Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Голубая Луна - Гамильтон Лорел Кей - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Я позвонила в несколько мест. Моя подруга, Кэтрин Мейсон-Джилетт была адвокатом. Она часто помогала мне делать заявления в полиции по поводу трупов, которым я помогла отправиться на тот свет. И пока – ни одного задержания. Даже попытки. Как так вышло? Я врала.

Боб, муж Кэтрин, поднял трубку после пятого звонка. Голос был сонный, его едва можно было узнать. Только по басовитому рычанию я поняла, кто из них подошел к телефону. Никто не просыпается изящно.

– Боб, это Анита. Мне нужно поговорить с Кэтрин. По делу.

– Ты в полицейском участке? – спросил он. Видите, он меня знал!

– Нет, на этот раз мне не нужен адвокат.

Он не стал задавать вопросов, и просто сказал:

– Даю тебе Кэтрин. И если ты думаешь, что мне совсем не интересно, то ты ошибаешься. Кэтрин удовлетворит это мое низменное чувство после того, как ты повесишь трубку.

– Спасибо, Боб, – сказала я.

– Анита, что случилось? – голос Кэтрин звучал нормально. Она была адвокатом по уголовным делам в частной фирме. Ее часто будили в поздние часы. Она этого не любила, но справлялась с этим хорошо.

Я рассказала ей новости. Она знала Ричарда, и он ей очень нравился. И она не понимала, какого дьявола я бросила его ради Жан-Клода. Но пока я не могла рассказать ей о том, что Ричард – оборотень, объяснить было трудновато. Черт, даже если упомянуть этот факт, все равно это сложно объяснить.

– Карл Белизариус, – сказала она, когда я закончила, – он один из лучших адвокатов в том штате. Я знаю его лично. Он не так осторожен в выборе клиентов, как я. У него есть несколько клиентов из числа известных уголовников, но он хорош.

– Можешь с ним связаться и попросить его начать работать по этому делу? – спросила я.

– Тебе нужно разрешение Ричарда на это, Анита.

– Я не могу уговорить Ричарда взять другого адвоката, пока не увижу его. А время очень дорого, Кэтрин. Сможет Белизариус хотя бы запустить машину?

– Ты уверена, что у Ричарда уже есть адвокат?

– Дэниел упоминал, что он отказался видеться со своим адвокатом, так что думаю, да.

– Дай мне номер Дэниела, и я посмотрю, что смогу сделать, – сказала она.

– Спасибо, Кэтрин, правда.

Она вздохнула:

– Я знаю, что ты полезешь решать самые сложные проблемы за любого из своих друзей, ты надежный человек. Но ты уверена, что здесь твои мотивы чисто дружеские?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты все еще любишь его, правда?

– Без комментариев, – сказала я.

Кэтрин мягко рассмеялась.

– «Без комментариев». Ты у меня не под следствием, дорогая.

– Это ты так говоришь, – сказала я.

– Ладно, посмотрим, что я смогу сделать. Дай мне знать, когда доберешься туда.

– Дам, – сказала я.

Я положила трубку, и сразу позвонила на свою основную работу. Убийство вампиров – это так, побочное занятие. Я поднимала мертвых и работала на Аниматорс, Инк., первую в стране фирму, занимавшуюся поднятием зомби. Так же у нас были самые высокие доходы. Отчасти заслуга в этом принадлежала нашему боссу, Берту Во. Он мог делать деньги из воздуха. И ему не нравилось, что моя помощь полиции в расследовании противоестественных убийств отнимала у меня все больше и больше времени. Само собой, он не придет в восторг от моего отъезда из города на неопределенное время по личным делам. И я была рада, что час был неурочный, в офисе его нет, и он не сможет наорать на меня лично.

Если Берт так и будет давить на меня, я просто уйду, чего мне бы не хотелось. Мне необходимо поднимать зомби. Это не было похоже на мускул, который атрофируется, если не использовать его. Это была врожденная способность. И если бы я не делала этого, моя сила изливалась бы сама по себе. Как-то в колледже один из преподавателей покончил с собой. Дня три никто не обнаружил тело, а за это время обычно душа покидает его. И однажды ночью, труп притащился в мою комнату в общежитии. Моя соседка съехала на следующий же день. У нее начисто отсутствовала тяга к приключениям.

