Тень пустоты (СИ) - Катлас Эдуард - Страница 48

— А эти, с лозунгами, — продолжил за него я, которых я встретил уже несколько раз, — они просто воспитывают фанатиков. Поколениями, как ты говоришь. Но столько фанатиков? Какая религия способна так промыть мозги?

Идрис помолчал, раздумывая:

— Старика тоже знаю, мне кажется.

Во время разговора мы продолжали смотреть на бухту. Считать варваров, местных, оценивать, нет ли у них внешних патрулей, не хватились ли они уже пропавших.

— Точно знаю. Вот как раз он и тогда был стариком. Что касается промывки мозгов, — Идрис вернулся к моему вопросу, — так ты только подумай. У них же есть возможность показать живой, настоящий пример. Уйти из мира, потом вернуться. Одно это делает их в некоторых мирах богами. А если они догадались к этому прибавить, что любой, кто погибнет за вот это вот «дело в тени мертвых звезд» тоже отправится в лучший мир, представь, сколько поклонников они соберут. Представь вообще себе религию при живом мессии, да который еще может непрерывно раскидываться чудом воскрешения.

Я молчал. Складно. И действительно, я просто попал в ловушку, думая, что выступаю против одной и той же силы.

Все-таки, вселенная действительно велика, и я просто не понимал, за что взялся.

— Но мне кажется, что я видел призрака в этом мире, — решил все же уточнить я.

— Где? У нас? На нашем берегу? — Идрис пожал плечами. — Могло показаться. Может быть совпадение. Кто его знает, может быть, они воюют друг с другом за некоторые миры. Может быть, у них союз. Может, они и слыхом друг о друге не слыхивали. У меня в активном состоянии семьдесят четыре мира, и знаешь, что я понял за это время?

Я чуть расширил глаза, показывая: давай, удиви меня.

— Что вселенная велика, что в ней возможно все, и что я не знаю о ней практически ничего.

Семьдесят четыре мира. Даже Идриса можно разговорить, нужно только время. Но семьдесят четыре⁈ Вот кто не знает ничего, так это, похоже, я.

— А у тебя, судя по всему, и десятка не наберется, — покивал Идрис и ухмыльнулся.

Даже Идриса можно разговорить. Но некоторым, допустим ему, даже не надо никого разбалтывать, чтобы узнать, что им нужно.

Технически, мы возвращались.

Как раз тот случай, когда побеждает не самый сильный, а самый терпеливый.

Мы наблюдали за бухтой целый день, понемногу жуя запасы, идеально подготовленные для похода балыки. Вкуснейшие, если бы не одно «но» — рыба в этом мире единственная еда, поэтому оценить всю прелесть приготовления никак не выходило.

Потом прямо там провели ночь, дежуря и дремая по очереди. В принципе, за это время у нас уже созрел примерный план, как именно можно одолеть весь этот гарнизон, идя от точки к точке, не давая им возможности собраться вместе, скрывая одни стычки от других складками местности.

Это было бы трудно, но не невозможно.

Но утром следующего дня они слегка облегчили нам задачу.

Видимо, тот патруль все-таки и не должен был далеко уходить. Видимо, по плану, он должен был вернуться еще вчера.

И сегодня целый отряд отправился проверять, что случилось. Надо отдать им должное, они подошли к делу со всей серьезностью. Не отправили двух-трех, а собрали сразу девять воинов. Вооруженных и явно готовых к тому, что патруль встретился по дороге с врагом. Это было не «сбегать проверить что там могло случиться», а по меркам мира планктона — полноценной войсковой операцией.

Но девять — не тридцать. И решение напрашивалось само. Отправиться за ними, разобраться с маленьким отрядом подальше от бухты. А уже потом вернуться и разделаться с остальными, немного видоизменив начальный план. В принципе, он только упрощался. Похоронить этих девятерых в море, спрятать их оружие, также, как мы сделали и с первым патрулем, — а все остальное отдать морю. И не останется никаких следов.

Наши тихие беседы тем временем прерывались, уходили в сторону, комкались, но все равно продолжались. Каждый примерно понимал, что стоит спрашивать, а что нет. Где нужно просто подождать, когда разговор сам зайдет в нужное русло, а где — можно его и направить. Какие-то темы вообще не поднимались. Но, с учетом прозорливости моего соплеменника, я уверен, что, даже не задавая вопросов, он узнавал обо мне значительно больше, чем я о нем.

