Лицензия на вой (ЛП) - Харпер Хелен - Страница 52

— У правительства Германии есть один час, чтобы передать две тысячи биткоинов, — прочитал Деверо, и с каждым словом у него сводило живот. — Или три конкретных места в Берлине будут взорваны, как Пантеон в Риме. Эники-беники, — чёрт. — Они наращивают свои усилия. Больше целей. Больше денег. И меньше времени.

— И они смеются над нами со всей этой ерундой. На что спорим, — ледяным голосом спросила Скарлетт, — что цели находятся более чем в часе езды отсюда и мы не сможем найти их вовремя?

Майер сжал челюсти.

— Мы знаем о зданиях, попавших в короткий список, из того, что рассказал голландец в Риме. Их уже прочесали. Что бы здесь ни происходило, в этих местах по-прежнему будут находиться силы безопасности.

— Террористы знают, что Виссье был схвачен. Они, должно быть, знают, что их первоначальный список будет обнародован, и, несомненно, соответствующим образом скорректировали свои планы. Они на десять шагов опережают нас, — Деверо заговорил с жаром. — Каких достопримечательностей нет в этом шорт-листе, но они находятся более чем в часе езды?

Майер всплеснул руками.

— Есть много мест! Эти чёртовы бомбы могут быть где угодно!

— Подумайте, — прошипел Деверо. — Музеи. Церкви. Разрушение какого места больше всего навредит берлинцам?

— Я не знаю!

Кёниг вздёрнула подбородок.

— Как насчёт моста Обербаума?

Майер напрягся.

— Это не здание.

— Да, — согласилась Кёниг. — Но он имеет символическое и экономическое значение. Он был частью границы между Восточным и Западным Берлином. Сейчас он считается символом единства всего города. Кроме того, зачем это должен быть музей или церковь? Сейчас все они закрыты из-за того, что произошло в Пантеоне. Обербаумбрюкке — более логичный вариант.

— Вот только, — сказал Майер, — он всего в двадцати минутах езды отсюда.

Скарлетт посмотрела на них обоих.

— У вас есть какие-нибудь другие идеи? Есть ещё что-нибудь, что может быть целью?

— Это как иголка в стоге сена, — плечи Майера поникли. — Одной из целей может быть Обербаум. Кто знает? Если мы совершим ошибку, если отправимся не туда…

Гремлин, имени которого Деверо всё ещё не знал и который до сих пор не произнес ни единого слова, прервал его.

— Взгляните на сообщение, — сказал он. — Прочтите его ещё раз.

Розенфарбен заметил это первым.

— Scheisse, — выплюнул он. — Одна из целей — это определённо Обербаумбрюкке, — сказал он. — Это должен быть он.

— Я не… — Майер побледнел. — Schnick schnack schnuck.

Деверо моргнул.

— А?

— Вместо «эники-беники» в немецком требовании написано Schnick schnack schnuck.

— Это не насмешка, — выдохнула Кёниг. — Это подсказка. Они хотят, чтобы мы нашли одну из бомб. Они хотят, чтобы мы подтвердили, что они не лгут.

Конечно. Деверо возвёл глаза к небу, осознав, что Кёниг, должно быть, права. Это был единственный способ получить чёртовы деньги.

— В чём разгадка? — спросил Деверо. — Что это значит?

— Когда мы играем в «камень, ножницы, бумага», иногда по-немецки мы говорим Schnick schnack schnuck.

— И что же? — спросила Скарлетт.

— На мосту Обербаум есть художественная инсталляция. Неоновая вывеска показывает…

— Дай-ка угадаю, — сказал Деверо, — камень, ножницы, бумага. Его тело напряглось. — Идёмте. Сейчас же.

***

Мост Обербаум был только одним местом, а в требовании было указано, что их три. Однако, в отсутствие каких-либо других надёжных зацепок, выбора не было. Майер, Скарлетт и другие немецкие вампиры направились к машинам, хотя, увы, они не были припаркованы поблизости. Розенфарбен и молчаливый гремлин повернулись к полицейским, которые координировали действия на месте происшествия, чтобы привлечь их внимание и рассказать о том, что они выяснили. Кёниг, Деверо и двум другим берлинским альфам не нужно было говорить друг с другом ни слова. Они все знали, что должны сделать. Менее чем за десять секунд там, где только что было пять человекоподобных тел, появилось пять оборотней. Некоторые из находившихся поблизости людей издали тревожные крики, однако никто из них не обратил на них никакого внимания. Люди могли заламывать руки и впадать в панику. Оборотни собирались взять всё под свой контроль.

