Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович - Страница 23

Во-вторых, здесь имелась подтанцовка — не в стиле мюзикла, а в стиле, скорее, классического балета — но это тоже повышало интерес при взгляде на сцену.

В-третьих, сам сюжет пьесы. Сперва он произвел на меня впечатление откровенно придурочного и высосанного из пальца. Главная героиня — юная дева с гениальными инженерными способностями — мечтает стать авиаконструктором. Вот только в начале прошлого века (или в конце позапрошлого, в зависимости от используемого летоисчисления!) поступить в вожделенный университет, где ее всему научат, девушка может исключительно с согласия отца, а тот мечтает выдать ее замуж за сына своего друга! Но, несколько напряженных арий спустя, строгий родитель все же соглашается на учебу дочери, с одним условием: чтобы она никогда не поднялась в небо на самолете. Девушка дает слово, поступает в университет, становится авиаконструктором и своими передовыми разработками завоевывает огромный авторитет и всеорденскую славу. Самые видные инженеры и летчики предлагают ей руку и сердце, но она любит только авиацию! Между тем в мире растет напряженность, начинается гонка вооружений. Если Орден не разработает новый истребитель, он может потерять зоны влияния на Болосе и даже кое-какие провинции на Таланне! Два конструктора предлагают свои проекты крыльев для такого самолета: главная героиня пьесы и другой инженер, когда-то влюбленный в нее, но получивший отказ. Чтобы выиграть конкурс, второй инженер распространяет про героиню слухи, что она якобы не доверяет собственным проектам, потому что ни разу не поднялась в воздух на самолете. Героиня до сих пор свято блюла волю уже умершего отца, но теперь, чтобы доказать свою добросовестность, поднимается в воздух на биплане собственной разработки. Вернувшись на землю, девушка встает на крыло, поет прочувствованную арию о том, что она не жалеет о полете, хотя ей горько, что она нарушила обещание, и готова заплатить любую цену! После чего поскальзывается, падает, разбивает голову и умирает.

Прочтя это первый раз, я был уверен, что буду ржать либо фейспалмить на протяжении всего этого действа. Однако мне довелось удивиться дважды. Первый раз, когда Ксантиппа рассказала мне, что история-то почти достоверная! В смысле, правда была такая знаменитая конструкторша, которая много сделала для авиации, и она действительно сама ни разу не поднималась в воздух — вроде бы просто потому, что очень боялась высоты. Ну, естественно, в жизни там не было никакой драматической любовной истории, наоборот, эта тетка была замужем за конструктором-двигателистом, они даже вместе какой-то отличный самолет разработали. И дети у них имелись. Уже в возрасте за пятьдесят ей все-таки пришлось полететь на самолете, из-за чего она простудилась, заболела воспалением легких — и больше уже не оправилась.

Второй раз я удивился, когда история на сцене не на шутку меня захватила! Да, серьезно. И все из-за исполнительницы главной роли! Не было никакой наивности и испанского стыда, была отличная девушка на сцене, захваченная высокой целью и готовая упорно ради нее работать, которая и пела, и страдала, и мечтала… Великолепная актриса, невысокая, худенькая дама с таким голосом, который хотелось назвать «сладким» — слушал бы и слушал! Девчонки тоже сидели, завороженные.

— Я же говорила тебе, Полина Ладова — классная! — тихо вздохнула Рина, беря меня за руку. — Еще лучше, чем в записи!

— Да-да, — закивала Ксантиппа, сжимая другую мою руку. — Я думала, что это чепуха, мол, что в реале лучше слышны эмоции, чем на аудио! А оказывается, нет!

— Ага, круто поет! — с энтузиазмом закивала Ксюша. — Мне даже понравилось!

— У нее такой голос, как будто она пытается с нами сердечную связь установить, — серьезно сказала Лана. — Только без магии.

— И точно, — удивленно согласилась Лёвка. — Немножко похоже!

У меня такого ощущения не было — все-таки связь с девочками чувствовалась гораздо сильнее и острее! — но да, если подумать, казалось, будто прима пытается тронуть меня за сердце, и у нее даже получается.

