Молчание во благо. Том 1 (СИ) - "doditod" - Страница 39

Он начертил слова силы Подчинения воли — резные символы, грубые, будто высеченные драконьими когтями. Гол Ха Дов — Земля, Разум, Дракон. Ту’ум, которому его обучил сам садовод людей, чтобы подчинить бывших владык — драконов.

— Так и быть, создам новый ту’ум для этого мира, — решил он. Усевшись за размышления и начертания новых символов на стенах, Мирак погрузился в медитацию над их смыслом.

Дни потекли быстро и без заметных тревог. Академия уловила странную активность якудза из Сумёси-кай, но это оставалось заботой будущего. Сейчас всё внимание учеников и шаманского сообщества приковала программа обмена с Киотской школой.

* * *

Утро выдалось тёплым. Лёгкий ветер гнал по тренировочной площадке запахи земли и пота — едкие, солоноватые, смешанные с пылью, поднятой десятками ног. Солнце пробивалось сквозь тонкую пелену облаков, заливая всё мягким золотистым светом, но влажный воздух обещал жару к полудню.

На лавочке у края площадки лениво развалились трое первокурсников: Сугуру Гето, Сёко Иэйри и Сатору Годзё. Они наблюдали за старшекурсниками, что сновали по полю, оттачивая удары и проклятые техники. Один из них, высокий парень с копьём, бросил на троицу косой взгляд. Его глаза сузились от раздражения, но он молча вернулся к тренировке.

— Как вообще будет проходить эта ваша программа обмена? — спросила Сёко, явно не горевшая желанием потеть в спортивной форме ради бесплодных попыток прыгнуть выше головы. — И почему в ней участвуют шаманы особого и первого ранга, если она, по сути, направлена на повышение ранга? Куда уж выше?

Она осуждающе глянула на Сатору и Гето, которые, как она считала, пользовались положением, чтобы издеваться над слабыми.

— Программа обмена — это про рост через конкуренцию и знания, а не только про ранг, — начал Сатору, вертя бутылку воды в нескольких сантиметрах от ладони и ухмыляясь. — Две школы сходятся на одной территории и мутузят друг друга. Директора выберут два дня. Первый — командный бой. Второй — турнир один на один.

— Думаю, командный бой окажется самой лёгкой частью, — уголки губ Гето дрогнули в намёке на улыбку. — Хотя я не дам тебе забрать всё внимание.

Сёко прищурилась, откинув волосы с лица.

— А с кем вам вообще драться придётся?

Сатору открыл рот, но их взгляды вдруг поймали движение у госпиталя. Из дверей вышла Томоэ. Её фигура, укутанная в бинты, опиралась на костыли. Она двигалась медленно, но уверенно. Белые волосы спадали на лицо, а правая рука, всё ещё в повязке, слабо поднялась, прощаясь с братом. Тот кивнул в ответ — холодно, спокойно, как всегда. Томоэ направилась к машине у входа. Костыли глухо стучали по камням, пока она не скрылась за воротами.

Мирак, не торопясь, двинулся к лавочке, где сидели троица. Они замолчали, разглядывая его. Тренировки по затачиванию костей сделали своё дело: он набрал мышцы, стал выглядеть здоровее. Казалось, будто весь его скелет стал крупнее и тяжелее, хотя, возможно, дело было в осанке и статике. К тому же в руках он держал деревяшку и резец, лениво ковыряя её без видимой цели.

Сатору продолжил, будто ничего не произошло:

— Так вот, если брать самых интересных шаманов… — его взгляд устремился вдаль, словно выискивая кого-то. — Есть парочка из клана Годзё, но они слабаки — просто крепкие ребята с кулаками. Один из Зенинов — быстрый, с проклятым копьём. Хигасибодзе Тотта — вот это любопытный случай. И ещё одна девчонка. Сейчас сами некоторых увидите.

— О чём ты? — Гето, сидевший между ними, скрестил руки. Его тёмные глаза скользнули ко входу, где послышались странные голоса.

Далёкий гул шагов и смеха приблизился, отражаясь от каменных стен академии. Через ворота ввалилась группа из четырёх человек. Их тёмно-зелёные формы резко контрастировали с чёрными одеждами токийских учеников. Они двигались с развязной уверенностью. Старшекурсники на площадке замедлились. Некоторые опустили оружие, настороженно оглядываясь.

