90-е: Шоу должно продолжаться 14 (СИ) - Фишер Саша - Страница 23

— Такое впечатление, что мы уже целую вечность здесь, — прозвучал рядом со мной голос Евы.

— Ох, — я снова встрепенулся. Не отследил, как она подошла, наверное, снова задремал с открытыми глазами. — Это точно. Сколько часов уже все длится? Семь? Восемь?

— Сейчас начало четвертого, — Ева посмотрела на часы. — Концерт начался в шесть. Я приехала в четыре, а ты еще раньше. Значит… Концерт идет девять, но для тебя уже больше двенадцати прошло.

— А ощущение такое, будто мы тут уже неделю, — я подмигнул, встал и помахал руками, отгоняя непрошенную дремоту. — В хорошем смысле.

— И будто там за оградой завода нет вообще ничего, — мечтательно проговорила Ева. — Одна сплошная космическая пустота… Слушай, я хотела спросить… А почему программа сегодня странная такая — «Алиса», «Ария» и прочие звезды в самом начале пели. И потом я их вроде видела, но сейчас они куда-то делись. Спать уехали?

— Да не, — я махнул рукой. — Это Василий и Влад устроили закрытую вечеринку для випов.

— Серьезно? — Ева удивленно приподняла брови. — А тебя почему на нее не позвали? Недостаточно виповый?

— Типа того, рожей не вышел, — засмеялся я и обнял Еву за талию. — Да нет, все проще. Это вечеринка для «толстых». За много денег за вход.

— Очень много? — спросила Ева.

— Астрономически, — кивнул я. — Влад среди своего круга аккуратно слух запустил, что туда вообще никого не пускают, только по приглашениям. А потом они эти самые приглашения «в виде исключения» распродали на весь зал «муки». Зал маленький, но, учитывая цену за билет, заработали они на этом не хуже, чем со стадиона.

— Они заработали, а ты? — спросила Ева.

— Пофиг, — пожал плечами я. — В бухгалтерию Василия я не лезу.

Ева обняла меня за шею и положила голову мне на плечо.

— Знаешь, это, наверное, правильно, — сказала она мне на ухо. — Мне было бы нервно, если бы ты вдруг влез в разборки с Василием из-за денег. На самом деле, он меня слегка пугает.

— Пугает? Почему? — удивился я. — Он очень свойский и добродушный дядька.

— Не знаю, — Ева помолчала. — Наверное потому что он кажется таким вот простым. Почему-то Француза боятся, а Василия нет. Хотя неизвестно, чей авторитет выше. Вот, например, ты знаешь, кто у нас крыша?

— Вот поэтому я и не лезу в бухгалтерию, — засмеялся я. — Меньше знаешь, крепче спишь.

На слове «спишь» я опять почувствовал неодолимое желание прилечь прямо здесь в уголке, накрыться фестивальной газетой, которую кто-то забыл на бортике, и уснуть на ближайшие трое суток. Пришлось разомкнуть объятия с Евой, снова потрясти головой и помахать руками.

— Так, надо куда-то двигаться, — сказал я. — У нас еще как минимум три часа все будет идти. Или дольше, если живые останутся.

…вокруг стола играли в «займи стул и выпей». Ну, во всяком случае, суть игры была именно такая, но за правилами почти никто не следил. Кто-то явно вспомнил эту чуть ли не детсадовскую игру, когда в кружок ставится стульев меньше на одного, чем играющих людей, все ходят вокруг, а потом по команде должны сесть. И кому не досталось места — выбывает. И забирает с собой еще один стул, а потом история повторяется. Здесь устроили нечто подобное, только стулья не убирали. Они стояли вокруг стола, а на столе — рюмки, наполненные какой-то коричневой жижей. Народ колбасился вокруг, а когда волосатый парень в джинсовой жилетке, которая в начале вечера еще явно была курткой, орал почему-то «Сифа!», все должны были сесть и выпить. Народу было больше, чем стульев, но некоторые хватали рюмки, не пытаясь сесть. Потом возникала толчея и разборки с криками, что правила другие. Рюмки снова наполняли, и все начиналось сначала.

А за дальним столиком — пели под гитару. Что они там слышали посреди общего шума — загадка, конечно. Но гитарист лабал, остальные подпевали.