Когда представление кончилось, мы сидели под таким впечатлением, что даже не хотели расходиться. Исполнители уже дважды вышли на сцену раскланяться, уже включился свет и зрители начали выходить из зала, а девчонки все обсуждали пьесу. Как-то не верилось, что такой замечательный вечер кончился.

Я уже открыл рот, собираясь позвать моих дам куда-нибудь попить кофе, а потом махнуть на полюбившийся нам еще с прошлых визитов в Лиманион Рыбацкий мыс, любоваться ночными огнями — как вдруг в ложу заглянул один из служителей театра, легко опознаваемый по терракотово-желтой униформе.

— Прошу прощения, — сказал он, — дорогие гости, могу ли поинтересоваться: вы, случайно, не уважаемые Девочки-Лошадки?

— Да, именно они, — сказала Рина дружелюбно. — Надо же, и здесь о нас слышали!

— Как удачно! — обрадовался служитель. — Если у вас есть свободное время, госпожа Ладова очень просит оказать ей честь и зайти к ней в гримерку. Она ваша большая поклонница.

— Ух ты! — воскликнула Ксюша. — А мы — ее большие поклонницы, ни фига себе, как совпало!

— Кирилл, ты не против? — Рина поглядела на меня.

Я пожал плечами.

— Почему я должен быть против? Мне она тоже понравилась. Или ты в том смысле, что меня не приглашали?

— Что вы, — возразил служитель, прежде чем Рина успела что-то сказать, — госпожа Ладова будет рада видеть не только уважаемых Лошадок, но и вашего уважаемого спутника. Вы ведь Всадник Ветра?

— Он самый, — кивнул я. — Ну, тогда ведите.

Гримерка примы оказалась совсем недалеко: от вип-ложи рукой подать. Я сразу представил себе, как во времена оны какие-нибудь орденские магистры и богатеи шастали к актрисам сразу же после представления. Ну, теперь-то времена изменились, и более невинной встречи, что у девочек с Полиной Ладовой, и представить себе было сложно!

Полина Ладова меня удивила. На сцене она мне виделась одухотворенной, то нежной, то величественной, в зависимости от того, что пела. А в жизни оказалась обычной женщиной, лет около сорока, со слегка птичьим личиком и птичьими же повадками, а еще с таким плотным макияжем, что он как будто держался в воздухе перед ее лицом!

— Ох, девочки, я такая ваша фанатка, такая фанатка! — воскликнула она сразу же, хватая Рину за руку. — Я подписана на ваш блог вот уже почти год! Одна из первых! Можно, я вас обниму⁈

Она переобнимала всех Лошадок, а мне пожала руку двумя своими.

— Вы наши защитники, я так вам благодарна, так благодарна! — говорила она довольно экзальтированно. — Ах, то ваше видео, когда вы сражаетесь с Крылатым Червем! Я вдохновлялась им! Да, вдохновлялась! Никогда еще я не выступала в «Коварной Розе» так прочувствованно!

— «Коварная Роза»?.. — тихо-тихо, чтобы наша собеседница не слышала, спросил я у девочек.

— Еще одна известная опера, — так же тихо ответила мне Ксантиппа. — Ладова там поет главную злодейку.

Хм-м, то есть она Червем, что ли, вдохновлялась на роль злодейки? Неожиданно.

— А как вы здорово разделались с Кровожадами под Снисхождение! Вы спасли Иркоран, мой родной город! Да, спасли!

— Ну, там отнюдь не только мы были… — несколько неловко возразила Рина. — Нельзя сказать, что именно мы спасли.

— Ах, милая, разве важно, кто был? Важно, кто запомнился! — слегка снисходительно отмахнулась Ладова.

К счастью, девочки довольно быстро преодолели смущение и начали расспрашивать Ладову о ее ролях, о театральной жизни и тому подобном. Прима охотно щебетала, разговор делался все оживленнее. Моего участия не требовалось, так что я развлекал себя тем, что разглядывал гримерку. Любопытное место! Множество цветочных букетов, расставленных где попало шкатулок с косметикой, флаконов с духами, коробочек каких-то лекарств, брошюр, буклетов… При этом впечатления бардака не возникало: видно было, что здесь регулярно убирают. А возникало впечатление именно что птичьего гнездышка, куда бестолковая галка натащила всякого-разного.