Мила Кёниг шла впереди. Деверо был почти вдвое крупнее её и мог бы с лёгкостью обогнать, но это её город, и, кроме того, он не знал дорогу. Единственной хорошей новостью было то, что, как только Рейхстаг остался позади, улицы были свободны как от людей, так и от машин. Немецкая полиция уже эвакуировала близлежащий район, и всё дорожное движение было перенаправлено в другое место. Небольшая группа оборотней мчалась по берлинским дорогам, стуча когтями по холодной земле. Они бежали так, словно за ними гнался сам ад, и с такой скоростью и настойчивостью, что только когда показался сам мост, Деверо услышал вой сирен — это берлинские службы экстренной помощи тоже устремились к тому же месту.

Мост оказался не совсем тем, чего ожидал Деверо. Во-первых, он был построен как своего рода двухэтажное сооружение, по верхнему уровню которого двигались поезда, а под ним — автомобили и пешеходы. Он был построен из какого-то поразительного красного камня, который резко контрастировал с близлежащими зданиями и добавлял драматизма. Более того, верхняя часть моста больше походила на замок, чем на функциональный способ переправы через реку, которая делила Берлин надвое. От центра вверх тянулись четыре небольшие башенки. Такое ощущение, словно он внезапно оказался в сказке. Однако на данный момент счастливый конец казался всё менее вероятным.

В то время как другие оборотни бросились на нижний уровень, осматривая арки и вынюхивая бомбы, Деверо вскарабкался на железнодорожные пути над их головами. Бомба, взорванная там, обрушила бы верхний уровень моста на дорогу и пешеходов внизу и имела бы гораздо более разрушительные последствия. Шерсть у него на спине встала дыбом от затылка до хвоста, и он слышал, как кровь стучит у него в ушах. Прийти сюда, на мост, было большой авантюрой независимо от того, что случится дальше.

Снизу донеслись крики, когда появились полицейская машина, пожарная машина и машина скорой помощи, их мигалки создавали жуткий эффект стробоскопа. Довольный тем, что они очистили мост и не подпустили людей, Деверо сосредоточился на своей работе. Стараясь держаться подальше от электрифицированных железнодорожных путей, он легко пробежал вдоль моста, сосредоточив внимание на том, чтобы найти хоть какие-нибудь признаки бомбы. Там были старые граффити, мазки масла и заброшенное осиное гнездо. Но как бы усердно он ни искал, он не мог увидеть ничего, что могло бы взорваться. К тому времени, как он добрался до другого конца моста, к нему присоединились остальные. Сцена кишела оборотнями, которых, без сомнения, вызвали их три альфы, вампиры и люди. Он заметил ещё нескольких пикси, которые карабкались вверх по мосту, чтобы осмотреть каждый уголок и трещинку. Он перевёл дыхание. Здесь ничего не было. Бомбы не было. Наклонив голову, он мельком увидел голову Скарлетт. Она почувствовала на себе его взгляд и повернулась, вопросительно глядя вверх. Он покачал головой, и она поморщилась.

— Здесь, внизу, тоже ничего нет, — крикнула она, повысив голос, чтобы перекричать шум. — Может быть, этот мост всё-таки не входит в число целей.

Может, и не входит. Или, может быть, ублюдочные террористы просто заложили бомбу где-нибудь вне поля зрения. Деверо наклонился ещё дальше и посмотрел на реку внизу. По ней плыли ледяные глыбы, дрейфовавшие от одной стороны моста к другой. Вода казалась опасной и чертовски ледяной. Деверо зашипел себе под нос. Он был идиотом, если думал об этом. И он определённо будет идиотом, если сделает это. Он снова взглянул на Скарлетт. Её глаза расширились, когда она поняла, что он собирается сделать. Она открыла рот, чтобы что-то крикнуть, но было уже слишком поздно. Всё, что она выкрикнула, оказалось поглощено ветром, воем сирен и шумом других голосов, когда Деверо взмыл у неё над головой и нырнул прямиком в ледяную воду внизу.