Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс - Страница 3

— Обе девушки? — нахмурился я.

— Да. Документов при них не было, мы до сих пор не знаем, кто они. Не знаем даже, убийства это, или они сами…

— А следы насилия?

— Синяков и ссадин хватает. Но эксперт сказал, что они не могли быть причиной смерти. Обе девушки утонули.

— Жаль их, — кивнул я. — Но теперь у тебя появился отличный шанс разобраться в этом деле. Третья девушка жива. Когда я подплыл к ней, она была в сознании. И успела сказать, что ее ударили по голове. Нет, не так! Она сказала: он ударил меня.

— Он? — загорелся Миша. — Кто? Имя она назвала?

— Нет. Нас накрыло волной, девушка захлебнулась и потеряла сознание. Но она жива. Сейчас Ваня приведет ее в чувство, и мы спросим, кто на нее напал. Считай, это дело раскрыто.

— Саша, это же замечательно!

Миша нетерпеливо вскочил из-за стола.

И тут дом прислал мне тревожный сигнал. Это было похоже на стакан холодной воды, вылитый за ворот.

Я настороженно прислушался. И услышал за окном чужие деловитые голоса. Выглянул в окно и удивленно хмыкнул.

Дом окружала полиция. Я увидел синие мундиры, которые мелькали среди деревьев. Мобилей возле дома не было — наверняка, полицейские оставили их в стороне, чтобы не спугнуть… Кого? Меня?

Зато возле калитки стоял полицейский следователь Степан Богданович Прудников. Невысокий, кругленький, он воинственно поблескивал стеклами круглых очков. Рядом с Прудниковым топтался нескладный юноша. Он был на голову выше полицейского следователя. Юноша держал в руках кожаную папку, на нем были точно такие же очки, как у Прудникова.

— Миша, погляди-ка! — позвал я.

— А Степан Богданович что здесь делает? — удивился Миша, выглянув в окно. — И зачем столько полиции?

— Думаю, сейчас мы это узнаем, — предположил я. — А кто это с Прудниковым?

— Его новый помощник, вместо меня. Я выйду к ним и выясню, в чем дело.

— Да погоди ты, — улыбнулся я. — А вдруг они решат нас штурмовать. Я никогда не видел полицейского штурма.

Но я ошибся.

На наших глазах полицейские шустро закончили окружать дом.

Прудников деловито огляделся и толкнул калитку. Разумеется, калитка не поддалась. Зато Прудников с криком отдернул пухлую руку и замахал ею в воздухе, словно обжегся.

Это сработала магическая защита дома.

— Господин Воронцов, это полиция! — громко крикнул Прудников. — Впустите нас немедленно!

Я вышел на балкон и удостоил полицейского следователя удивленным взглядом:

— Степан Богданович? Доброе утро.

— Доброе утро, господин Тайновидец! — неохотно откликнулся Прудников.

Я заметил, как он смотрит на мой халат и босые ноги.

— Мы ведь, кажется, не договаривались о встрече? — вежливо уточнил я. — У вас что-то случилось?

— У меня есть информация, что в вашем доме прячутся преступники! — оповестил меня Прудников.

— Что вы говорите? — удивился я. — Подождите минуту, я сейчас спущусь.

Вернувшись в дом, я быстро оделся. Миша хотел пойти со мной, но я его остановил:

— Побудь здесь. Не думаю, что Прудников обрадуется твоему присутствию.

Я спустился с крыльца и подошел к калитке. Прудников смерил меня неприязненным взглядом. Помощник Прудникова смотрел с испугом. Он был похож на голенастую цаплю.

— Так что за информация? — улыбнулся я.

Прудников поджал пухлые губы.

— Свидетель видел, как двое мужчин втащили в ваш дом девушку. Девушка была мертва или без сознания. Свидетель сразу же сообщил в полицию.

— Ах, вот оно что! — кивнул я, вспомнив испуганную тень на тропинке парка.

До чего же бдительные у нас горожане, даже в непогоду от них не скроешься!

— Вы что-нибудь знаете об этом? — требовательно спросил полицейский следователь. — Имейте в виду, я расследую дело об убийстве!

— Разумеется, знаю, — улыбнулся я. — Девушка тонула, я спас ее из воды. Господин Люцерн помог мне донести ее до моего дома, и я сразу же вызвал целителя и полицию.

