто так не помогает перед деловой встречей, как хороший глоток чистого американского виски, — он усмехнулся, закрывая фляжку. — Теперь я готов иметь дело с банкирами.