Нэпман 10. Финал (СИ) - Тыналин Алим - Страница 67

Железная дорога здесь проходила по самому берегу, и казалось, что поезд летит над прозрачной синевой воды. Вдали виднелись зубчатые вершины гор, окаймляющие озеро с востока.

Зрелище впечатляло настолько, что даже видавшие виды пассажиры прилипали к окнам. Но мне оно напоминало об одной важной детали, упущенной в отчете, экологических последствиях нефтедобычи.

В XXI веке я видел, к каким катастрофическим результатам приводила погоня за прибылью без учета воздействия на природу. Стоило добавить рекомендации по организации экологического мониторинга и предотвращению загрязнений.

За Иркутском ландшафт начал меняться. Суровая красота Восточной Сибири с ее тайгой, скалистыми отрогами гор и бурными реками сменилась более спокойными пейзажами Западной Сибири, бескрайними лесами, перемежающимися обширными болотами и редкими поселениями.

Чем ближе к Уралу, тем чаще встречались признаки индустриализации — лесозаготовки, шахтерские поселки, новые промышленные предприятия. Советский Союз 1931 года находился в разгаре первой пятилетки, и ее результаты явственно проступали в меняющемся облике страны.

Воспользовавшись относительно спокойным участком пути, я вернулся к отчету, но теперь сосредоточился на людях, ключевых фигурах операции. Сопкин и Окунев, обеспечившие блестящий военный успех; Александров, чья разведывательная работа предотвратила множество опасностей; Воронцов и Архангельский, запустившие добычу нефти в рекордные сроки; Хэ Лун и доктор Чжан, представлявшие китайскую сторону.

Отдельно я выделил гражданских специалистов — инженеров, геологов, медиков, без которых невозможно освоение месторождения. Их имена заслуживали упоминания в докладе, а работа — достойного вознаграждения.

К вечеру седьмого дня пути поезд миновал Уральский хребет, естественную границу между Азией и Европой. Теперь мы двигались по европейской части страны, среди холмистых равнин, перелесков и возделанных полей. Населенные пункты попадались все чаще, железнодорожные станции становились оживленнее.

За день до прибытия в Москву я завершил отчет, перечитал его, внес последние правки и уложил в специальный кожаный портфель с кодовым замком. Теперь можно позволить себе отдых, но мысли упрямо возвращались к Дацину и грядущим задачам.

Бакулин наверняка уже приступил к расширению нефтедобычи. С его энергией и административным талантом месторождение вскоре превратится в процветающий промышленный центр с десятками работающих скважин. Япония, скорее всего, не оставит попыток вернуть контроль над территорией, но пока вынуждена соблюдать соглашение, опасаясь советской военной мощи.

Долгосрочные последствия операции «Дацин» еще предстояло осмыслить. Изменение баланса сил на Дальнем Востоке, новые возможности влияния на Китай, энергетическая независимость СССР в тихоокеанском регионе, все это могло существенно повлиять на ход истории.

И вот что особенно занимало мои мысли: насколько уже изменилась историческая траектория развития событий? В моем прошлом, в XXI веке, Дацинское месторождение открыли только в 1959 году, почти на тридцать лет позже. Такое серьезное вмешательство в естественный ход истории обязательно должно повлечь цепную реакцию изменений в будущем.

Вечером последнего дня пути я стоял у окна вагона, наблюдая, как на горизонте постепенно проступают очертания Москвы. Город встретил меня огнями окраинных районов, новостройками первой пятилетки, гудками заводов и фабрик. Промышленное сердце страны билось в ускоренном ритме индустриализации.

Поезд замедлил ход, приближаясь к Ярославскому вокзалу. Колеса застучали на стрелках, мимо окон проплыли служебные постройки, маневровые паровозы, вагонные составы. Наконец, с характерным шипением выпускаемого пара, поезд остановился под сводами вокзала.

На перроне меня встречали: представительный мужчина в штатском, но с военной выправкой, очевидно, сотрудник госбезопасности, и двое помощников помоложе, немедленно занявшихся моим багажом.

— Товарищ Краснов, добро пожаловать в Москву, — официально приветствовал меня старший встречающий. — Меня зовут Гаврилов, ОГПУ. Вас ожидают в Кремле.

— Благодарю, товарищ Гаврилов. Я готов.

Мы двинулись к выходу через зал ожидания, полный пассажиров с узлами и чемоданами. Вокзальная суета, запахи паровозного дыма, звуки объявлений диспетчера, все это создавало неповторимую атмосферу эпохи.

У выхода из вокзала нас ожидал черный лакированный автомобиль ГАЗ-А, советская версия Ford-A, выпускаемая на моем Горьковском автозаводе. Машина быстро доставила нас в центр Москвы.

По дороге я еще раз перебрал в мыслях ключевые моменты предстоящего доклада. Сталин наверняка захочет услышать не только о достигнутых успехах, но и о перспективах их использования, о соотношении затрат и выгод, о дальнейших шагах.

И еще раз подумал о новой миссии, ради которой меня так срочно вызвали в Москву. Что бы это ни было, я чувствовал, что задача предстоит не менее сложная и важная, чем операция «Дацин». И снова мне предстоит использовать знания из будущего, чтобы изменить настоящее к лучшему.

Скоро завтра начнется новая глава моей необычной одиссеи сквозь время. Глава, которая, возможно, изменит мир еще сильнее, чем все предыдущие.