Медицина Древнего часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 23

Когда всё закончилось, он стоял на коленях, прижимая к лицу окровавленную руку. Свежий шрам — метка жреца — пульсировал на щеке.

— Встань, жрец, — отец, уже не выглядевший таким могучим, протянул ему руку. — Теперь ты хранитель традиций, голос предков и владыка капища.

В ту ночь отец рассказал ему всё. О древнем договоре с духами, о силе капища, о том, что жрец — это не просто хранитель, но и защитник. О том, что родовую силу нельзя растрачивать по пустякам, что она — наследие предков, ответственность перед будущими поколениями.

А через неделю отец умер. Просто не проснулся утром — сила, покинувшая его, забрала и жизненную энергию.

Старик тяжело вздохнул, возвращаясь в настоящее. Годы после инициации не были лёгкими. Сначала он старался укрепить род, развивать силу, служить как положено. Но потом информация о могуществе жрецов Орловых просочилась куда не следует.

Начались проблемы. Давление со стороны властей, попытки «привлечь к сотрудничеству», а когда он отказался — прямые угрозы. Лишь немногие, вроде молодого тогда Бестужева, поддерживали его. Но даже им вскоре запретили вмешиваться.

А потом грянула война. Его род против стаи аристократов, жаждущих заполучить древнюю силу. Войну он проиграл — слишком неравными были силы. Но сумел договориться, сохранить жизнь и силу, сослав себя в добровольное изгнание в Лоснёвку.

Здесь, вдали от столичных интриг, он ждал. Надеялся, что кровь его, через дочь, даст новую жизнь. Нового наследника. Когда узнал о рождении внука, затеплилась надежда. Он ждал, что рано или поздно мальчика пришлют к нему — учиться, познавать традиции рода.

Но всё вышло иначе. Отец внука оказался алчным и недальновидным, отношения с дочерью разладились. А потом и вовсе произошло немыслимое — его внук умер, а тело занял древний дух.

Старик вернулся к кровати и тяжело опустился на неё. Набалдашник трости тускло мерцал в темноте, откликаясь на его тревожные мысли.

— Но он заботится о Вере, — прошептал Ефим Юрьевич. — Рискует жизнью ради моей дочери, защищает её. И девочку, Алёну, тоже. Они для него чужие, но он принял их как семью.

Это было странно. Духи — существа своенравные и эгоистичные. Они не привязываются к смертным, не заботятся о них. А этот?

Старик вспомнил рассказ дочери о том, как «Кирилл» изменился за последний год. Стал серьёзнее, ответственнее. Забрал её и Алёну из рода бывшего мужа, дал им новый дом, заботу.

«И не просто вышел из рода, а порвал все связи с отцом Кирилла, — подумал старик. — Ещё один плюс в его карму».

Но главное, что поражало — отказ от наследства. От силы, которую жаждали заполучить многие. Император, аристократы, даже сам Бестужев.

— Чудно, — проворчал старик, поглаживая шрам. — Всю жизнь охранял силу от чужаков, а теперь не могу найти наследника. Свой отказывается, чужие рвутся.

Сердце снова кольнуло. Недуг, подтачивавший его последние месяцы, прогрессировал. Ефим Юрьевич чувствовал, как слабеет с каждым днём. Сколько ему осталось? Неделя? Он не знал, но понимал, что времени катастрофически мало.

А без передачи силы наследнику всё пойдёт прахом. Цепь, не прерывавшаяся столетиями, оборвётся. Духи, запечатанные в камнях капища, вырвутся на свободу. Наступит хаос.

Старик поднял взгляд на окно. Силуэт «внука» исчез — видимо, закончил осмотр капища и ушёл бродить по лесу. Этот дух был странным, непредсказуемым, но в одном старик был уверен — тело, которое он занял, несло кровь Орловых. А значит, могло принять наследство.

— Может, это и к лучшему, — пробормотал он. — Дух древний, сильный. Не мальчишка неопытный. Справится с наследием, если придётся.

Ефим Юрьевич снова поднялся, чувствуя, как скрипят суставы. Подошёл к сундуку и откинул крышку. Внутри, на выцветшей бархатной подушке, лежала старинная книга в кожаном переплёте. Рядом — ритуальный нож с зазубринами на лезвии.