Один из пришельцев — широкоплечий парень с короткими волосами и насмешливым взглядом — остановился у края площадки. Он небрежно пнул ближайший манекен. Тот качнулся с глухим стуком, едва удержавшись на месте.

— Серьёзно? Это что, ваши бойцы? — бросил он, растягивая слова с явным презрением. Его голос прокатился над площадкой, заставив старшекурсников напрячься ещё сильнее. — Пыхтят, точно старые кони перед телегой.

Другой, худощавый, с длинным шарфом, свисающим до колен, подхватил, закатив глаза. Он прошёл чуть дальше, окидывая тренирующихся взглядом, полным снисхождения, будто смотрел на нечто жалкое.

— Бесклановые киотские рожи выглядят уж больно незрело, — процедил он.

Старшекурсники стиснули зубы. Их движения стали резче: катана одного вонзилась в манекен с такой силой, что солома разлетелась в стороны, а другой метнул снаряд. Тот вспыхнул в воздухе короткой искрой и пролетел опасно близко к пришельцам, словно немой вызов.

В ответ один из киотских сжал кулак. Воздух вокруг него задрожал — аура проклятой энергии вырвалась наружу мощной волной. В пяти шагах манекен треснул пополам, будто разрубленный невидимым топором, хотя парень даже не шевельнулся. Его сосед ухмыльнулся, и его собственная аура вспыхнула, разрывая снаряд в воздухе с глухим хлопком.

Сёко моргнула, глядя на обломки манекена, усеявшие землю.

— Годзё, значит, — протянула она. — Не знала, что у тебя есть семья.

Сатору закатил глаза и отмахнулся.

— Меня одного, такого великолепного, достаточно, чтобы затмить их всех сиянием, — буркнул он, явно не впечатлённый, и прикрикнул: — Эй, Кей, Рю, пришли нарываться? С каких пор вы такие смелые?

Кей и Рю замерли. Их фигуры напряглись, словно натянутые струны. Кей, высокий и жилистый, с короткими чёрными волосами, сжал кулаки так, что костяшки побелели. Его грубое лицо с острыми скулами застыло в холодной настороженности, а тёмные глаза сузились, впившись в Сатору с тревожной смесью уважения и раздражения — присутствие белобрысого выбивало почву из-под ног.

Рю был чуть ниже, с растрёпанными светлыми прядями и шрамом на скуле, сохранил ухмылку, но она стала резкой, почти звериной. Его рука невольно дёрнулась к потёртому ножу на поясе, выдавая сдерживаемую ярость.

Они переглянулись. Кей наклонился к брату и шепнул так тихо, что слова едва долетели до края площадки:

— Выбрали не то время для понтов. Этот белобрысый сейчас нас подставит.

Рю кивнул. Его шрам дрогнул, когда он стиснул зубы, и пробормотал в ответ:

— Пусть попробует.

Они двинулись к лавке. Кей остановился в трёх шагах от кузена.

— А что, Сатору, как ты собрался им помогать в бою один на один? Или тебе уже плевать, с кем шататься? — он окинул взглядом двух бесклановых рядом с ним и задержался на Инумаки, чья белая униформа говорила сама за себя.

Рю шагнул ближе. Его ухмылка исчезла, сменившись острым прищуром.

— Твои глаза не будут вечно тебя выручать.

Сатору лениво выпрямился. Бутылка замерла в его руке, а напряжение сгустилось, точно перед ударом молнии.

— Ещё как будут, — ответил он с натянутой улыбкой.

В этот момент из группы школьников в тёмно-зелёных формах отделился худощавый парень с тёмными волосами. Он небрежно перекинул проклятое копьё через плечо — оружие не ниже второго ранга. Его взгляд, острый и ядовитый, упал на Мирака, стоявшего чуть в стороне от лавки.

Он шагнул ближе. Тень от копья легла на землю.

— О, это ты тот самый Инумаки? — протянул он, крутя копьё в руках с показной лёгкостью. — Четвёртый ранг, да? Не знаю, как такого худощавого и слабого мага допустили до программы обмена. У нас в Зенинах даже простые охранники рангом выше.

Он хмыкнул, склонив голову набок. Его тёмные глаза блеснули злорадством, ожидая, как Инумаки проглотит колкость. Но взгляд Мирака стал пугающе притягательным. Зенин не смог отвести глаз от двух бездонных колодцев, и между ними повисла напряжённая тишина.