Медицина Древнего часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 3

Когда офицеры вышли, Мешков подошёл к окну. За стеклом кружила метель, заметая улицы Петербурга тяжёлым, мокрым снегом. Где-то там, в этой белой круговерти, затаился его враг — молодой аристократ, выскользнувший из всех расставленных ловушек.

— На этот раз, Орлов, — пробормотал секунд-майор, глядя на метель, — от меня не уйдёшь.

Граф Пётр Алексеевич Бестужев, родовое поместье

Кабинет Петра Алексеевича Бестужева был погружён в полумрак. Снежинки бесшумно ударялись о стекло, а в камине потрескивали дрова, бросая причудливые тени на портреты предков, висевшие на стенах. Тяжёлые бархатные шторы приглушали городской шум, создавая атмосферу изоляции от внешнего мира.

Бестужев стоял у окна, заложив руки за спину. Его высокая фигура с седыми пружинистыми кудрями до плеч казалась неподвижной статуей. Только глаза — выцветшие, серые, настороженные — внимательно следили за улицей.

Хрустальный бокал с янтарным коньяком в руке Бестужева поймал отблеск пламени. Он сделал глоток, позволяя благородному напитку согреть горло. На губах старика играла едва заметная улыбка — сегодня он получил новость, которую ждал долгие годы.

Дверь отворилась бесшумно, и в кабинет скользнул Вертинский — начальник его личной охраны. Этот человек всегда появлялся неожиданно, словно материализовался из теней. Строгий костюм, безупречно выбритое лицо с тонким шрамом, пересекающим левую скулу, и пронзительные глаза, не упускающие ни одной детали.

— Пётр Алексеевич, — он слегка поклонился, сохраняя идеальную осанку.

Бестужев не повернулся, продолжая наблюдать за улицей.

— Вертинский, — его голос звучал удовлетворённо, почти мягко. — Слышал новость? Наш молодой друг решил навестить деда.

— Да, — кивнул Вертинский. — Орлов купил билет на утренний поезд до Екатеринбурга. Забронировал отдельное купе. Едет вместе с одним своим гвардейцем.

Теперь Бестужев обернулся. На его лице с толстыми губами расплылась улыбка, и впервые за много дней она отразилась и в глазах.

— Наконец-то, — он отошёл от окна и направился к столу. — Я уже начал думать, что придётся его силой туда тащить. Дед столько лет ждёт, а этот мальчишка всё не решался.

Он опустился в кресло, обитое тёмной кожей, и жестом предложил подчинённому сесть напротив.

— Я предлагал ему охрану, — продолжил Бестужев, вертя в пальцах бокал. — Отказался. Сказал, что справится сам. — Старик покачал головой. — Такая самонадеянность. После нападения на его особняк…

— Он не подпускает к себе никого близко, — заметил Вертинский. — Даже Шальную держит на расстоянии, хотя она явно не против сблизиться.

Бестужев хмыкнул, поставив бокал на стол: — Шальная… Да, она настойчивая особа. Но не в этом дело. — Он посмотрел Вертинскому прямо в глаза. — Орлов едет к деду. За наследством. Ты понимаешь, что это значит?

Вертинский кивнул, в его взгляде промелькнуло понимание: — Это ключ ко всему.

— Именно, — Бестужев откинулся в кресле. — И я не могу позволить, чтобы что-то помешало. Даже если сам Орлов не понимает важности момента.

Он достал из ящика стола фотографию — снимок сгоревшей базы наёмников за городом. Среди обугленных останков виднелись тела, изуродованные до неузнаваемости.

— Кто бы ни напал на его особняк, — Бестужев постучал пальцем по фотографии, — они не оставляют следов. Профессионалы. И они могут попытаться снова.

Вертинский задумчиво наклонил голову: — Вы думаете, это те же, что устроили нападение у ресторана Афины?

— Возможно, — Бестужев вздохнул. — Или кто-то ещё. У Орлова за эти месяцы появилось немало врагов.

Он замолчал, словно обдумывая что-то. Затем его толстые губы растянулись в усмешке: — Даже его собственный отец… Удивительно, как быстро Дмитрий Юрьевич смирился с уходом жены и дочери из рода. Раньше он бы землю перевернул, чтобы отомстить за такое оскорбление.

— Вы подозреваете, что он?..

