Телохранитель Генсека. Том 1 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 5

Я люблю женщин. Теоретически люблю всех женщин. Практически любить последнее время получалось не многих и не часто — возраст все-таки. Но сейчас-то мне меньше сорока и я полон сил! Например, Алевтину я бы с радостью затащил в постель. Но только не эту лицемерную тварь…

— Владимир Тимофеевич! Рада что вы живы! И даже, почти здоровы! — сказала она, прикидываясь искренней и душевной, и тут же подумала: «Как он выжил? Просила же убрать чисто…».

Она подошла ко мне, поправила капельницу, потом присела на край кровати.

— А вам бы хотелось другого? Чтобы раз и навсегда? — спросил я будто в шутку, с улыбкой.

— Что вы, Владимир Тимофеевич, вы же знаете, как я вас уважаю! — Нина умело изобразила негодование, а сама подумала: «Сраные профессионалы, не смогли даже нормальную аварию устроить. Вот ведь везунчик… Испорченные тормоза для тебя не проблема, оказывается».

Я просто физически чувствовал ярость, охватившую её. Но внешне… Ни одна мышца не дрогнула на лице Нины. Оно оставалось доброжелательным и улыбчивым.

«Может, надо было его отравить? Говорят же, хочешь сделать хорошо — сделай сама, — раздумывала Нина, а я, ничем себя не выдавая, продолжал слушать её мысли. — Хотя нет, опасно… Рябенко, старый пёс, не упустит возможности подловить. Посадит или под расстрел подведёт. И Лёня не спасёт».

Я молча смотрел на неё.

«Как же я его хочу!» — вдруг подумала она.

Я вздрогнул от неожиданности. Ничего себе поворот!

«Сволочь он, но как же хорош! Однако такое нельзя прощать. Прямо в лицо посмеялся надо мной, подонок. Не возбуждаю я его видите ли»…

Оказывается, она меня когда-то соблазняла, а я отказался? Вернее, не совсем меня, а прежнего Медведева. Но сути дела это не меняет. Обиженная, отвергнутая женщина, ставшая настоящим врагом. Интересно, это единственная причина такой ненависти или было что-то ещё? Со временем узнаю, но пока нужно быть с ней поосторожнее.

— Спасибо за заботу, Нина Александровна, — наконец, произнес я. Сказал спокойно, без эмоций. С ней не стоит торопиться. Здесь наверняка имеется какая-то интрига.

Коровякова поправила одеяло и будто бы нечаянно провела ладонью по моей груди, коснулась шеи. Её обуяла похоть. Не желание, и уж тем более, не любовь, а именно похоть. Я перехватил её руку быстро и жёстко, сильно сжал. Наверное, останутся синяки. Ну и пусть. Жалко, что сжимаю её ладонь, а не шею.

Она смотрела мне в глаза и улыбалась. Даже не застонала, не выдернула руку. В ответ её пальцы сильно сжали мои.

— Садо-мазо предпочитаете? — я усмехнулся.

Она зашипела, взвилась пружиной с кровати.

Поймав себя на желании свернуть любовнице Брежнева шею, вдруг понял, что желание это не моё. Это было желание настоящего Медведева.

— Выздоравливайте… — бросила она обиженно и направилась к выходу. — Выздоравливайте, Вовочка…

И, гордо вскинув голову, вышла из комнаты. В воздухе еще некоторое время витал аромат её терпких духов.

Понятно, что Коровякова просто завидует моей жене. Естественно, оскорблена моим отказом. Но убивать из-за этого? Должны быть ещё какие-то более веские причины, о которых я не знаю. Но обязательно выясню!

Чтение мыслей, оказывается, невероятно полезная вещь! Просто надо правильно настроиться. Суметь отфильтровать лишний шум, от которого голова болит, и выбрать именно тот «объект подслушивания», который тебя интересует. Надеюсь, этот дар останется со мной надолго. И еще будет время попрактиковаться и развить в себе способности телепата. Я ж теперь не просто телохранителем могу быть, а настоящим экстрасенсом, хе-хе!

А вообще, пора уже сваливать отсюда. У меня выходной. Видимо, еще и больничный добавится. Надо разобраться себе, в ситуации, обдумать всё — задач много. И понять, есть ли у меня доступ к памяти Медведева на постоянной основе, а не только короткими вспышками. Мне бы очень пригодились его знания и навыки, а не только рефлексы и мышечная память.