В центре между столиками танцевала девушка. Она медленно кружилась, эротично выгибалась, гладила себя руками. Ее движения никак вообще не соотносились с играющей со сцены группой «Ножной привод»… Вот, блин, ребята неубиваемые! Они уже третий раз выходят за сегодняшнюю ночь! И ничего, даже играют нормально и со сцены не падают… Но танцующая девушка их явно даже не слышала. Она кружилась будто под музыку в ее голове. Потом она приоткрыла глаза и бросила цепкий взгляд куда-то в сторону бара. Я машинально проследил за ним. А, понятно. Девушка не в трансе, девушка пытается соблазнить Макса. И, судя по его заинтересованному лицу, делает это вполне успешно.

«Ангелочки» уже «отстрелялись». Кирюха уснул в гримерке часа два назад. Я его разбудил, по-быстрому метнулся и увез до дома, благо тут было совсем рядом. А остальные, хоть и была у них мысль выступить еще раз или два за ночь, легко смирились, переоделись в «гражданское» из демонического и остались тусоваться.

— … а там какая-то питерская группа в этот момент, — размахивая руками, рассказывал Бельфегор. — Все сидят в одних трусах. На стульях. Я говорю: «Парни, а разве вам не следующими на сцену выходить?» А они мне хором: «Отвали!» Ну я, такой, плечами пожал, хотел пойти Свете сказать, чтобы подвинула кого-нибудь, если вдруг эти придурки не выйдут. И тут их солист орет: «Банзай!» И все срываются и начинают штаны натягивать. Меня чуть с ног не снесли, когда бежали…

— А, там басист в трусах выскочил!

— Ой, а те красноярцы странные, видели? Ну, на четвереньках…

— Да подожди, я к одним вообще захожу, меня Света попросила, а там гитарист волонтерку трахает…

— Такую светленькую с короткой стрижкой?

— Ну вроде да, я не сильно разглядывал… Сразу выскочил.

— Это Алька, она тут уже легендой стала! Ее за сегодняшнюю ночь кто только не трахнул. Она хвасталась, что теперь у нее коллекция из тридцати музыкантов!

— За одну ночь⁈

— Хм… Да не, наверное, с начала фестиваля…

— О, у них там целая компания девиц, которые соревнование целое устроили, кто больше соберет…

— Блондинка, говоришь? — заинтересованно закрутил головой Бегемот. И тут же вжал голову в плечи, уворачиваясь от оплеухи Кристины. — Да я же шучу! Может мне просто интересно на эту чемпионку посмотреть…

Все дружно заржали. А Макс неотрывно смотрел на кружащуюся в центре девушку. Потом он буркнул что-то под нос и направился к ней.

Я снова переместился из фудкортной половины зала в концертную. Народу к этому часу осталось, ясен пень, меньше, чем было до полуночи. Все-таки не все могут похвастаться выносливостью даже в юном возрасте. А кого-то родители отпустили только с условием «чтобы в одиннадцать дома!»

Но «колбаса» продолжалась. Часть народа облепила сцену и орала уже охрипшими, но все еще полными энтузиазма голосами. Часть устроила танцы в более свободной части. За загородкой кто-то уже спал, не обращая внимания на грохот из колонок и вопли остальных. В темных уголках, которых здесь хватало, обжимались парочки.

Очередь у туалета тоже была отдельным тусичем.

Мы с Евой проскользнули через охранников, зорко пасущих проход «за кулисы». Актеры-ведущие сидели кружком прямо на полу, вытянув ноги. И с ними Наташа.

— … думал он меня с ног сшибет, натурально, как носорог мчался…

— … а я белый халат натягиваю, а сам думаю, как бы сейчас его в краске не угваздать, которую там по всей сцене разлили.

— Ой, а мне так страшно было! Я вышла на сцену и все слова забыла! Народ орет, руками машут, а Наташа на меня сбоку смотрит так, что я чуть от стыда вниз не спрыгнула!

— От стыда? Ой, не могу…

— Ну мне нужно было что-то делать! Если бы не заорали, Наташа бы меня домой отправила, она сама сказала!

Ева захихикала.

— Это она футболку сняла на сцене, я видела этот момент, — прошептала она мне на ухо.

— Зато точно все запомнили, — засмеялся я.

— Выбывают Антон и Валя, — Наташа указала одной рукой на мажористого на вид парня с волосами до плеч и девушку в обтягивающем трико. Парень никак не отреагировал, потому что засыпал. А вот девушка возмутилась.