Тень пустоты (СИ) - Катлас Эдуард - Страница 43

За успешную разделку рыбы я получил ответ на свой первый вопрос. Позавчера. Он прибыл в свою усадьбу, заросшую одним лишайником, лишь позавчера.

— И отсюда возникает логичный вопрос, — словно не задавая его, это вопрос, а просто рассуждая вслух, сказал Идрис, ловко отделяя филе жареной рыбы от костей одной лишь костью рыбы, давно превращенной в некое подобие вилки.

Первый раз видел, что кто-то ест здесь приборами. Хоть и такими. Ну суп там — еще куда ни шло, хотя ложки здесь то же были редки. Чаще всего, как ни странно, как раз металлические.

— Вопрос такой: какова вероятность того, что ты случайно прыгнул сюда почти точно вслед за мной? У меня… много мест, которые можно посетить. У тебя я тоже, думаю… — он посмотрел на меня внимательно, — ну, глупым ты не выглядишь, неосторожным тоже. Поэтому, думаю, немало. Какова вероятность? Тем более, с такой точностью, с разбежкой в пару дней?

— Зависит от того, сколько миров у каждого, но точно она невысока.

Он ведь еще не все знал. Мог догадываться, но не знал. В этой вероятности нужно учесть то, что я поймал его здесь с первого раза. Он явно здесь впервые после моего предыдущего появления. Невероятное совпадение.

— Я что-то должен знать о твоих возможностях? — спросил хозяин. — Потому что о таких чудесных способностях я еще не слышал. А, поверь, я успел насмотреться многого.

Тут я был уверен в себе, поэтому мне не пришлось ни увиливать, ни врать:

— Если у меня и есть такой уникальный навык, то я бы тоже хотел о нем знать побольше. Раньше ничего такого не проявлялось.

Идрис пожал плечами и замолчал. Мы оба хорошо знали, что слова значат мало, а подкрепить мне их было нечем.

— Если поел, пойдем. Покажу новинку. — Через какое-то время сказал он.

Хорошо, что мне попался миролюбивый хозяин. Наконец-то. Миролюбивый шагающий, без внешних проявлений психопатии, — я бы даже сказал, нормальней меня, и при этом еще и гостеприимный.

И вроде как не старается стать владыкой планеты. Что меня радовало особенно.

— Очень хотелось чего-нибудь зелененького. Деревьев здесь, конечно, сильно не хватает. — Сказал он. Впечатляло больше не само сооружение, а сколько сил было вложено в его создание.

Каменная плита была поставлена так, что вода по ней лилась постоянно, но совсем медленно, едва переливаясь через край, понемногу, капля за каплей. Тут важно было правильно выбрать место. И он его выбрал. Река в этом месте билась в порогах, был какой-никакой, но перепад высот, а остальное оказалось лишь делом упорства, переходящего в упрямство.

На плите рос лишайник, в выбитых желобках, в которые он явно заложил землю, да и лишайники он сюда тоже откуда-то притащил.

Сделать такое за один день, еще и отвлекаясь на рутинные занятия?

— За один день? — озвучил я.

— Ну что ты, нет, конечно. Ты просто не обратил внимание. В этот раз я только довел задуманное до ума. Красиво должно быть. Зеленая стена. Найти бы водопад.

Я непроизвольно прикоснулся пальцами к бедру. Там, под штанами, прятались колышки. Но, с другой стороны, ассимиляция ко мне, подготовка их к прыжку, давно убила возможность их прорастить. Даже если она и существовала изначально, в родном мире. Не каждое дерево можно размножить черенками.

Словно читая мои мысли, Идрис сказал:

— Не люблю выравнивать миры. Не люблю, как многие, тащить технологии, идеи, религии и моду через пропасть. Какой смысл в том, чтобы оказаться на другом конце вселенной только для того, чтобы построить, к примеру, дом, точно такой же, каким он был на твоей родной планете. Для этого не надо никуда прыгать. Не понимаю я тех, кто пытается выхолостить все места, до которых они могут дотянуться. Все время кажется, что они не улучшают миры, а просто уничтожают их. Заменяя их клонами чего-то, что им кажется идеалом. Зачем сотни одинаковых миров, если можно жить в тысяче разных. Завернуть за угол, и оказаться совершенно в новой реальности, насладиться тем, что она такая — единственная.

