90-е: Шоу должно продолжаться 14 (СИ) - Фишер Саша - Страница 33

И расстались они через месяц, в общем. Он не смог ей простить вот этого вот прилюдного позора, вынес ей мозг, она тоже в долгу не осталась. Короче, не задалась семейная жизнь.

Подвыпивший мужичок плюхнулся на другой конец лавки без приглашения. Кепончик на затылке, в руке — бутылочка пивасика, на лице — неожиданная для девяностых улыбка. Он даже вроде мотивчик какой-то мурлыкал себе под нос.

— Что нос повесил, пацан? — подмигнул он и сделал глоток пива из бутылки.

— Пааапрашу! — я важно поднял палец. — Не повесил, а серьезную мысль думаю!

— У тебя, значит, есть мысль, и ты ее думаешь, — хохотнул мужичок. — Молодец, уважаю…

На несколько секунд мужик перестал улыбаться, лицо стало тоскливым. Даже где-то безысходным. Потом он снова посмотрел на меня.

— А мне вот домой надо, а я тут с тобой сижу, — сообщил он, обращаясь даже как будто и не ко мне вовсе. Потом все-таки посмотрел на меня, лицо его снова просветлело. — А у меня дочка вот твоих лет. Такая же лахудра. На фестиваль какой-то со скандалом сегодня упорола, мать бесится. Я ведь чего тут сижу-то? Домой приду, скандал будет, как пить дать! Надька ведь у меня — ух! — бой-баба. Чуть что не по ее, так она сразу…

Что именно «сразу» делает его Надька, мужичок не сказал. Глаза его тут же стали мечтательными, рот расплылся в улыбке.

— А что, девушка-то у тебя есть? — вдруг спросил он. — Я вот честно скажу, всегда спросить хотел, но мне как-то таких парней не попадалось. Чтобы вот волосы как у девок.

— Есть девушка, — кивнул я.

— А чего не женишься? — мужик тут же подался вперед, на лице азарт и энтузиазм.

Я фыркнул. Надо же, сговорились прямо!

— Я тебе вот что скажу, парень! — мужик принялся активно жестикулировать рукой с бутылкой. — Жениться надо! Не получится в первый раз, получится во второй. Потому что жена — она что? Она опора, друг, товарищ и… Хотел сказать брат, ха! Надо жениться! И все тут! А то девушка — она что? Хвостом круть! И умчалась. А ты останешься как дурак. С волосами своими!

Мужик засмеялся, довольный собой. Одним глотком допил содержимое бутылки и бросил ее в урну рядом с лавочкой.

— Домой мне надо, вот что! — сказал он, но не поднялся. Посмотрел на меня. — Надька меня ведь там ждет! Скандал будет!

Вот теперь он встал и двинулся из сквера к пешеходному переходу. На полдороге вдруг вернулся и протянул мне руку.

Я удивился, но ее пожал.

— Хороший ты парень! — заявил он. Снова развернулся и припустил рысцой к переходу, чтобы успеть на мигающий зеленый.

Я смотрел ему вслед. Хех, не иначе — знак судьбы. Такой вот, пьяненький, абсурдный. Какой есть.

В голову снова влезла мысль о том, что нужно с Евой обсудить этот вопрос, узнать ее мнение. А то вдруг в ее планы совершенно не входит замужество, а тут я со своим предложением… И вообще, как-то тупо же предлагать руку и сердце, потому что тетя Марта так сказала. Или вообще пьяный мужик на улице.

Тут я не выдержал и рассмеялся. Парочка старшего школьного возраста, мирно шествовавшая мимо скамейки, шарахнулась. Девушка что-то прошептала парню, и они резко ускорились.

— Ты, Вова-Велиал, фигню всякую думаешь, вот что, — сказал я сам себе вполголоса. — Обсудить, по полочкам разложить… Это что еще за скучная рационализация? Предложение — это же романтика, волшебство и цветы. Чтобы как в кино сказочном.

— А если она откажется? — спросил я у себя же, но другим тоном.

— Откажется — значит откажется, — философски заключил я. — Подарю букет первой встречной девчонке, зайду в случайный бар, возьму вискаря и нажалуюсь на жизнь бармену. Ну, как полагается в таких ситуациях…

На душе правда стало легко. Что я, в самом деле? Необязательно относиться к свадьбе с серьезным лицом тети Марты. Свадьба — это же весело! Это повод собрать друзей и родню и закатить празднование на весь Новокиневск и окрестности. С рок-концертом и танцами до рассвета.

Я решительно поднялся. Досада на тетю Марту, которая лезет не в свое дело, улетучилась. Сменилась на мысленное: «Спасибо, прицел поправил!»

Я ускорился и почти бегом помчал к «Фазенде».