Я самовольно избавился от капельницы. Встал, прошёл к шкафу, достал из него рубашку. Надел поверх майки, усмехнувшись модному крою рукавов и воротника. Но в пределах нормы, почти классика. Джинсы такие же, что были на мне утром, индийские. Уже заправил рубаху в джинсы, застегнул ремень. Сел на кровать, чтобы переобуться, как снова распахнулась дверь.

В комнату вихрем ворвалась стройная, высокая девушка. Пшеничная коса растрепана, глаза красные, видно что плакала. Синее ситцевое платье в белый мелкий цветочек, поверх накинута серая кофточка. В ушах маленькие золотые серёжки с речными жемчужинами.

Она кинулась ко мне на колени. Обняла, принялась покрывать поцелуями лицо.

— Володечка, любимый, милый, солнце моё! — шептала она. — Ты живой, живой! Я так испугалась!

Поцеловала крепко, жарко. Меня давно уже так никто не целовал, и молодой, сильный организм отозвался на ласку очень красноречиво.

К такому я не был готов! Я ведь даже не знал, как зовут жену Медведева. И даже не был уверен, жена ли это? Или очередная поклонница, влюблённая в Медведева.

К сожалению, у незнакомки в голове не было ни одной связной мысли. Её обуревали страх и горечь потери, а потом тут же охватывало счастье.

Она плакала, покрывала поцелуями мое лицо и губы. И я ответил на её поцелуй, обнял крепко. Потом откинулся на кровать, увлекая прекрасную незнакомку за собой.

— Эх, погубят меня бабы… — мелькнуло в моей голове.

Да чёрт с ним, пусть губят!

Глава 3

— Светлана, понимаю, переволновалась… Но отпусти мужа, он никуда не денется, — сказал Рябенко, улыбаясь.

Увлекшись поцелуями, я и не заметил, как генерал вошел в комнату.

— Володя, машина ждет. Сейчас быстро к Чазову, пусть голову проверит. Если всё в порядке, то утром заступаешь на смену. Если нет, то отдохнешь немного. Солдатов тебя подменит, я его предупредил. Да, по пути супругу до дома подвезешь. Давайте быстро, Чазов человек занятый, работы много. Но для тебя выделил время.

Генерал не стал ждать, пока я отвечу, вышел. Я посмотрел на девушку (или правильней уже говорить «на жену»?). Она вскочила при первых словах Рябенко. Стояла, глядя в пол, красная до ушей, смущенно теребила край кофточки. Спасибо Рябенко, теперь знаю, что жену зовут Светлана.

— Пошли, машина ждёт, — сказал ей и первым вышел из комнаты.

Надеюсь, водитель знает, где я живу и куда отвезти супругу. Ибо я, сколько не пытался, вспомнить адрес так и не смог. Эх, Медведев-Медведев, погрузился ты в спячку там что ли… С другой стороны, может оно и к лучшему. Не хватало мне еще шизофрении — когда две личности в одной голове спорят. А так пока все нормально у нас распределено. Как в компьютере. Оперативное мышление целиком на мне, а в поисках информации можно покопаться на внешнем диске — в былых воспоминаниях настоящего Медведева.

Вышли тем же знакомым путем, через запасной выход. Машина уже ждала. Водитель предусмотрительно открыл заднюю дверь Волги. Я подождал, пока Светлана устроится, обошёл машину, сел рядом с ней, на заднее сиденье.

— Владимир Тимофеевич, — обратился ко мне водитель. — Сначала к Чазову или Светлану домой завезём?

— Я с тобой поеду, — вскинулась Света, положив ладошку на мою руку. — Неизвестно, что у тебя там под повязкой. Может, всё серьезно.

— У тебя там не закрытый перелом, а открытый перелом! — ответил я шутливой цитатой и прикусил язык — совершенно не помню, в каком году вышел этот фильм? Мне-то казалось, что «Бриллиантовая рука» была всегда.

Я посмотрел на жену и наткнулся на непонимающий взгляд. В её глазах мелькнул испуг, брови полезли вверх, глаза округлились.

— Володечка, какой перелом на затылке?

Водитель хохотнул.

— Светлана Игоревна, это же из Бриллиантовой руки, жена Никулина… то есть Горбункова, так переживала. Я раз десять смотрел, и каждый раз смеялся до слёз. Это ж надо было такое снять!

Спрашивать, когда вышел фильм, я не стал. Всё-таки, собственной памяти недостаточно для комфортного существования в новом мире. Трудно без интернета — сейчас бы погуглить… Боюсь, таких мелких проколов будет еще много.