Я кивнул.

Никогда об этом не задумывался. С точки зрения Идриса, — сажать деревья в этом мире, значит просто нивелировать его до чего-то другого.

— Но лишайник на скале не нарушает эту идею?

— Нет, конечно, нет. Хотелось чего-то зеленого, но вертикально. Как дерево, но не дерево. Здесь все родное, в точности из этого мира. Лишайник, голые камни, вода. Ничего лишнего.

— Только руки творца.

— Ну это громко, какого творца. Так, немного повозился. Люблю возиться со всякими поделками.

— А как же тогда пращи для ребят из деревни? Они не нарушают идиллию уникальности этого мира?

— Война есть война. Тебе ли не знать.

Мне ли не знать, что у любой идеологии есть свои оговорки, ограничения и оправдания.

Я шел этим маршрутом уже во второй раз. Но на этот раз я шел не один.

Как уговорить человека намного опытнее и прозорливей тебя что-то сделать? Никак. Просто предложить и надеяться, что он согласится.

— Здесь очень хорошо, но мне нужно идти. — сказал я тогда.

— Разве ты не пришел сюда для того, чтобы поговорить со мной? Узнать что-то о таких, как мы?

— Это займет слишком много времени, теперь я понимаю. И еще я понимаю, что для меня важнее сейчас другое. Пойти к устью реки. Узнать, как дела у поселенцев. Потом, если у них все хорошо, пойти дальше, вдоль берега.

— Искать тех варваров? Ты же понимаешь, что эта война здесь идет уже, возможно, вечность. Просто она добралась до нас лишь недавно. И она не закончится с твоим появлением.

Тогда я кивнул.

— Ты размениваешь одно свое желание на другое. И этот размен может оказаться неравным. — Сказал он. Явно не хотел, чтобы его гость ушел.

— Ты можешь пойти со мной, и тогда мне не придется ничем жертвовать, — ответил я.

И вот мы идем берегом пустынной реки, вдоль которой растут лишь лишайники, идем с запасами сушеной рыбы, так, чтобы не думать о пропитании до самого берега моря.

Думаю, что он пошел бы и сам. Может быть, не сейчас. Может быть, пожил бы здесь пару прыжков, но потом бы не выдержал, и двинулся в путь.

Такие мы все. Мы не для того прыгаем через миллионы галактик, чтобы сидеть в тихом месте и наслаждаться жизнью.

Хотя иногда хочется.

Нам надо было идти налегке, потому что мы оба понимали, что наше время в этом мире не безгранично. Хороший стимул для того, чтобы действовать — понимать, что в этом конкретном мире тебе не продержаться и пары месяцев. У всех по-разному, но вряд ли больше.

— Скажи, время в одном мире у всех примерно одно? — Пришла пора задавать вопросы. Может быть, мне снова дадут задание, за выполнение которого я получу ответ.

— А сколько у тебя? — безмятежно спросил Идрис, даже не сбившись с шага. Это ведь даже не осознанное действие, как у меня. У него это уже просто вшито — не давать информации, но получать ее из любых источников.

Ну, секрет полишинеля я мог и выдать:

— Недели три, плюс минус. Иногда чуть больше, иногда, меньше.

— Умеешь регулировать?

— Когда я шел сюда через пустошь, — теперь пришла моя очередь уводить разговор в сторону, — то едва не погиб. Было уже темно, дождь, я замер, сильно замерз. Но потом увидел огонь, в глубине материка, даже не у берега. Знаешь что-нибудь об этом?

— Что за огонь?

Конечно, как иначе.

— Когда я добрался до него, думаю, этот огонь спас меня в этом мире. Рукотворный огонь, кто-то приспособил жидкость, вытекающую из земли, и сделал так, чтобы этот огонек горел постоянно. Очень изысканное решение, прямо как та каменная плита с растущими лишайниками. Нужно было очень много изобретательности, чтобы этот огонь не просто горел, но еще и горел постоянно, возможно, годами.

— Но это не я. — Он наконец то ответил. — Никогда не видел такой пещеры, да и не стал бы делать такую странную вещь в глубине материка, далеко от берега. Зачем? Но вот горючая жидкость в этом мире — реальная ценность. Надо будет туда сходить.