— Я подозреваю всех, — отрезал Бестужев. — И тебе советую. — Он подался вперёд. — Соберите лучших людей. Десять человек, не меньше. Орлов не должен пострадать. И ничто не должно помешать ему добраться до деда и получить наследство.

Вертинский достал из внутреннего кармана небольшой блокнот в кожаном переплёте, сделал короткую запись серебряной ручкой.

— Всё будет организовано, — произнёс он. — Билеты купим. Десять человек, как вы сказали. Лучшие из моих людей. Опытные, проверенные. Они будут следовать за ним незаметно.

Бестужев удовлетворённо кивнул: — Орлов не должен знать о них. Он упрям и независим. Если поймёт, что я всё-таки отправил охрану, может сделать что-нибудь… необдуманное.

Старик поднялся, подошёл к резному шкафу из тёмного дерева. Открыл дверцу, достал хрустальный графин и второй бокал.

— Выпьем за успех нашего предприятия, — он наполнил бокалы золотистым коньяком. — Это гораздо важнее, чем может показаться.

Вертинский принял бокал с лёгким поклоном. Бестужев поднял свой, посмотрел на жидкость через свет камина.

— Это наследство, — проговорил он задумчиво, — ключ ко многому. Старик слишком долго держал его у себя. Пора…

Он не закончил фразу, но Вертинский понимающе кивнул. Оба отпили из бокалов, наслаждаясь изысканным вкусом.

— А жандармы? — спросил Вертинский после паузы. — Мешков явно что-то подозревает.

— Мешков, — Бестужев поморщился. — Этот упрямец не оставит Орлова в покое. Наверняка отправит своих ищеек следить за ним.

— Уже отправил, — кивнул Вертинский. — Воронцова и Светлова. Молодые офицеры, не слишком опытные в оперативной работе.

— Твоя осведомлённость впечатляет, — Бестужев приподнял брови.

— Для этого вы меня и держите, — Вертинский слегка поклонился. — Мои люди не пересекутся с ними. Если только не возникнет необходимость… устранить помехи.

— Действуй по обстоятельствам, — Бестужев вернулся к окну. — Главное — Орлов должен добраться до деда. Живым и невредимым.

За окном метель превратилась в настоящую снежную бурю. Ветер выл между домами, швыряя в стёкла целые горсти снега. Но в кабинете было тепло и уютно — камин гудел, бросая на мебель золотистые отблески.

— Знаешь, Вертинский, — задумчиво произнёс Бестужев, не оборачиваясь. — Я ждал этого момента много лет. С тех пор, как старик Орлов заключил со мной договор…

Он не договорил, словно вспомнив о присутствии подчинённого. Махнул рукой: — Иди. Подготовь людей. И помни — никакого давления на Орлова. Он должен получить наследство по собственной воле.

Когда Вертинский ушёл, Бестужев долго стоял у окна, глядя на метель. В его глазах отражались огни фонарей, а на губах играла загадочная улыбка.

— Наконец-то, — прошептал он, обращаясь к метели. — После стольких лет ожидания…

Изольда Игоревна Шальная в новом офисе

Офис Шальной занимал целый этаж в бизнес-центре из стекла и металла. Панорамные окна от пола до потолка открывали вид на замёрзшую Неву, скованную льдом и присыпанную снегом. Метель бросала белые хлопья в стекло, словно пытаясь прорваться внутрь, но натыкалась на тёплую преграду.

Изольда Игоревна стояла посреди просторного кабинета, постукивая ногтями по стеклянной столешнице. Сегодня она выглядела особенно эффектно: облегающий костюм глубокого винного цвета подчёркивал её роскошную фигуру, а волосы были собраны в сложную причёску, открывавшую длинную шею.

— И недели не прошло. — выдохнула она, бросив телефон на стол. — Клиника только-только открылась, а он решил уехать.

Она взяла в руки хрустальное пресс-папье и стиснула его с такой силой, будто хотела раздавить. Разговор с Орловым оставил её в бешенстве.

«Деду плохо… мать уже там… это важно…» — вспомнила она слова Кирилла. Отговорки, сплошные отговорки. Она знала, что за этой поездкой кроется что-то большее. Что-то, о чём он не хотел ей рассказывать.

Изольда раздражённо швырнула пресс-папье обратно на стол, оно прокатилось и остановилось у самого края.