— Есть и другой путь, — прошептал старик, бережно касаясь книги. — Не просить, а взять.

В книге хранились и другие ритуалы. Те, что предки использовали в крайних случаях. Когда наследник не хотел принимать силу добровольно или когда времени на уговоры не оставалось.

— Будет больно, — старик усмехнулся. — И ему, и мне. Но выбора нет.

Решение, зревшее в его голове последние часы, окончательно оформилось. Он проведёт ритуал, не спрашивая согласия. Передаст силу без ведома духа. А там… там пусть сам решает, что с ней делать. Главное — цепь не прервётся, традиция сохранится.

С тяжёлым вздохом он достал книгу и положил её на стол. Зажёг свечу — старомодная привычка, хотя в доме было электричество. При неверном свете огня принялся листать хрупкие страницы, испещрённые древними символами и рунами.

— Вот оно, — палец с узловатым суставом замер на странице. — Ритуал Принуждённого Наследования.

Глаза жадно впились в строки. Старик читал внимательно, запоминая каждое слово, каждый символ. Это была древняя магия, тяжёлая и опасная. Но выбора не было.

— Прости, дух, — пробормотал он, закрывая книгу. — Но ты получишь наследство, хочешь того или нет.

Ефим Юрьевич Орлов, последний жрец древнего рода, тяжело опустился в кресло. Взгляд упал на фотографию в простой деревянной рамке — единственный снимок внука, который сумела тайком передать ему дочь много лет назад.

С фотографии смотрел мальчик лет десяти с серьёзными глазами и упрямым подбородком. Настоящий Кирилл, которого старик никогда не видел.

— Прости и ты, внук, — прошептал он, касаясь дрожащими пальцами изображения. — Но твоё тело послужит роду. Так или иначе.

Решение было принято. Осталось только дождаться и провести ритуал. А после… после он присоединится к предкам в камнях капища, станет одним из духов-хранителей, будет помогать новому жрецу. Кем бы он ни был.

Трость с глухим стуком упала на пол, но старик не обратил на это внимания. Закрыв глаза, он начал мысленно повторять слова ритуала, готовясь к тому, что должно скоро произойти.

Глава 9

Омфал или алатырь-камень. Осколок сердца нашего мира. Часть его сердца. Его благословение и его проклятие. Бытует поверье, если найти все осколки, соединить их, то можно обрести невиданную силу.

Каждый камень специализируется на чём-то своём. Встречаются, конечно, такие, что дублируют другие, или имеют несколько эффектов. Но чаще всего они оригинальны.

Лично я встречал Омфал отвечающий за предсказания, за несокрушимость пространства. Один повелевал землёй, другой создавал вокруг себя бури эфира. Вот и ещё один встретил, который приводит в мир умерших родичей.

За оригинальность все жрецы Омфалов платили ограниченностью во всём, что не касалось его специализации. Но в ней они были одними из лучших. Хотя, тут тоже всё зависело от возможностей камня.

Так вот, возвращаясь к поверью. Не знаю, насколько оно верно. Никто и никогда его не проверял. Зато я знаю, что Великие маги прошлого (и я в их числе), были равны Богам. А уж они превосходили Омфалы по силе, даже в их специализации.

А ещё мы защищали эти камни. Не только от титанов, но и от Богов. Сам Зевс однажды признался мне, что сам бы собрал все камни, и обрёл могущество для захвата власти над миром. Но его останавливало именно наличие Великих магов.

Титанам нужно было разрушение, Богам абсолютная власть, а нам, магам, как бы это ни звучало, важен был сам мир и его существование.

Незадолго до смерти, тысячи лет назад, мне в голову пришла одна мысль. Я как раз нашёл Омфал похожий на тот, чтомы использовали для Тартара. И у меня получалось легко с ним работать. Он отзывался на мои желания, был податливым, как воск. Я сам мог слепить из него что угодно.

Тогда-то я и предположил, а что, если, Великие маги, как Омфалы, созданы миром, чтобы дополнять друг друга, что сохранить мир? Это укладывалось в то, что мы с друзьями делали. Из этого следовало, что Омфал инструмент для нас. Люди же, в частности мой дед, могил стать лишь инструментами для Омфала.