Лебедевы. Начало пути (СИ) - Коткин Андрей - Страница 24

Ввиду практической бездеятельности полка из-за раскисших дорог и отсутствия каких-либо телодвижений со стороны греков, отец наконец-то выкроил пару дней, чтобы заняться имеющимся барьером на его физических Характеристиках. Пока на одной. Из трех имеющихся у него вариантов он выбрал Выносливость. Ну, он же не какой-нибудь кабинетный военачальник, всевозможные полевые выходы у него регулярно случаются. Единственная грусть у меня, что пришлось для этого дела на время с тремя сотнями рублей попрощаться: отец пока безденежный, денежное довольствие для его полка уже на целый месяц задерживают.

Впрочем, огорчался я по поводу уменьшения своего денежного запаса не так, чтобы слишком. Сам же отцу и предложил свою финансовую помощь. Опять же с сильно ужесточенным режимом безопасности, по-прежнему действующем для ребят-гимназистов из нашей Слободы, при нахождении в Павловске, мне и потратить-то их выходило сильно проблематично.

Однако, с этими деньгами просто анекдотическая незадача получилась! Стоило мне только расстаться с частью своих денежных средств, как буквально на следующий же день обнаружил, куда бы с большой пользой мог их потратить.

На очередном уроке естествознания у меня сломалось перо. Причем, не просто кончик сломался, для этого ж в кармане всегда в наличии имелся перочинный ножик, а вобще оно расщепилось вдоль. Запасного же пера не оказалось ни у меня, ни у Пашки, пришлось в ближайшую перемену отправляться побираться по классу. Не все же у нас такие непредусмотрительные охламоны, как мы, с братом.

Перо нашел. Заодно стал свидетелем восторженного рассказа Сашки Бессонова о появившейся новинке в городской оружейной лавке: «Техасский Патерсон», пятый номер. Бессонов, выговаривая это заморское название даже глаза закатывал, показывая свое беспримерное восхищение. Пятизарядный барабанный револьвер. Причем, в этом-то, съемном, крутящемся барабане и был самый смак. А еще в том, что там перед началом стрельбы вообще не требовалось подсыпать порох на полку. Никакой полки и кремня, по рассказам одноклассника, там вообще не было! Вместо этого для воспламенения заряда в отдельных камерах барабана применялись какие-то капсюли.

— А давай, вместо последнего урока туда сбегаем? — Предложил мне Пашка, когда я пришел делиться с ним услышанным рассказом. — Последний у нас все равно закон божий, может даже, святой отец Пимен присутствующих и отмечать-то не будет.

Вообще-то я — очень ответственный человек, но не до такой же степени! Потому, услышав это предложение, немедленно и с огромным энтузиазмом согласился.

Ох уж этот револьвер! Хозяин лавки, чтобы его получше прорекламировать, для экспозиции одного единственного оружия даже отдельную стеклянную витрину выстроил. Красивым в этом новом шедевре технической мысли было буквально все: сам пистолет, вороненый, непривычно изящный, с еще одним дополнительным сменным барабаном, дополнительная картонная коробка, в которой ровными рядками тускло посверкивали в свете дополнительно установленной масляной лампы медные кружочки капсюлей: целых пять сотен штук. Даже розоватая лакированная деревянная шкатулка с выжженными на ней витиеватыми надписями, для упаковки этого совершенного орудия убийства, выглядела представительно.

Плохим во всей этой экспозиции было только одно: цена! Цена на это совершенство не просто кусалась, она едва ли не в буквальном смысле убивала наповал. Двести восемьдесят рубликов! И это, не считая той самой коробочки с капсюлями. Как выяснилось из дополнительных расспросов приказчика, за нее нужно было плюсом выложить еще пятьдесят рублей.

— А вы не могли бы сделать скидку? — На всякий случай поинтересовался я у приказчика. — У меня в наличии всего двести шестьдесят пять рублей.

Разумеется, даже этих денег у меня с собой не было, зато они лежали дома, под кроватью, в сундучке со всеми другими моими вещами.

— Нет, молодые люди, даже не уговаривайте, — помотал головой седовласый продавец. — Времена нынче такие, что у меня эти вещицы точно не залежатся. Говорят, этот Патерсон вообще свой завод, на котором он выделывал револьверы, куда-то на другой конец страны перевозит. Новых револьверов теперь долго еще не появится.