Так или иначе, я бы поднимала мертвых. Выбора у меня не было. У меня была достаточная известность, чтобы пуститься в свободное плаванье. Но мне нужен был менеджер, только тогда это бы получилось. И проблема была в том, что уходить из фирмы мне не хотелось. Некоторые сотрудники были в числе моих лучших друзей. Кроме того, за год и так случилось столько перемен, сколько я могла вынести.

Я, Анита Блейк, бич бессмертных, человек, на чьем счету убитых вампиров больше, чем у любого другого истребителя в стране, встречаюсь с вампиром. В этом была прямо-таки поэтичная ирония.

В дверь позвонили. Звонок заставил мое сердце прыгнуть к горлу. Звук был самым обычным, но не в 3.45 утра. Я оставила почти собранный чемодан на не застланной постели, и пошла в гостиную. Моя белая мебель стояла на великолепном восточном ковре. Пестрые подушки таких же ярких цветов были в беспорядке раскиданы по дивану и креслу. Мебель была моей. Ковер и подушки подарил мне Жан-Клод. Его вкус всегда был лучше моего. К чему спорить?

В дверь снова позвонили. Это заставило меня подпрыгнуть без причины, кроме той, что звонящий был настойчив, час был поздний, а я и так уже была на нервах из-за новостей про Ричарда. Я подошла к двери со своим любимым стволом, девятимиллиметровым браунингом, в руке, направленным пока в пол. Я была почти у двери, когда поняла, что на мне нет ничего, кроме ночнушки. Пистолет, но никакого халата. Мои приоритеты налицо.

Так я и стояла босая на дивном ковре, рассуждая, вернуться ли за халатом или за джинсами. За чем-нибудь. Если бы на мне была одна из моих обычных необъятных футболок, я бы открыла дверь. Но я была в черной атласной сорочке на тоненьких лямочках. Она доходила почти до колен. Один размер для всех. Она скрывала все, но не вполне подходила под определение одеяния для открывания дверей. Черт с ним.

Я спросила:

– Кто там?

Плохие парни обычно не звонят в дверь.

– Это Жан-Клод, ma petite.

У меня отвалилась челюсть. Даже плохой парень удивил бы меня меньше. Что он здесь делает? Я поставила браунинг на предохранитель и открыла дверь. Атласная сорочка была подарком от Жан-Клода. Он видел меня и без нее. Так что халат нам был не нужен.

Я открыла дверь, и за ней стоял он. Это было похоже на то, словно я – факир, который срывает занавесь, и перед вами предстает его прекрасный помощник. От его вида у меня перехватило дыхание.

Его рубашка была обычной формально-консервативной, с застегнутыми манжетами и простым воротом. Она была красного цвета, а воротник и манжеты – темного, атласно-алого. Остальные части были почти прозрачные, так что его руки, грудь и талия были видны сквозь красную ткань. Черные волосы волнами падали на плечи и казались темнее на фоне красной рубашки. Даже его темно-синие глаза выглядели ярче в соседстве с красным. Это был мой любимый цвет на нем, и он это знал. Он продел красный шнур вместо ремня к черным джинсам, и шнур спадал с одной стороны бедер. Черные кожаные сапоги обтягивали его длинные стройные ноги от носков почти до паха.

Когда я была далеко от Жан-Клода, далеко от его тела, его голоса, я могла смущаться и чувствовать себя неловко из-за того, что встречалась с ним. Когда я была далеко от него, я могла уговорить себя не думать о нем – почти. Но никогда, если он был рядом. Когда я была с ним, моя душа уходила в пятки, и мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не лепетать «О, Боже мой!».

Справившись с собой, я сказала:

– Выглядишь, как обычно, эффектно. Только вот что ты тут делаешь в ночь, когда я просила тебя не приходить?

Что мне хотелось сделать – это броситься и обвиться вокруг него плащом, и чтобы он перенес меня через порог, как вцепившуюся обнимающуюся обезьянку. Но этого делать я не собиралась. В этом было маловато чувства собственного достоинства. И потом, меня начинало пугать, как сильно я его хочу, – и как часто. Он был для меня новым наркотиком. И дело было не во власти вампира. Это было старое доброе вожделение. Но это все еще пугало меня, и поэтому я установила некоторые ограничения. Правила. И большей частью он следовал им.