Отморозок 4 (СИ) - Поповский Андрей Владимирович - Страница 12

Я чувствовал себя вполне уверенно в их обществе и видел, что их это немного забавляет и удивляет. По их представлению, они сейчас как полубоги снизошли до простого сантехника, сев с ним за один стол. В начале общения, пока на плите закипал вновь наполненный чайник, хозяйка вытащила из холодильника и поставила перед нами по холодной запотевшей красной банке кока-колы.

В СССР кока-кола в банках появилась в 1980 году и была она завезена из Европы к олимпиаде в Москве. Под эти цели была изготовлена специальная партия алюминиевых банок с надписями на русском языке. Те запасы были давно уже выпиты, а вновь кока-кола должна была прийти в СССР массово уже только в 1988 году.

Эти банки были явно импортные, с полагающимися оригиналу английскими надписями. Они или привезены из зарубежной командировки, либо, что вернее, куплены за чеки в «Березке». Я потянулся к своей банке и непринуждённо её открыл, сделал маленький глоток и поставил обратно на стол, сделав всё это на автомате.

Никто первым не прикоснулся к своей банке, все с нескрываемым интересом смотрели, как я поведу себя, увидев очень редкий напиток, в малознакомой обычному советскому гражданину таре. Они наверное ожидали, что я не смогу её открыть, а даже если смогу, то буду после первого глотка биться в припадке экстаза от неземного вкуса ее содержимого. Когда ничего подобного не произошло, вся компания немного разочарованно потянулась за своими банками с колой. Эх знали бы вы ребятишки, что лет через пятнадцать-двадцать молодежь снова будет предпочитать наши старые добрые газированные напитки, типа «Байкала», «Дюшеса» или «Тархуна».

В процессе общения Борис начал рассказывать о Лондоне, где он провёл несколько лет вместе с родителями дипломатами, и я не удержавшись дополнил его рассказы о тамошних достопримечательностях и обычаях несколькими мелкими деталями, которые он упустил. Борис сначала скептично улыбался, слушая мои вставки, но по мере того как я говорил, лицо его вытягивалось, и он был вынужден признать мою правоту.

— Должен признать, что ты неплохо знаешь Лондон, — наконец усмехнулся он, почесав подбородок, и добавил: — Вот только не пойму откуда? Ладно общеизвестные вещи, но откуда ты можешь знать, как выглядит паб «The Grapes», который на берегу Темзы? Я сам был там с отцом всего один раз. Он меня сводил на семнадцатилетие. А ты то откуда это знаешь?

— Ну ты даёшь, — искренне удивился я, — ты что не знаешь, что это один из старейших пабов Лондона? Да он существует с конца XVI века. Там очень любили бывать Оскар Уальд, Конан Дойль и Чарльз Диккенс. Как можно будучи в Лондоне было не посетить это заведение?

— Но ты то не был в Лондоне!

«Ну да не был, был и причём не раз в своей прошлой жизни. И в пабе этом не раз бывал, и пил там традиционный английский эль, глядя на Темзу. Эх были времена.»

— Не был? — Я сделал вид, что задумался, а потом непринуждённо рассмеялся и развёл руками. — Ну да, не был. Но я читал роман Чарльза Диккенса «Наш общий друг». В этом романе Диккенс, который был покровителем бара «The Grapes», подробно описал его местоположение и обстановку. А мы же с тобой знаем, насколько англичане привержены своим традициям. Поэтому, когда я спорил с тобой, я был абсолютно уверен, что там почти ничего не поменялось со времён Чарльза Диккенса. Ну и если ты припомнишь, там в дальнем углу бара, и сейчас есть уголок, посвящённый великому писателю.

— Ну что, съел? — Весело рассмеялась Вика, довольно глядя на совершенно растерявшегося Бориса. Ей по всей видимости понравилось, как я его немного макнул в лужу. — А то говоришь Лондон, Лондон, а сам даже обычных о нём вещей не знаешь, которые знает каждый сантехник.

— А если серьёзно, Юра, почему ты сантехник? — С интересом посмотрел на меня Славик. — Ведь это явно не то, к чему ты стремился, судя по твоей образованности и начитанности.

— Да я и не сантехник, если честно, — признался я и, сделав паузу, выдал: — я вообще-то дворник.

— Да ладно! — Недоверчиво протянул Борис.

— Снова шутишь? — с предвкушением улыбнулась Вика и потянулась как кошка, так что её крепенькие грудки туго обтянул свитер.

Таня и Славик молча смотрели на меня, ожидая моего ответа.

— Все просто, ребята, — я пожал плечами. — Я в этом году закончил школу в одном небольшом городке. Поступить никуда не смог, потому что лежал в больнице и пропустил вступительные экзамены. Поэтому, когда я выздоровел, то приехал в Москву и устроился дворником, чтобы не было вопросов с пропиской, и была служебная квартира. А так как я немного соображаю и в электрике, и в сантехнике, начальство использует меня и по этим вопросам, когда все остальные специалисты заняты.

— Ну ничего себе, ты прямо на все руки мастер, — удивлённо прицокнула Вика. — Так ты только школу закончил в этом году? А выглядишь на пару-тройку лет старше. И фигура у тебя спортивная, чем занимаешься?

— Разными видами спорта занимался, но в основном самбо и немного карате, — ответил я.

— Как интересно! А у нас ребята и Вика занимаются карате у настоящего мастера, который прошёл обучение на Кубе у самого Рауля Рисо, — вставила Таня, которая в основном слушала и мало говорила.

— Рауль Рисо, «Чёрные осы» и школа Дзесинмон? — Уверенно кивнул я. — Знаю.

Я действительно был знаком со знаменитой школой кубинского карате и с её основателем Раулем Рисо или Доминго Родригесом Окендо, как его звали на самом деле. Доминго Родригес — был легендарной личностью и обучался в Японии у мастера Хоши Икеды. На Кубе, в отличие от Советского Союза, карате никто не запрещал, наоборот там придумали лозунг «Карате — это оружие революции». Доминго Родригес был офицером, мастером карате и настоящим практиком, сильно усовершенствовавшим изначальный японский стиль Дзесинмон. Он выбрал из этого стиля наиболее рабочие техники и разработал свою авторскую методику для быстрого обучения бойцов спецподразделений.

Доминго, по приглашению генерал-лейтенанта Владимира Пирожкова — заместителя тогдашнего руководителя КГБ Андропова, приезжал в СССР в 1978–1979 годах и на демонстрационных выступлениях произвёл настоящую сенсацию среди руководства силовых структур Союза. Тогда же, вместе со своим учеником, он провёл трехмесячные курсы для представителей силовых структур в том самом спортивном зале на стадионе «Динамо», где я сейчас занимаюсь боевым самбо. То, что он преподавал, назвали «Оперативным карате». Множество его учеников и учеников его учеников в последствии работали с подразделениями КГБ и ГРУ ГШ МО СССР. Знаменитые группы «Альфа» и «Вымпел» так же взяли на вооружение некоторые из его методик обучения.

В общем Доминго Родригес Окендо — это поистине глыба в мире карате. А «Чёрные осы» — это кубинский спецназ, один из лучших в мире, в подготовке которого активно участвовал мастер Доминго. Мне как-то даже довелось поприсутствовать на семинаре Доминго Родригеса, который приезжал в Россию уже после развала Союза по приглашению своих учеников. Тогда он уже был пожилым дядечкой, а не тем колоритным усачом со старых фотографий времён его приезда в СССР. Но все равно в его глазах ещё горел огонь, а его разъяснения тонких мест выполнения различных техник были весьма интересны.