— Но как ты не свихнулся? Такое количество миров? Смертей по дороге, ведь без этого никак. Как ты сохраняешь рассудок? — Я думаю, что на этот то вопрос он может мне ответить. Это даже не информация, скорее, так, болтовня. — Как ты не потерял рассудок?

Только вот эта болтовня и волновала меня больше всего. Что мне толку знать, сколько миров принимают Идриса, или как они выглядят.

Значительно важнее научиться, как вообще со всем этим иметь дело.

— А кто сказал, что не потерял? — Идрис внимательно смотрел вперед, стараясь не потерять новый отряд из виду. Мы шли по самой границе видимости, но не хотели вообще выпускать их из поля зрения, чревато внезапной засадой или просто случайным столкновением, если они решат присесть за камнями, передохнуть. — Терял, и неоднократно. Что хорошо в нашем случае, это обратимо. Органические изменения, которые могут привести к потере рассудка, даже если появятся, постепенно исчезают, все возвращается в норму. А психологическое давление обратимо.

Он покачал горизонтально ладонью, призывая меня присесть. Отряд впереди рассредоточился, они явно что-то искали между скал и камней. Наверное, увидели какой-то след, но явно не наш. Мы в этом месте вообще не проходили. Варвары относились к делу серьезно. Этих застать врасплох будет тяжело. Они шли, готовясь сразу к худшему варианту развития событий.

— Давным-давно меня специально свели с ума. Били, пытали, убивали на моих глазах знакомых мне людей, даже детей, отрезали мне пару пальцев… — Идрис поднял руку, посмотрел на пальцы, с которыми все оказалось в порядке. — Пальцы, кстати, восстанавливались потом долго. В том мире так я их больше и не успел увидеть, умер раньше. Поганый мир. У меня поехала крыша, полностью. Потом я оттуда спрыгнул, и еще во многих мирах потом набедокурил. Просто повезло, что не натворил ничего такого, что сломало бы меня еще больше. Но через несколько миров успокоился. А когда вернулся, то в этом поганом мире оказался все еще без пальцев, но вполне нормальным. Прикинулся полным идиотом, проломил башку этому местному царьку и его прихлебалам. Нашел каждого, жаль, не все дождались. Но мир все равно поганый, большой, загущенный, и прогнивший насквозь. Позже меня там убили. Думаю, женщина, во сне. Скорее всего так. Неважно. Я к чему — ты, во-первых, не давай брать себя в плен, а если попал — то будь готов к последствиям. А во-вторых, во-вторых… не помню, я до сих пор слегка свихнувшийся.

Идрис улыбнулся.

— Все, они осмотрелись, пошли дальше, двигаемся. Во-вторых, если сходишь с ума, главное — держать себя в руках.

Я улыбнулся тоже. Прекрасный совет. Сразу показывает, что, возможно, он действительно не вполне вернулся в нормальное состояние. Может, я зря ему напоминаю? Он ощутимо поменялся, даже речь стала немного более рваной и нервной.

— Чувствуешь, да? Как я схожу с ума прямо при тебе? — рассмеялся он беззвучно. — Опыт, для всего нужен опыт. Даже для того, чтобы сходить с ума, не теряя при этом контроль.

— А другие случаи? — спросил я.

— Достаточно и одного. Идею ты понял.

Я кивнул. Идею я понял. А еще я понял, что Идрис находится на другом уровне отношений со вселенной, с мирами и в ней, и что самое любопытное — со своим собственным разумом. Мысль, которую он пытался мне донести, подразумевала пластичность сознания, которую я не мог даже представить, не то, что воспроизвести.

— Пора? — я глазами указал на идущий впереди отряд.

— Можно, — согласился Идрис, — мы достаточно далеко от бухты, что зря время терять.

III. Глава 4. Первый береговой

Мы побежали вместе, но Идрис сразу же меня обогнал. Целых девять воинов, варваров, фанатиков. Но при этом нападаем мы. Фактор неожиданности надо было использовать по полной.