Лебедевы. Начало пути (СИ) - Коткин Андрей - Страница 48

Та тетка, которая так громко вопила при нашем прохождении через ее сад, кстати, тоже была там. Только на этот раз она не кричала. Молча лежала. Без сознания. Налетчики ей чем-то тяжелым разбили голову. Как ни жалко было маны, но Малое исцеление я на нее скастовал. Надеюсь, оклемается. С увеличением показателя Духа это заклинание у меня тоже заметно прибавило в эффективности.

Достигнут уровень 10, — вдруг появилась перед моими глазами надпись. И, чуть погодя, еще: Скрытность +1. О как! А еще при данном повышении уровня мне и с прибавленными при этом Характеристиками повезло: сразу две их единицы Система отправила в Дух. Ну, и Свободную единицу Характеристик я, пару секунд поколебавшись, закинул в него же. Разом сделать в боевой обстановке свои заклинания настолько сильнее — дорогого стоит.

Единственное только жалко: я ж мучился, тянул ману из накопителя. А тут вместе с прибавкой Духа все истраченные единички маны разом восстановились. Но и по-другому, разумеется, нельзя было. Не имея в своем распоряжении хоть сколько-то значимого резерва маны, я бы на эту свою авантюру просто не отважился. Одно дело безумная храбрость, и совсем другое — просто быть сумасшедшим. Идти с одними кулаками на неизвестное, но явно немаленькое число противников — как раз последнее.

Помимо прибавившихся у меня и еще одного нашего парня, Вани Тетельбаума, уровня, а также отдельных единиц Характеристик мы получили и еще одну дополнительную боевую возможность. Точнее, сразу пять боевых возможностей, по числу сраженных нами врагов: пять ружей.

Скажете, что на фоне имеющихся в нашем арсенале заклинаний боевой магии не такая уж это и возможность? И будете неправы. Боевая магия, по крайней мере, на нашем, с ребятами, уровне развития — средство достаточно серьезное, но только на относительно небольшом расстоянии. Лично у меня даже Огненный Шар полноценно летит сажен на полсотни, не больше, а вот даже из средней паршивости ружья хоть сколько-то обученный стрелок запросто сможет поразить цель даже на вдвое большем расстоянии. Смею вас уверить, мы с моими бойцами обучены. Немало пороха пожгли, стреляя из трофейного, захваченного у греческих работорговцев оружия.

— Надо торопиться, — произнес я, глядя, как спасенная нами из рук насильников девчушка взахлеб мочит гимназический китель моего брата. Воистину, похоже, глаз, да глаз за ним нужен. Вот же ловелас вырос! Не успели оглянуться, а он уже очередную девицу обнимает.…Шучу, конечно. Но, как известно, в каждой шутке вложена лишь только часть шутки.

Так мы и ушли, как истинные герои, кинув спасенную из рук врага деву, по направлению к очередным подвигам. Благо еще, что крикунья-тетка, с рассеченной головой, под воздействием моего заклинания очнулась. Не позволила своей зареванной дочурке увязаться вслед за нами. Я только еще напоследок посоветовал той тетке, смотрящей в нашу сторону довольно мутным взглядом:

— Вы бы все же покинули бы свой дом хотя бы до вечера. К соседям уйдите, что ли. Нехорошо, если товарищи этих башибузуков снова к вам придут, а у вас в хате такое.

Дальнейший наш путь до гимназии прошел без приключений. Впрочем, там и того пути-то оставалось…. А вот моим надеждам спасти соучеников, просто уведя их за собой на выход из города, сбыться было не суждено. Опоздали. Всех учащихся нашей гимназии людоловы успели вывести до нас.

А в пустынном коридоре нашей альма-матер, взамен гимназистов, к нам навстречу вышли пара смуглых усачей в татарских халатах, да к ним вполне себе знакомый полицейский. Даже, чуть напрягшись, смог его фамилию вспомнить: десяцкий Митрофанов.

— Дяденька, полицейский, а где все ребята? — Талантливо изображая робкого школьника, чуть дрожащим голоском спросил Афоня.