Площадка перед входом сегодня была весьма многолюдной. Одна компашка курила, замкнув кружочек. На кучу битых кирпичей сидел парень с гитарой и неумело, но с энтузиазмом ее терзал. И несколько недорослей такого же вида ему активно подпевали и подхлопывали. Рядом с деревом обжималась парочка, еще несколько — прогуливались вокруг. В общем, тусовщики были везде — на островках травы посреди глинистого пустыря, на скамейках ближайших домов, на поребриках тротуара… Даже те, кто был на некотором отдалении, было понятно, что они тоже «наши».

Дверь «Фазенды» была распахнута. Люди входили и выходили и галдели так радостно, что слышно их было за пару кварталов.

«Если тут столько народу, то сколько же там внутри?» — подумал я, протискиваясь между патлатыми товарищами, решившими задушевно поговорить прямо в дверях.

— Печать? — веско вопросил незнакомый парень. Не особо грозного вида, обычный такой.

— Новенький? — спросил я, оглядывая юношу на контроле.

— Без печати внутрь нельзя, — он виновато развел руками. — Но можешь здесь потусоваться, музыканты часто покурить выходят.

Объясняться и рассказывать, кто я такой, мне было лень. Так что я сунул парню купюру, подставил руку под печать, кивнул в ответ на его:

— Только уже больше половины концерта прошло…

И нырнул в «Фазенду».

Ну, кстати, народу было не то, чтобы прямо друг у друга на головах. Но много, да. Можно сказать, что клуб был целиком заполнен. На ринге танцевали три девчонки, затянутые в черные кожаные ремни. За баром стоял Макс собственной персоной. И с чрезвычайно довольным видом. А вокруг толпились его многочисленные поклонницы. На сцене… Какая-то группа. Вот так сходу я даже не смог определить, кто там поет. Вроде не наши, кто-то из понаехавших.

— Велиал! — раздался голос Наташи откуда-то из дальнего угла. А потом я ее увидел. Она сидела на стуле, который взгромоздили на кучу скамеек и других стульев. Головой она доставала до потолка и периодически держалась за этот самый потолок ладошками.

— Что это за пирамида Хеопса? — спросил я, когда пробился к этой конструкции.

— О, это трон ночного повелителя, — сказала Наташа. — Поможешь слезть?

Вблизи эта штука из мебели и всякого хлама выглядела достаточно прочной. Но все еще было неясно, зачем ее собрали.

Я забрался на нижний ярус, протянул Наташе руку, а когда она на нее облокотилась, подхватил ее на руки и поставил на пол.

— Короче, слушай! — сказала она. — В общем, тут был какой-то движ, в лимбо они что ли играли. Ну и кто-то взялся со сцены рассказывать, что в «Африке» на сцене зиккурат из столов, в общем, слово за слово, и вместо лимбо все взялись строить вот эту здоровенную фигню. А теперь туда садят ночного повелителя. Ну, в смысле, победителя. Ну, ты понял!

— Кто выступает? — спросил я, вытянув шею. Вроде кто-то знакомый даже…

— Понятия не имею, вроде кто-то из Питера, — пожала плечами Наташа. — У нас тут сегодня конвейер и сборная солянка, кто успел, того и сцена.

Тут музыканты начали новую песню, и я опознал кто это!

— Темнело за окном,

Наступала ночь,

За кухонным столом

Сидели мужики…

Вокалист без передних зубов, еще без своей фирменной прически шипами вокруг головы. И даже без всякого грима. На месте передних зубов — темный провал. Хех, ни фига себе!

— Это же «Король и шут!» — сказал я.

— Кто? Ты что, их знаешь? — удивилась Наташа. — Я так первый раз вижу. Прикольные?

Она повернулась и вместе со мной уставилась на сцену. А я даже забрался на ступеньку «трона ночного повелителя», чтобы мне было лучше видно.

«Король и шут» звездами еще точно не были. Ну, то есть, были, но только среди меня одного. Я где-то в начале двухтысячных на них «подсел», на всех концертах был, когда они в Новокиневск приезжали. Однажды даже не поленился на их сольник сгонять в Питер. Собственно, так сложилось, что лично меня «КиШ» цеплял из всего российского рока больше других. Поэтому я и смотрел сейчас на них так жадно. Как и в прошлый раз, когда они на сцене полузаброшенного ДК в Питере выступали. Возможно, впервые. В списке заявившихся на «Рок-Виски-Браво» рок-групп я их видел, разумеется. Но они не были хэдлайнерами. На стадионе не выступали. Вроде бы должны были выступать в «котлах», но то ли они накидались, и их заменили. То ли я был занят и пропустил… В общем, сейчас, когда я увидел их на сцене, меня даже накрыло слегка. Уже во второй раз. Вот же он, Горшок, еще живой. Только-только начинает. Зал еще не ревет вместе с ним хором «Охотника Себастьяна». Да и вообще не все слушают…