В доказательство своих слов я снова чихнул.

— Кажется, простыл в воде, — с улыбкой сообщил я Прудникову.

— Вызвали полицию? — насторожился Прудников.

— Михаил Кожемяко сейчас в доме, — объяснил я. — Он поговорит с девушкой, как только целитель разрешит. У нее на голове большая ссадина. Возможно, ее кто-то ударил, и она видела нападавшего.

Прудников подался вперед.

— Я должен с ней поговорить! — потребовал он. — Впустите меня!

— Зачем? — удивился я. — Извольте объяснить ваш интерес.

— Я расследую гибель другой девушки, — неохотно сказал Прудников. — Она тоже утонула в реке. Если вы не впустите меня, я подам жалобу полицмейстеру. Вы препятствуете расследованию!

Миша Кожемяко через окно слышал наш разговор с Прудниковым и послал мне зов:

— Саша, впусти его, — попросил он. — Иначе он, и в самом деле, побежит жаловаться полицмейстеру. А полицмейстер не одобрит нашу ссору.

— Понял, — ответил я.

И повернулся к Прудникову.

— Разумеется, у меня и в мыслях не было чинить помехи правосудию. Я впущу вас в дом. Но только вас, без вашей свиты. Можете захватить с собой своего помощника.

С этими словами я открыл калитку.

— Степан Богданович, это может быть опасно, — быстро сказал помощник. — А вдруг они…

Не договорив, он зыркнул на меня из-под очков. Потом наклонился к уху Прудникова и что-то зашептал.

— Не говорите ерунды, господин Голубцов, — оборвал его Прудников. — Впрочем, осторожность не помешает. Останьтесь здесь и наблюдайте за домом. Если со мной что-то случится, вызывайте подкрепление.

Удержаться от смеха было очень трудно. Я и не удержался, чем вызвал еще большее недовольство Прудникова.

— Скажите, ваши люди осмотрели берега реки и Шепчущий мост? — спросил я, провожая Прудникова к дому.

— И очень тщательно, господин Тайновидец, — заверил меня Прудников. — Мы знаем свое дело.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — В таком случае, вы должны были найти плащ и сапоги.

Следователь изумленно уставился на меня.

— Откуда вы знаете? Снова эта ваша магия? Мы предполагаем, что преступник хотел надругаться над жертвой. Он сорвал с себя плащ, сбросил сапоги и…

— А сапоги-то чем могли ему помешать? — удивился я. — Впрочем, вы ошибаетесь. Это мои вещи. Я снял их перед тем, как броситься с моста за девушкой. Буду очень благодарен, если вы их мне вернете.

— Не раньше, чем закончится следствие, — недовольно ответил Прудников. — Сейчас это вещественные доказательства.

— Доказательства чего? — удивился я. — Моей вины?

Я пристально посмотрел в глаза Прудникова. К чести Степана Богдановича, он выдержал мой взгляд. И даже выпятил грудь, чтобы казаться значительнее.

— Я буду вести следствие по всем правилам, господин Тайновидец, — заявил он. — И не потерплю помех с вашей стороны. Я прекрасно знаю, что ваш род очень влиятелен. Но это не повод мешать полиции делать ее работу!

— Конечно, — улыбнулся я. — Но, может быть, вам не помешает моя помощь?

— Не помешает, — язвительно согласился Прудников. — Буду весьма признателен, если вы расскажете мне во всех подробностях, что случилось сегодня утром. Ни в какой другой помощи я не нуждаюсь.

— Как знаете, — согласился я.

Степан Богданович рвался в комнату спасенной девушки. Но я настойчиво проводил его наверх, в кухню.

— С девушкой вы поговорите только, когда позволит целитель.

В ответ на вежливое приветствие Миши Степан Богданович только фыркнул и отвернулся к окну. Наверное, проверял полицейские посты. Или не хотел, чтобы мы видели, как он расстроен.

— Хотите кофе? — предложил я.

— Нет, — коротко отказался Прудников.

Игнат растерянно переводил взгляд с меня на рассерженного следователя.

— Ты можешь пока отдохнуть, — сказал я Игнату. — Завтракать будем позже.

— А где этот садовник Люцерн? — вспомнил Прудников. — Он ведь тоже свидетель. Я должен с ним поговорить.