Причем, он настолько правдоподобно изобразил свою растерянность, что один из мрачных басурман, наставивших на нас свои ружья, даже слегка улыбнулся. Последней улыбкой в его жизни: Воздушные стрелы, отправленные нами, с такой ничтожной дистанции уж точно попали в намеченные цели. Предатель Митрофанов только растеряно начал озираться на своих, разом опавших подельников, как Пашка, сделав пару шагов в его направлении с размаху засветил ему своим кулаком промеж глаз. Полицейского десятника от этого удара с ног как ветром сдуло. Очень наглядное подтверждение, что Пашкина сила под два десятка единиц — это не просто циферки перед глазами.

— Ты зачем так бьешь? — Даже возмутился я, глядя на неподвижно раскинувшееся поверженное тело, — договорились же, что нам нужен язык, чтобы мог сообщить, куда отсюда увели всех наших. А если ты его вообще прибил?

— Дышит же, — с некоторой ноткой сомнений заспорил наш доморощенный богатырь. — Ты, Сашка, его еще своим целительским заклинанием приголубь, очнется, как миленький.

Ну, так-то Пашка дело предложил, после Малого Исцеления валяющийся снулой рыбой десятник тяжело заворочался на полу, пытаясь сфокусировать на нас свой расплывающийся взор.

— … Так, значит, их в порт погнали? — Еще раз уточнил я у расколовшегося до самого донышка продажного полицейского судьбу уведенных гимназистов. Жаль только не на все мои вопросы он в принципе знал ответ.

— Туда, туда. Распоряжение заказчика, — пряча свой взор, мелко закивал подбородком этот ничтожный человечишка.

И таки теперь-то уж нам не только по моим догадкам, но и по показаниям вот этого нашего пленника доподлинно известно, что данное нападение на Павловск — это не какая-нибудь случайная отсебятина живущих в Крыму татар, а самая, что ни на есть спланированная акция, в которой, помимо греческих контрабандистов под управлением очередного Георгади, еще принимает участие целых две роты регулярной османской пехоты. Единственное что, чтобы не вызвать дипломатических осложнений, эти османские пехотинцы расхаживали по городу не в своей официальной форме, а в разношерстных нарядах, сходных с одеяниями крымчаков.

Но даже и это необъявленное нападение регулярных армейских подразделений осман на рассейский мирный город меркло перед тем, что доставлены они были в Павловск на корабле под французским флагом, ибо заказчик, все это и организовавший, и, кстати, потребовавший доставки к нему гимназистов, был самым настоящим французом.

— И что мы будем делать? — Задал мне вопрос мой брат после того, как наш пленник рассказал нам все, что ему было известно об этом нападении. — В порт так просто, как в гимназию, нам точно не пройти. Там вокруг всей территории порта в круг склады поставлены, а на входе, эти поганые наверняка выставили охрану.

— По крайней мере, нужно все же глянуть, как там, да что, — озадачил я своих спутников.

После чего мы, всей толпой, оставив связанного его же собственным ремнем полицейского десятника валяться в школьном коридоре, направились на выход.

— Черт! Я, кажется, там, где-то в коридоре, свой нож оставил! Жалко. — Спохватился я, когда мы уже выходили из здания гимназии. — Подождите меня, друзья, пару минут, я сейчас вернусь.

— М-м-м! — Попытался произнести что-то сквозь вставленный ему кляп Митрофанов. И взгляд такой перепугано-ненавидящий. Во многом именно из-за подобного его взгляда я и вернулся. Оставлять настолько ненавидящего тебя человека за спиной — опасно. Тем более, что человек этот занимает пусть не слишком великий, но все же пост в полиции. Полагаться лишь на волю случая, да добрую волю расследующих этот инцидент чиновников мне показалось слишком опасным. А ну, как оправдают варнака?

Мой Телекинез легко вырвал из ножен одного из мертвых аскеров небольшой кинжал. Холодное оружие мы, в отличие от ружей, забирать у убитых нами аскеров не стали.

Конечно, гораздо проще бы было закончить это дело обычной Воздушной стрелой, но все дело в том самом будущем расследовании. Совершенно иной способ убийства хоть как-то запутает картину. Мы, с парнями, только ряженных осман перебили, а этого дядьку в полицейском мундире даже и пальцем не тронули. Парни, так те смогут утверждать подобное с полной на то убежденностью. Ну, и я с ними заодно.