— Не расстраивайся ты так, Сашка, — попытался меня утешить мой брат, когда мы с ним шли из лавки по направлению к базару, возле которого всех гимназистов ожидали телеги с охраной (встречи гимназистов солдатами прямо возле выхода из гимназии к этому времени уже сошли на нет), — сам же слышал, производство свернуто. Где бы ты новые капсюли брать стал, когда купленные закончатся? Тем более, что с нашим нынешним запасом маны эти пистолеты нам уже не так, чтобы очень-то и нужны.

Так-то оно так, но все равно было очень грустно и обидно. Я даже украдкой с ресниц смахнул выступившие из глаз слезы.

Системные характеристики Александра Лебедева на конец девятой главы:

Класс Каллиграф-Начертатель.

Уровень 6.

Очки опыта\ до следующего уровня: 1256\3200

Основные характеристики:

Сила 8

Ловкость 12

Выносливость 8(+1)

Интеллект 14

Дух 5(+1)

Мана 50\50

Дополнительные характеристики:

Скрытность 2

Удача 2

Харизма 2

Навыки:

Следопыт,

Наставник.

Магические конструкты:

Малое исцеление;

Светлячок;

Розжиг огня;

Создание воды;

Стрелы холода;

Воздушная стрела;

Телекинез;

Направленный слух.

Глава 10

После пробития барьера на Выносливости домой возвратился отец. Два дня под присмотром целителя провалялся: там и от самого процесса пробития этого барьера ощущения очень-очень неприятные, если не сказать кошмарно-мучительные, так еще и дополнительно конкретно отцова ситуация наслоилась. Как сказал ему целитель, одно дело, когда пробивать барьер при незначительном превышении характеристики, и совсем даже другое, когда за этим барьером еще дополнительно два десятка потенциальных единиц этой характеристики обретается. А ведь у отца похожая ситуация с Силой и лишь чуть получше с Ловкостью…. Определенно, добавочные двадцать рублей к тем трем сотням, затребованным за то же самое в магической лавке, заплаченные дополнительно за услуги целителя, оказались в этой ситуации отнюдь не лишними. Хотя до конца от мучительных спазмов во всем теле, при пробитии барьера, все же не защитили.

И теперь, что касается возвратившегося отца. Казалось бы, внешний вид у него остался практически прежний — подтянутый, совсем уже почти седовласый боевой офицер. А вот ощущения от первого общения с ним — совсем другие. Сразу же на язык напрашивается выражение, которое слышал от кого-то из солдат или офицеров полка: «джигит»! Такое ощущение, что он теперь не только сам до краев полон энергией, но и других, окружающих этой самой энергией заражает. Мама вон, с него восхищенных глаз не сводит.

— Сашка, как ты посмотришь на то, что обучить офицеров моего полка, а также хотя бы некоторых нижних чинов из числа старослужащих хотя бы одному какому-нибудь боевому заклинанию? — Задал мне вопрос отец на следующий день, по моему возвращению из гимназии.

На этот вопрос я смог ответить не сразу. Дело в том, что буквально в самые последние дни я наконец-то пересилил себя, и занялся изучением особенностей того Класса, который от щедрот своих отсыпала мне Система. Очень сильное, знаете, предубеждение было: другим вон Классы Боевого мага раздают или, на худой конец, Целителей, а мне вот это. Каллиграф-Начертатель. Оба слова какие-то старчески-замшелые. Так и представляется седовласый, сгорбленный летописец, выписывающий буквицы где-нибудь у себя в келье.…Бр-р! Не хочу " в келье". И стариком быть не хочу!

И все же пересилил себя, занялся. Там же, в придачу к Классу, еще и дополнительный навык мне перепал. Попробовал. И с первого раза почти ничего не получилось. Навык этот, как оказалось, всего лишь позволял намного более отчетливо представить себе и зафиксировать в своей памяти все отдельные петли энергетического плетения, которого мы зовем заклинанием, а уж перерисовывать их на бумагу — это отдельная, очень долгая песня. Да еще я, не иначе, как от великого ума, в качестве первого образца своего художественного творчества выбрал простенькое заклинание Розжига огня. На бумаге. Еле-еле удалось избежать пожара, когда она совершенно внезапно полыхнула.