Тень пустоты (СИ) - Катлас Эдуард - Страница 28

Но сначала надо было отойти от водопоя. Чтобы пробиться наверх по течению, пришлось повозиться. Двадцать метров стоили мне десяти минут и промоченных ног, как бы я ни пытался не залезать в ручей. Но оставаться прямо на звериной тропе, у водопоя диких животных, идея так себе.

Мне нужно было хоть немного отойти в сторону, чтобы не попасть под копыта рассерженного чужаком вожака следующего стада.

Не было у меня веселой компании, с которой я разжигал костры в детстве, не используя спичек.

Но костер я все же развел. Каким-то чудом, все теоретические знания можно было выкинуть коту под хвост, как только доходило до дела. Множество деталей, которые нужно испытать на собственной шкуре, и лишь тогда ты сможешь сказать, что что-то умеешь.

Может, мне просто повезло. Но я кое-чему научился, и, думаю, в следующий раз это будет проще.

Особенностью этих джунглей было то, что здесь нигде не было камней. Вообще, никаких. Надо было поискать хоть что-нибудь у скалы, но тогда мне было не до этого. А затем, весь свой путь, я не видел ни одного булыжника, ни одного камушка. Все камни были где-то глубоко под землей, заваленные тысячелетними наслоениями перегноя, утонувшими глубоко.

Но в ручье я камни нашел. Некрупную гальку, пару острых камней, похожих на кварц. Этого мне было достаточно.

Я расщепил один конец выбранной палки, вставил внутрь него несколько деревяшек, а потом замотал все это лианой, получив примитивный трезубец. Непуганая местная рыба не ожидала от меня подобной наглости, и еще до темноты у меня был и огонь, чтобы согреться и отпугнуть ночных хищников, и рыба, неторопливо жарящаяся на палочках вокруг костра.

С водой пришлось повозиться, но я все же нашел, где отодрать кору, не слишком толстую не слишком тонкую. Лизнул ее на всякий случай, не хотелось вскипятить воду только для того, чтобы понять, что она испорчена и превратилась в горький отвар.

Но эта кора была достаточно нейтральной по вкусу, поэтому я замотал ее, как смог, вокруг квадрата из палочек, получив небольшую плашку. В этой плашке я и вскипятил воду. Вода очень хорошо отводит тепло, поэтому, если не перебарщивать и не спешить, воду можно вскипятить даже в пластиковой бутылке. Хотя, бутылок тут не было, да и кора выглядела более безопасной для здоровья, чем пластик.

Понадобится ли мне тут здоровье, вот вопрос.

Я ел уже в полной темноте, подкидывая ветки в костер очень осторожно. По одной, по две. Дров во влажном лесу раздобыть нелегко, тем более, в полной темноте. Мне придется довольствоваться тем, что я набрал до полных сумерек.

К тому же, я понятия не имел, какого развития достигла местная цивилизация. Отсюда казалось, что она вообще не существовала. Но стальная лестница на скале, экзотический автомат в руках у шагающего, все это говорило об обратном. Может, он уже навел на окрестности ближайший спутник и отслеживает любой тепловой след.

Лучше держать голову ниже, и не разводить пионерские костры. Просто иметь под рукой одну горящую ветку, чтобы, в случае чего, отпугнуть ночного хищника.

А они здесь были. Я слышал, как в глубине леса кто-то верещал, то ли нападая, то ли спасаясь от погони. Птицы, замолчавшие лишь ненадолго перед полной темнотой, теперь запели вновь, пуще прежнего. Но это были другие птицы. И другие песни.

Где-то в глубине джунглей, и не только на поверхности, но и наверху, высоко в кронах, развертывались драмы, хищники загоняли своих жертв, а жертвы убегали, отбивались, как могли.

Но ко мне, к свету огня, никто из них не приближался.

Я подкинул еще ветку в костер, и, сытый и больше не испытывающий жажду, задремал.

Спать беспробудным сном в незнакомом месте, да еще и с хищниками, бродящими вокруг, не получится. Поколения выживших до тебя предков не позволят. Потому что те, кто засыпал в таких условиях слишком глубоко, чаще всего не успевали оставить потомство.

Мне не было страшно. Я погибал много раз, и видел вещи и похлеще ночных джунглей. Но организм не давал расслабиться.

Я спал урывками, очень чутко, все время просыпался и оглядывался. Хотя что толку оглядываться, что я мог увидеть в кромешной тьме, под пологом леса. Может быть, наверху были звезды, но и их я тоже не видел. Ночью сюда, к поверхности, не проскальзывал ни один лишний квант света, и только едва тлеющий костер разгонял тьму на ближайшие пару метров.

Я просыпался, подкидывал в костер еще ветку, и дремал дальше.

Пока не приползла анаконда.

Я не почувствовал ничего, сразу удушье и ощущение, что тебя сжимают со всех сторон, словно в переполненном вагоне метро. Никакой возможности пошевелиться, двинуться, сбросить с себя тяжесть.

Наверное, я заснул все-таки слишком глубоко. Мои предки должны стыдиться, что не смогли, не в полной мере передали мне свои гены выживания.

Наверное, змею не испугал и не остановил даже костер.

Костер.

Я очнулся, и раньше, чем успел придумать что-то осознанное, дернулся, схватил тлеющую ветку из огня и ткнул ей в туловище змеи у себя на груди.

Испугать, обжечь, заставить расслабить объятия.

И проснулся окончательно, теперь уже от боли.

Змея была лишь ночным кошмаром, приветом от предков, которые все-таки обо мне заботились. Если я заснул слишком глубоко, и их обычные уговоры уже не действовали, они наслали на меня этот кошмар.

Не спи. Монстры рядом.

Змея была лишь ночным кошмаром, зато ожог на груди — стал вполне реален. Как я уверенно начал сражаться с несуществующей змеей. И ведь ни на мгновение не задумался, что она бы, скорее всего, обвила бы меня вместе с руками.

Повезло лишь в одном — костер едва тлел, и ожог остался неглубокий. Но будет болеть.

Надо смочить его водой, утихомирить боль.

Веселая выдалась ночка.

У меня был запас запеченной рыбы, завернутой в листья, и камень. Закрученный в лиану и превращенный в слабое подобие болы. У меня был стальной штырь, и еще камень, в котором я безошибочно признал кремень. У меня была палка, которой я мог проделывать дырки в листьях, и огромный свернутый лист, в который можно было кое-что сложить. А после того, как я проделал в нем дырки, просунул в них тоненькую лиану и накинул все это на плечи, то получился вещмешок. Да, она развалится и не выдержит даже легкого бега, но я освободил руки.

Я был богач.

Нужно было идти обратно.

Абсолютно ясно, что к этому водопою люди не выходили. С той стороны от ручья была еще одна тропа, но я не верил, что на ней когда-нибудь появлялись люди. Следы у воды бы остались.

Я внимательно все осмотрел. Здесь можно было найти множество следов самых разных животных, с большинством из которых, судя по размерам лап, я предпочел бы никогда не встречаться, но следов людей тут не было. Ни следов, никаких других признаков.

Шагающий здесь не проходил.

Если только я не хочу начинать строить домик на дереве и обживаться в этих джунглях окончательно, мне нужно возвращаться и проверять другие дороги.

Может, я и выжил бы в этих джунглях. Кто знает. Если бы меня в первый же день не укусила бы какая-нибудь настоящая змея. Но как-то глупо устраивать робинзонаду, когда где-то в часе ходьбы стоит оплот человеческой цивилизации.

С этой дорогой, пока я шел к ручью, слились еще две тропы. Но с разных сторон. Мне нужно было, если смотреть сразу назад, направо, потому что левая тропа шла откуда-то из других мест, и по ней шагающий ну уж никак не мог пройти.

Я вернулся к правой тропе. Проверил, просто для самоуспокоения, что моя спираль с одной палочкой на месте, и двинулся вперед.

I I. Глава 6. Ионизированный газ

Время, которые мы тратим на дорогу, всегда субъективно. Если мы идем по маршруту впервые — то он кажется нам очень длинным. Накапливается усталость, возникает обеспокоенность. Удастся ли вообще дойти до пункта назначения? Хватит ли сил? А вдруг заблудишься? А сколько еще идти?